автордың кітабын онлайн тегін оқу Икона Божьей Матери. Криминальный детектив
Вячеслав Денисов

Кітап туралы Қазір оқып жатыр44 Сөрелерде Тегін фрагмент

Вячеслав Вячеславович Денисов

Икона Божьей Матери

Криминальный детектив

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

«Александр Вершинин, перед тем как встретиться с Галиной Фениной, даже не предполагал, что ему представится случай познать благороднейшее чувство, пусть и безответной, но самой чистой непорочной любви. Судьба. Она может быть благосклонной, но также способна сыграть с человеком злую шутку. Тогда больше ничего не остаётся, как покаяться в содеянных прегрешениях и, смиренно умоляя о прощении, надеяться на чудо…»

18+

Глава 1

Я нахожусь на грани нервного срыва. Сотрудники уголовного розыска, постоянно наступают мне на пятки. Лишь моя природная интуиция, основанная на чувстве самосохранения, а так же невероятное везение, сопутствующее благоприятному стечению обстоятельств, всячески препятствуют моему задержанию. Но, в то же время, я не могу не понимать, что бесконечно долго это продолжаться не может.

— Держись, Александр. Ты не имеешь права расслабляться. Обязан быть сильным и должен выдержать все испытания, уготованные тебе судьбой… — постоянно говорил я себе, стараясь не переоценивать свои возможности, но и преждевременно не позволяя поддаваться панике.

Я думаю, ни для кого не новость, что рано или поздно, за всё содеянное в этой жизни, как и за все полученные удовольствия, приходится платить по счетам.

— Из любой ситуации всегда можно найти достойный выход, — часто слышу я.

Это кажется мне смешным и нелепым. При этих словах так и хочется крикнуть в ответ:

— Если такие умники, то подскажите, как выбраться из того дерьма, в которое я вляпался по самые уши и теперь, в любую минуту могу захлебнуться!

Разумеется, я не стану оспаривать тот факт, что с долгами, какими бы они не были, необходимо рассчитываться. Однако я не стану возражать, если мои счета на продолжительное время будут заморожены и судьба-злодейка предоставит мне что-то наподобие долгосрочного кредита.

— Чего ты хочешь, от жизни? — каждое утро, умываясь перед зеркалом, спрашиваю я своё отражение.

Как правило, я не нахожу ответ, казалось бы, на такой лёгкий вопрос. После всего, что я натворил, с моей стороны было бы довольно-таки глупо ещё чего-то хотеть. Я попробовал поиграть с огнём и неудивительно, что обжёгся. Теперь, ради того чтобы сохранить самообладание, мне приходиться собирать всю силу воли в кулак. Иногда я даже начинаю верить, что когда сыщикам всё-таки удастся провести моё задержание, непомерно тяжёлый груз свалится с моих плеч и мне сразу станет гораздо легче дышать.

«Может, стоит пойти и сдаться на милость правосудия, не дожидаясь когда за мной придут?» — думал я беспокойными ночами.

Впрочем, точно такие же, и подобные этим мыслям, постоянно крутились у меня в голове. Но всякий раз, когда они пытались полностью овладеть моим разумом, я прогонял их прочь. В тридцать два года как-то не очень хочется угодить за решётку. Впрочем, и в семидесятилетнем возрасте, этого не захочется точно так же. Если кто-нибудь спросит, каким образом из честного добропорядочного человека я превратился в отпетого негодяя и жестокого убийцу, то я вряд ли смогу дать исчерпывающий ответ. Я и сам не заметил, как это произошло.

— Если всё-таки надумаешь познакомиться с достопримечательностями степного края, с поэтическими легендами и самобытностью донского казачества, а так же просто с очень хорошими добродушными людьми то, не задумываясь, приезжай в гости, — пригласила Галина. — В моём тихом уютном городишке ты сможешь не только полюбоваться сказочной природой, вдоволь надышаться чистым осенним воздухом, но и великолепно отдохнуть.

Её предложение показалось мне весьма заманчивым.

