1 ГЛАВА
Мьюз совершенно не помнила момент своего появления на свет. Ну, да и ладно — его вообще мало кто помнит. Но вот что её непременно напугало бы — умей, конечно, она пугаться — она также напрочь не помнила своего детства, до того времени, как оказалась в школе. Не могла вспомнить ни родителей, ни прочих родственников, ни каких-нибудь опекунов. Половина её небольшой жизни была покрыта мраком бессознательного. Её первые воспоминания — первые дни пребывания в двести девяносто девятой математической спецшколе. Но маленькая Мьюз, тем не менее, твёрдо знала свой домашний адрес и то, что в кармане школьного пиджачка лежит её личная банковская карта с определённой денежной суммой (каждый месяц сумма эта неизменно пополнялась). Всё время, за исключением часов, проведённых в школе, она пребывала в полном одиночестве — это не удивляло и не огорчало её: ведь так было всегда. Правда, по дороге в школу и обратно она общалась с кошками и собаками — ей откуда-то был известен их язык, о чём она благоразумно никому не рассказывала. С одноклассниками же отношения у Мьюз не складывались — как-то не находилось общих тем. С первого класса её больше всего интересовала математика, причём интерес её простирался далеко за рамки школьной программы. И почти с самого начала обучения она предлагала учителям настолько нетривиальные решения классических задач (а в более старших классах также теорем и уравнений), что педагоги периодически впадали в ступор. Однажды, Мьюз уже и не помнила, как и почему, в её руках оказалась одна из книг по классической философии. С этого момента она старалась читать всё, что могла найти, относящееся к этой области человеческого знания. К старшим классам ею были проштудированы труды практически всех известных философов — от античных до самых современных. А ещё чуть позже, случайно зайдя в музыкальный магазин, Мьюз услышала фри-джаз. Эта музыка с одной стороны напомнила ей любимую математику, а с другой — совершенно на неё не походила. Эти звуки буквально заворожили девочку, ставшую с тех пор страстной поклонницей этого музыкального направления.
Этот солнечный день Мьюз запомнила надолго. Он был последним учебным днём в текущем году и начинались длинные летние каникулы. Даже такой прилежной ученице было знакомо сладостное предвкушение наступающей свободы и чудесной неизвестности, от которого захватывало дух. Бросив сумку на траву, она беседовала сквозь забор со знакомым фокстерьером, который захлёбываясь собственным лаем, рассказывал, как они с хозяином ездили вчера на рыбалку и насколько замечательным было проведённое там время. Но потом пёс приметил неподалеку греющуюся в лучах весеннего солнца кошку и кинулся на другой конец двора, чтобы с ней разобраться. В этот момент Мьюз услышала, как кто-то тонким хрустальным голоском окликнул её по имени. Подняв голову, она увидела, что голос раздаётся с покрытой нежной зеленью ветви росшего рядом дерева и принадлежит странной прозрачной птичке. Удивительным было то, что это существо, хоть и было абсолютно прозрачным и однозначно пустым, разговаривало и двигалось как вполне обычная птица.
— Птицы не должны быть прозрачными, — решительно заявила Мьюз. — Если хотите знать моё мнение — это совершенно недопустимо. А вдруг все захотят быть прозрачными — что это такое вообще будет?
— Но я не обычная птица, а стеклянная, — заявила Стеклянная Птица, как будто это всё объясняло.
Несколько секунд девочка и птица молча рассматривали друг друга — Мьюз сидя на траве и щурясь от яркого солнца, а её собеседница — скептически глядя вниз своими маленькими, словно нарисованными, чёрными глазками.
— Я, вообще-то, по делу, — сказала, наконец, Стеклянная Птица.
«Какие у меня могут быть дела со стеклянными птицами?», — подумала Мьюз.
— И какое же у тебя ко мне дело? — спросила она.
— Тебя хочет видеть одна Важная Персона, — сказала птица, стараясь чтобы это прозвучало как можно более значительно.
— Где же и когда Важная Персона хочет меня увидеть? — поинтересовалась Мьюз.
— Сегодня в шесть вечера она будет у тебя дома, — торжественно произнесла Стеклянная Птица. — Не забудь прибраться в комнат
