– А вдруг нужна? – не сдавалась Царья. – Может, вы просто на разных языках разговариваете…
– Ага, – хмыкнула я. – Он квакает, я кукарекаю! До чего домяукаемся, знают лишь те, кто тявкает!
– И чтобы больше и пальцем к Найке не смели прикоснуться. Она моя! Понятно?!
– А вдруг нужна? – не сдавалась Царья. – Может, вы просто на разных языках разговариваете…
– Ага, – хмыкнула я. – Он квакает, я кукарекаю! До чего домяукаемся, знают лишь те, кто тявкает!
Подруга заметно побледнела и гулко сглотнула, мне тоже стало не по себе.
. – Покажи свою хвалёную лисью дыру.
– Что показать?
– Вот же дрянь пучеглазая, чтоб тебе три года только комары на завтрак попадались! Чтоб икала от одного только их писка!
– Обиделась. – Уголки его рта дрогнули так, словно Земко хотел улыбнуться, но губам это движение было непривычно. – Прожигала меня оскорблённым взглядом, что-то бормотала. – Он покачал головой: – Надеюсь, не проклятия?
– Почему возникло ощущение, что мной только что воспользовались? – пробормотала я.
– Может, потому, что так оно и есть? – так же тихо ответила Царья и предложила: – Пересядем?
на невысокого брюнета с точёными чертами лица и коротким ёршиком каштановых волос.
– Бьят,