— Меня абсолютно ничто не держит, — предупредил я. — Могу и впрямь, собраться и приехать…

Наверное, мой тон прозвучал угрожающе, но Галина не обратила на это внимание и слишком серьёзно восприняла мой ответ.

— Было бы замечательно! — обрадованно воскликнула она. — Одно дело дружить по интернету, изредка общаться по телефону, и совсем иное встретиться в реальной жизни.

Она продолжала что-то говорить, но я не вникал в смысл её слов и уже мысленно стоял возле кассы железнодорожного вокзала. У меня было какое-то странное предчувствие, словно находился в преддверии чего-то доброго, чистого и светлого.

— Если это не шутка, — осведомился я, — то уже на этой неделе мы сможем вместе посидеть в каком-нибудь ресторанчике и выпить по бокалу игристого вина.

— Даже не представляешь, до какой степени буду счастлива! — вновь обрадованно, воскликнула Галочка. — Я так давно не принимала гостей…

— Надеюсь, ты не будешь разочарована… — перед тем как отключить мобильную связь, высокопарно произнёс я. — Постараюсь оставить о себе хорошее впечатление и самые приятные воспоминания…

— Я в этом не сомневаюсь, — бодрым голосом ответила она.

— Тогда прямо сейчас начинаю собираться в дорогу…

— Я жду.

— Если думаешь, что это шутка…

Галина не позволила мне договорить.

— Ничего не думаю! Я ведь тоже не шучу и приглашаю в гости совершенно искренне…

Словно в подтверждение высказанных слов, она бодро прощебетала:

— В свою очередь, тоже постараюсь тебя не разочаровать…

Я не стал долго раздумывать и буквально на следующий вечер, в купейном вагоне, покидал пределы родного Мурманска. Всю дорогу разрозненные мысли, словно встревоженный пчелиный рой, мельтешили в моём сознании. Конечно, я видел многие фотографии Галины и имел о ней достаточное представление, но та женщина, которая неожиданно возникла передо мной, превзошла все мои ожидания.

— Когда пообещал взять билет на ближайший поезд, я тебе не поверила, — бойко прочирикала она.

— Но ведь я дал слово…

От нахлынувшей растерянности у меня пересохло в горле, и мой голос прозвучал как-то робко и неуверенно, словно я вышел на трибуну перед многочисленной аудиторией и напрочь позабыл заранее подготовленный доклад.

Галочка была в удивительно хорошем настроении.

— Сомневалась, что осмелишься совершить столь мужественный поступок. Но всё же не теряла надежду…

Судя по её голосу, она ни в чём не раскаивалась и действительно была рада моему приезду.

— Вот, как-то так, решился… — пробормотал я, тщетно пытаясь скрыть возрастающее волнение. — Самому сложно в это поверить. Обычно, меня не так-то просто на что-то сподвигнуть…

Я смотрел на неё, не отрывая заворожённого взгляда, и всё никак не мог поверить, что она являла собой одну из самых лучших представительниц прекраснейшей половины человечества. Она была олицетворением доброты, кротости и нежности, словно ангел, неведомо за какие заслуги посланный мне с вершины небес самим богом. Впервые встретившись с ней в реальной жизни, я был растерян и потрясён до такой степени, что не сразу осмелился переступить через порог её квартиры.

— Ну, что же ты стоишь? — мило улыбнувшись, сказала она. — Проходи, я тебе очень рада…

Галина бросила на меня пристальный взгляд. Её лицо светилось нежностью.

Я словно оцепенел от её неземной красоты и, находясь во власти завораживающей эйфории, даже не смог пошевелиться.

— Неужели я должна взять тебя за руку и как маленького мальчика провести в гостиную?

— Да-да, конечно… — с трудом выговорил я.

— Взять за руку? — переспросила она, еле сдерживая рвущуюся наружу усмешку.

