Подчеркивать пренебрежение к своему происхождению – черта смешная в выскочке и низкая в дворянине.
Москва девичья, деревня же наш кабинет. Порядочный человек по необходимости проходит через переднюю и редко заглядывает в девичью, а сидит у себя в своем кабинете
. Теперь я понимаю, за что Вяземский и Пушкин так любят уездных барышень. Они их истинная публика.
Ты не можешь вообразить, как странно читать в 1829 году роман, писанный в 775-м.
Un homme sans peur et sans reproche,
Qui n'est ni roi, ni duc, ni comte aussi.
Глупа как истина, скучна как совершенство.
Пусть он по старой канве вышьет новые узоры и представит нам в маленькой раме картину света и людей, которых он так хорошо знает.
дед был богат, сын нуждается, внук идет по-миру. Древние фамилии приходят в ничтожество: новые подымаются и в третьем поколении исчезают опять. Состояния сливаются, и ни одна <фамилия> не знает своих предков. К чему ведет такой политической материализм? Не знаю.
Французский кадриль заменил Адама Смита,
никак не понимают, в чем имянно состоит мое нахальство – хотя и чувствуют, что я нахал.
