Мои томительные дни Омрачены жестокой бранью, Моих сограждан щедрой данью. Мои томительные дни — В ночи медлительной огни От ожиданий к увяданью. Мои томительные дни Poccия омрачила бранью.
И верит вещему обету, В изнеможении горда, Но снова устремиться к свету Уж не захочет никогда.
12(25) декабря 1919
Грабеж, убийства и пожары, Тюрьма, петля, топор и нож, Вот что, Россия, на базары Всемирные ты понесешь!
13 июля 1890
«Что дурак я, знаю сам...» – Что дурак я, знаю сам, Но ведь это не нарочно. Что ж нам делать, дуракам? — Посмеялись: – Это точно! —
– Отчего же нас бранят, Всюду ставят нам ловушки? — – Значит, вам добра хотят! — Отвечают мне старушки.
И толкуют старики, Испуская запах гнили: – Знать, на то и дураки, Чтоб их били да бранили. —
А за ними ну вопить И мальчишки, и девчонки: – Дураков-то как не бить! — И мелькают кулачонки.
19 сентября (2 октября) 1926
«Насилье царствует над миром...» Насилье царствует над миром, Насилье – благостное зло. Свободу ставишь ты кумиром, Но что, скажи, тебя спасло?
Среди народных возмущений, Тебя лишивших всех охран И выпавших на жертву мщений, Пришел насильник и тиран.
Он захватил кормило власти, Твой жалкий ропот презрел он, И успокоилися страсти, И вот уют твой огражден.
В своем бессилии сознайся, Не суесловь и не ропщи, Перед насильем преклоняйся, Свободы лживой не ищи.
24 января (6 февраля) 1926
«Головой о стены бейся...» Головой о стены бейся, Падай на пол с криком диким, И потом безумно смейся Над ничтожным, над великим.
Нить прочна у старых Парок, Крепок яд у старой Нессы! Не износишь их подарок, Не прорвешь ты их завесы.
17(30) июня 1922
«Кинжал не нужен для того...» Кинжал не нужен для того, Кто хочет умереть. Совсем не надо ничего, Чтобы дотла сгореть.
Созреешь к смерти, и придет Стремительный недуг, Тебя, как столб гнилой, качнет, И наземь рухнешь вдруг.
30 ноября (13 декабря) 1921
«Больной, угрюмый человек...» Больной, угрюмый человек, Зачем глядишь ты на детей? Зачем ты отравляешь их Безумной мрачностью своей?
Им радость жизни суждена, Им любы птички и цветки, И не под силу их плечам Мертвящий гнет мирской тоски.
8 июня 1895
«Опять...» Опять... Сердце мое изнемогшее Резкою болью пронизано Опять. Бледен стою без движения, Переживая страдания Опять. Замер в тоске утомительной. Резкая боль возвращается Опять.
4 октября 1894
«Горька мне жизнь, как питие с отравой...» Горька мне жизнь, как питие с отравой, Но горечь бытия покорно пью; Мольбой униженной или хулой лукавой Не обнесу я жизнь мою.
Пустынными, тернистыми путями Иду, и мгла окрест, Но не омыт бессильными слезами Мне плечи режущий, суровый крест.
Один бы шаг, надменный, своевольный, Угасла б жизнь, – всему конец! Так, бранными трудами недовольный, Спешит к врагу трепещущий беглец.
Но я, как воин, преданный знаменам: Он не покинет ратный стан, И бьется до конца, и малодушным стоном Не выдает мучения от ран.