— Нет. Не нужно… — лихорадочно и тщетно подбирая подходящие слова, пробормотал я. — Извини, может не вовремя…

— Никогда бы не подумала, что мужчины бывают такими застенчивыми. Что значит не вовремя? Я жду тебя с самого утра. То и дело выглядываю в окно…

Она была в длинном элегантном платье, плотно облегающем её тонкий стройный стан, сшитом в греческом стиле, из лёгкой воздушной ткани с множеством драпировок и складок. Цвет фуксии, оттенок которого менялся в зависимости от освещения и был то нежно-пурпурным, то ядовито-лиловым; узкая бретелька, слегка спадающая с её плечика, и глубокий вырез на спине, придавали ей не только аспекты сексуальности и изысканности, а также добавляли к её неповторимому образу невероятный шарм. Не трудно было догадаться, что остановив свой выбор именно на этом платье, Галочка целенаправленно подбирала вариант для смелых женщин, желающих подчеркнуть индивидуальную привлекательность. В этом платье она была похожа на золотую рыбку, грациозно плавающую в просторном аквариуме. Какое-то возвышенное, ранее неведомое чувство захлестнуло меня с такой неимоверной силой, что я не только потерял ощущение пространства и времени, но кажется, лишился всякой способности соображать.

— Пожалуйста, проходи… — настойчиво повторила она. — Или хочешь, чтобы мы разговаривали на лестничной площадке?

Галина лукаво посмотрела в мои глаза и тут же проникла в самые глубины моей души.

— Возможно, в этом есть что-то оригинальное? — подметила она. — Но я привыкла принимать моих друзей у себя дома.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этой фразы проник в моё сознание.

— Вы случайно не замужем? — зачем-то спросил я, как будто её положительный ответ теперь мог что-то изменить.

— Нет, — улыбнулась она. — В противном случае, разве стала бы приглашать к себе в гости постороннего мужчину за тысячи километров, лишь ради того, чтобы кто-то грубо спустил его с лестницы?

Галина весело рассмеялась. У меня появилось дикое желание провалиться в преисподнюю.

— Извини, за то, что несу околесицу! — выдавил я из себя.

— В таком случае, позволь задать встречный вопрос. А ты сам случайно не женат?

Я молча помотал головой.

— Почему-то я была в этом абсолютно уверена…

«У неё восхитительный голос!» — неожиданно для себя самого, подумал я.

Понимая, что непроизвольно становлюсь похож на настоящего недоумка, я пристыженно произнёс:

— Простите за нерасторопность. Уже иду…

В этот момент мне показалось, что мои ноги залиты свинцом, а тело перестало мне повиноваться.

— Да что же такое? Проходи, я не кусаюсь… — вновь мило улыбнувшись, подбодрила Галина.

С неимоверно трепетным волнением, что явно противоречило моему образу жизни и складу весёлого общительного характера, я нерешительно вошёл в прихожую, и тут же угодил в иной светлый мир. Наверное, в это мгновение я испытал то же самое великое чувство благоденствия, которое может ощутить несчастный грешник, неожиданно оказавшийся перед воротами цветущего Райского сада, где ему был уготован тихий покой и вечное блаженство.

— Ну, вот… А ты боялся… — хмыкнула Галина. — Однако вынуждена признаться, что мне импонирует твоя скромность. Это несвойственно современным мужчинам! Зато как романтично…

Её изумительные, ярко синие, словно сапфиры глаза, светились добротой. Её неугасающая улыбка была до такой степени обаятельной, что у меня невольно перехватило дыхание.

— Правильно сделал, что решил приехать в наш тихий уютный городок, — вполне искренне сказала Галина.

— Хотелось бы поверить на слово, — подметил я цинично.

— Чему поверить?

Она посмотрела на меня таким умилённым взглядом, что я окончательно смутился.

— Зверево! Непривычное для слуха название… — коротко пояснил я.

— Это ещё почему? — изумилась она. — Название как название. Может не лучше, но и не хуже других! Мне так очень нравится…

В её голосе прозвучала неподдельная гордость.

— Невольно прослушивается слишком грозное созвучие, — констатировал я. — Не знаю как у кого, но лично у меня, оно вызывает некоторую настороженность.

— Непроизвольно ожидаешь угрозу?

