Андреа Циттель, работающая на стыке визуального искусства, перформанса, дизайна интерьера, архитектуры и моды, в результате чего получаются гибридные композиции, объединяющие скульптуру и моду.
Занимаясь ручным трудом, вы чувствуете материал, меняете его форму, видите, что с ним происходит и чего вы можете добиться, поэтому создание любого предмета напоминает волшебство. У вас появляется время для сосредоточенных размышлений, доставляющее столько радости, что вы не замечаете его, пока вдруг не осознаете, что хотели бы осуществить еще уйму задумок.
опираясь на труды представителей феноменологии Мориса Мерло-Понти (Merleau-Ponty 1962) и Пауля Шильдера (Schilder 1935), а также психоаналитиков Дональда Винникотта (Winnicott 1953; Winnicott 1971) и Эстер Бик (Bick 1968
Мы не столько обладаем памятью, говорит Мерло-Понти, мы сами — память во плоти, а наше тело — «уже не объект мира, но средство нашего с ним сообщения» (Мерло-Понти 1999: 131). Карл
Я могу делать все со своей речью, — признается Ролан Барт в книге, где он с анатомической точностью препарирует желание, — но не со своим телом… Мое тело упрямый ребенок, моя речь весьма цивилизованный взрослый» (Барт 2002; курсив мой. — А. Ф.)
Зыбкая граница между искусством и рекламой — ловкий трюк; культурная индустрия вбирает в себя все формы досуга
культурной индустрии», как назвал ее Теодор Адорно (Хоркхаймер, Адорно 2016
В терминах теории аффекта, рассматривающей эмоции (и ощущения) как разновидность культурной политики,
Сара Ахмед постулирует существование «тактильных экономик», потому что «разные другие прикасаются к нам по-разному» (Ahmed 2014: 216
Ахмед предложила «модель социальности эмоций», показывающую, что «эмоции определяют воздействие поверхностей и границ, позволяющих нам прежде всего разделять наружное и внутреннее» (Ahmed 2014: 10)