— Скорее, какую-то незримую опасность…

Я до сих пор не мог понять, как за такой короткий промежуток времени она умудрилась подчинить мой разум собственной воле, заставила забыть обо всём на свете и словно опытный гипнотизёр, полностью завладела моими мыслями и моими чувствами.

— Разве я похожа на злую ведьму или иное исчадие ада? — лукаво поинтересовалась Галина.

Её приятное, с правильными чертами лицо окрасил лёгкий румянец.

— Ни в коем случае! — поспешно произнёс я. — Если вы на кого и похожи, так это лишь на сказочную добрую фею, существо метафизической природы, обладающее сверхъестественными способностями.

— Тогда, тебе абсолютно нечего опасаться! — цинично подметила она. — Возможно, ты по-своему прав и название нашего городка не слишком благозвучное, но зато здесь проживают очень доброжелательные, отзывчивые люди.

— Поэтому, некоторые из мужчин, расхаживают по улицам в казачьей форме с шашками наперевес? — слегка ухмыльнувшись, уточнил я.

— На твоём месте я бы не стала так огульно осуждать современное казачество и делать поспешные выводы по поводу его возрождения.

Галина опустила глаза, обрамлённые густыми ресницами, но тут же вскинула их снова и более мягко пояснила:

— При некоторых имеющихся недостатках, эти люди делают основной упор на многовековую культуру. Особое внимание уделяют воспитанию казачьей молодёжи и при этом не обходят стороной неблагополучные семьи.

— Если меня правильно информировали, то Зверево, самый молодой округ в Ростовской области, — пытаясь сменить тему разговора и желая выставить напоказ некоторую осведомлённость, сказал я.

— Когда-то, был шахтёрский посёлок, возникший в начале двадцатого века вокруг станции Зверево, — с воодушевлением произнесла она. — Этот же самый посёлок, в свою очередь, получил название от хутора, возникшего ещё в тысяча восемьсот девятнадцатом году…

Я начал опасаться, что Галина прочитает мне продолжительную, заранее подготовленную лекцию на тему: «где мы живём», но она ограничилась кратким пояснением, потом решительно взяла меня под руку и провела в гостиную.

— По всей видимости, вы сейчас кого-то ожидаете? — неловко поинтересовался я, обнаружив в центре зала накрытый праздничный стол.

— Разумеется, ожидаю! У меня сегодня гость из Заполярья. Если хочешь познакомиться, то можешь увидеть его в зеркальном отражении.

Несмотря на то, что самообладание и выдержка никогда мне не отказывали и всегда были основой моего покладистого характера, в этот раз я был тронут до глубины души.

— Спасибо вам огромное! — окончательно смутившись, произнёс я. — Но, как ни прискорбно признавать, не заслуживаю с вашей стороны такого изысканного внимания…

Мне вдруг стало безумно стыдно за то, что я пришёл в гости к такой милой экстравагантной женщине и не захватил с собой ни коробку шоколадных конфет, ни букет пышных алых роз.

— Давай не будем осложнять ситуацию, и не станем нагнетать обстановку.

— Не имею ничего против разумного предложения, — согласился я.

— Для начала, не нужно мне «выкать», тем более что мы друзья, — нежным бархатным голосом, произнесла Галина.

Я уставился на неё умиротворённым взглядом, поражённый как её невинной кротостью, так и суждениями зрелой женщины, умудрённой богатым жизненным опытом.

— Виртуальные друзья… — зачем-то подправил я. — В принципе, электронное, ничего не значащее знакомство…

— А кто нам мешает стать настоящими друзьями? — словно певчая канарейка, прощебетала она, и тут же добавила: — Во всяком случае, наша дружеская переписка по интернету, к этому вполне располагает.

У меня внутри, как будто что-то всколыхнулось, словно мою душу окатила волна милосердия. Я вновь посмотрел на неё с искренним изумлением. Её откровенная наивность начинала меня пугать. Я никак не мог поверить, что в наше бурное, взбалмошное время ещё можно встретить поистине святую женщину.

— Если память мне не изменяет… Галина Валерьевна… — произнес я, не придумав ничего лучшего и более подходящего.

Лёгкий румянец вновь вспыхнул на её щеках. Она окинула меня умопомрачительно-синими глазами, и без тени хитрости или кокетства, непринуждённо ответила:

— Если обращаться официально, то всё верно: Фенина Галина Валерьевна! Для тебя предпочитаю остаться просто Галиной.

— У меня вряд ли хватит решимости, обращаться к вам подобным образом… — с видимым усилием, забормотал я. — Вы вся такая грациозная, воздушная…

— Таких застенчивых мужчин не бывает! — внезапно заявила она. — Можно подумать, что тебя околдовали.

Галочка не подозревала, до какой степени она была права. Я действительно был заворожён и околдован, и не кем-нибудь, а именно ей самой. В одно мгновение она пронзила моё сердце стрелой Амура. Во всяком случае, никогда ранее я не испытывал по отношению к женщинам такого трепетного волнующего чувства.

— Достаточно того, что в нашей школе, где преподаю в начальных классах, мои коллеги и ученики постоянно обращаются по имени и отчеству… — уже не обращая внимания на мою постоянную задумчивость, продолжила она.

— Разве это плохо? — полюбопытствовал я.

— Конечно, нет… — воодушевлённо ответила она. — Но иной раз, особенно у себя дома, так хочется избавиться от всей этой излишней никчёмной напыщенности…

Я понимающе кивнул головой.

— Вершинин Александр Иванович… — воспользовавшись удобным случаем, официально представился я, и незамедлительно добавил: — Для тебя, просто Саша…

Она слегка прикоснулась к моей руке, но это прикосновение было кратким и невинным.

— Я неплохо разбираюсь в людях, — внезапно произнесла Галина. — Ты замечательный человек и у тебя на горизонте событий открывается прекрасная перспектива.

— На каком горизонте? — не понял я.

— На горизонте событий, — повторила она, удивившись моей неосведомлённости. — Это понятие, весьма интегральное и нелокальное, так как в его определении участвует светоподобная бесконечность.

— В переводе на простой русский язык, меня ожидает превосходное будущее?

— Вот именно об этом я и хотела тебе сказать…

— Спасибо! — усмехнувшись, проговорил я. — Но нельзя забывать, что иногда обстоятельства становятся сильнее наших чувств и наших желаний.

— Да, пожалуй! Звучит интригующе… — всё с той же очаровательной улыбкой, загадочно согласилась Галина, и более серьёзно добавила: — Всё-таки, позволь с тобой не согласиться. В большинстве случаев мы сами делаем тот или иной выбор, а затем лишь пытаемся найти виновных, чтобы хоть как-то оправдать собственное малодушие.

Я неопределённо пожал плечами.

— Но не стоит углубляться в философское мировоззрение, — хмыкнула она. — Соловья баснями не кормят. Предлагаю присесть за праздничный стол.

Её глаза чуточку посветлели.

— Ты что больше предпочитаешь, домашнее вино или рюмочку коньяку?

Я не решился сказать, что мне безумно хотелось выпить стакан холодной водки и закусить обыкновенной квашеной капустой.

— Люблю угощать своих друзей, чем-либо экстравагантным, — продолжила Галина. — А так как я слишком ленивая, поэтому делаю всё в духовке. Обычно готовлю в глиняных горшочках, используя практически те продукты, которые лежат в холодильнике. Почти всегда выкладываю на стол тушёное мясо, картофель и, конечно же, делаю свои фирменные роллы.

Вероятно, по выражению, отразившемуся на моём лице, она подумала, что я не имею ни малейшего представления, о чём идёт речь.

— Не вдаваясь в подробности сложных кулинарных рецептов, — добродушно прочирикала Галочка, — роллы, это отварной рис, слабосолёная сёмга, кусочки свежего огурца и тёртый сыр. Всё это заворачивается в листы морских водорослей. Чтобы тебе было более понятно, практически получаются обыкновенные суши с добавлением соевого соуса, васаби или имбиря.

Я тупо кивал головой, мысленно представляя себе рисовую кашу с добавлением рыбных ингредиентов, посыпанную тёртым сыром и украшенную кусочками свежих огурцов.

— У меня заготовлено очень много варенья. Ещё делаю изумительно вкусную настойку, — удовлетворённая моим вниманием, продолжила она. — Вообще-то, я редко употребляю спиртные напитки. К тому же, сегодня вечером у меня в школе родительское собрание. Тем ни менее, за нашу встречу не грех чуточку пригубить.

Она посмотрела на меня вопросительным взглядом. Я скептически пожал плечами и постарался изобразить на своём лице что-то вроде загадочной улыбки, но скорее всего, стал больше похож на заторможенного шизофреника.

— Не сомневаюсь, нам обоим необходимо немного расслабиться… — заявила Галина, подытожив собственное высказывание.

Продолжая восхищаться её божественной красотой и радушным гостеприимством, я не смог ответить даже на это элементарное предложение.

— Или ты со мной в чём-то не согласен? — нарушив ход моих мыслей, спросила она.

— Лучше крепко-заваренного чая или чашечку кофе. Мне категорически нельзя употреблять ничего спиртного, — приглушённо вымолвил я.

— Проблемы со здоровьем?

Я сделал большие глаза.

— Если и есть проблемы, то не со здоровьем, а с моей головой. Вернее, с теми серыми клеточками, которые в ней находятся…

Галина была откровенно поражена.

— Быстро хмелеешь, теряешь над собой контроль и начинаешь буйствовать? — полюбопытствовала она.

— Ни в коем случае! Когда выпью, сразу становлюсь тихим и спокойным, но при этом немножечко наглею… — собравшись с духом, произнёс я, и тут же добавил: — Ещё в ранней юности, когда в той или иной компании позволял себе выпить немного сухого вина, то в заключительной части вечера, обязательно должен был поцеловаться с какой-нибудь премиленькой девушкой.

Галина укоризненно взглянула на меня, но тут же махнула рукой.

— На этот счёт, тебе со мной явно не повезло, — скептически хмыкнула она, отчаянно пытаясь соблюдать правила хорошего тона. — Я вполне сформировавшаяся женщина, а не смазливая кокетливая девица. Вряд ли тебе захочется прикоснуться своими губами к моим губам.

— Галочка! Ты либо лукавишь, либо очень сильно принижаешь свои великолепные достоинства, — молниеносно отпарировал я. — Если учесть, что давно забыл каким нежным и возбуждающим бывает прикосновение тёплых женских губ…

— То подойдёт и старуха вроде меня! — с оттенком грустной меланхолии, пошутила она.

Высказанные ею слова невольно заставили меня улыбнуться самой искренней улыбкой, на которую я только был способен. Если учесть тот факт, что по всем правилам этикета не принято уточнять возраст женщины, то я могу сказать лишь о том, что Галина была в самом расцвете второй молодости. В своём безупречно элегантном платье, плотно облегающем её тонкий стан, она была схожа с распустившимся бутоном необычайно красивой розы, выросшей на бескрайней клумбе женского многоцветия. Она была прозрачной нежной и хрупкой, как тонкая льдинка, появившаяся в зимнюю пору у самого истока журчащего родника. У неё были светло русые волосы, и хотя я понимал, что это был не её естественный цвет, она от этого нравилась мне ничуть не меньше.

— Не стесняйся. Проходи в комнату, присаживайся за стол и вообще, будь как дома… — ненавязчиво произнесла она.

Галина слегка подправила мой галстук.

— Может, мы лучше немного прогуляемся по городу? — сконфуженно спросил я, всё ещё не отрывая от неё заворожённого взгляда.

— Тебе всё-таки у меня что-то не нравится?

На её лице отразилась лёгкая тень беспокойства.

— Ни в коем случае! — поспешно возразил я. — Наоборот, всё как нельзя кстати! Просто невольно нахожусь в некотором замешательстве…

— Понятно, — бесхитростно ответила она. — Ты ещё не успел пройти акклиматизацию…

Я мысленно поблагодарил её за подсказку.

— Что-то вроде того, — согласился я.

— Ну, что ж, возможно в твоих словах присутствует зерно здравого смысла? Если хочешь, пойдём, погуляем… — согласилась Галина.

Она сделала непродолжительную паузу. Посмотрела на меня из-под сени длинных угольно-чёрных ресниц и с озорным лукавством произнесла:

— С таким импозантным мужчиной не стыдно появиться даже в светском обществе.

— Если говорить откровенно, то вся моя импозантность заключена в деловом костюме, белой рубашке и строгом галстуке, — проговорил я. — Причём, никто не догадывается, что на мне самый обычный ширпотреб…

Я постеснялся признаться, что один из моих бывших одноклассников, достигший определённых высот в бизнесе, не только переодел меня с ног до головы, но так же предоставил возможность в течение трёх месяцев иметь достойный заработок. Моя жизнь могла в корне измениться, если бы он не прикрыл свою фирму и не переехал в Германию на постоянное место жительства.

— Может, я не слишком разбираюсь в современной моде, но дорогой качественный костюм из чистой шерсти, всё же могу отличить от дешёвой модели, выпущенной в массовом производстве.

Галина посмотрела на меня и кокетливо улыбнулась. Мне ещё никогда не приходилось встречать такого выразительного взгляда.

— И какая же между ними разница? — смиренно полюбопытствовал я, лишь ради того, чтобы уличить её в ничего не значащем красноречии.

— Если рассматривать именно этот костюм, то здесь идеальная обработка внутренних швов, безупречная линия проймы и даже расцветка подкладки подобрана с соответствующим вкусом…

Галина широко распахнула дверцы бельевого шкафа.

— У меня уже несколько лет хранится почти такой же мужской костюм, белая сорочка и тёмный галстук. Это вещи моего сына, но он их даже ни разу не надел, — сказала она.

Её голос был таким слабым, будто она не говорила целую вечность, а её улыбка выглядела какой-то неуверенной, словно вымученной, прикрывающей нестерпимую внутреннюю боль душевной раны.

— Надеюсь, с ним ничего дурного не произошло? — насторожённо поинтересовался я.

Она недоумённо посмотрела на меня, но тут же всплеснула руками и успокаивающе произнесла:

— Ах, в этом смысле? Нет, всё нормально. Я сама виновата. Мы как-то ездили с ним в областной центр…

— Вероятно в Ростов–на–Дону? — с лёгкой бесцеремонностью, перебил я.

— Да, — подтвердила Галочка. — Прогуливаясь по проспекту Михаила Нагибина, зашли в фирменный магазин мужской одежды…

— Как только ты увидела этот костюм, то решила, во чтобы-то ни стало его приобрести, — предугадал я.

— Лучше бы я этого не делала.

— Почему так категорично?

— Молодёжь предпочитает джинсы и жакеты. С тех самых пор я больше ничего ему не покупаю. Вернее, не беру без его согласия.

Галина отчуждённо покачала головой. Её лицо помрачнело. По тому, как перебирала длинными тонкими пальчиками, я понял, что она сильно нервничает.

— Приталенная сорочка резко перестала застёгиваться на все пуговицы, — негодующе высказалась она. — Современный стильный галстук он вообще называет ошейником…

— Ну и напрасно! В этом твой сын конечно неправ, — осуждающе, сказал я. — Ему бы следовало чаще прислушиваться к твоему мнению. Насчёт подбора одежды, у тебя отменный вкус.

Я демонстративно окинул её оценивающим взглядом, отчего она немного смутилась.

— Вот и я тщетно пытаюсь ему объяснить, что внешний вид для мужчины очень многое значит, — проворковала Галина. — Зачастую от личной привлекательности зависит стремительный подъём по служебной лестнице…

Я не стал оспаривать её высказывание, хотя по данному вопросу у меня были противоречивые взгляды.

— Судя по размеру костюма, у тебя довольно-таки взрослый паренёк… — логически поразмыслив, предположил я.

— Какой паренёк? Уже давно самостоятельный мужчина! Если хочешь знать, у меня не только взрослый сын, но и сама я уже молодая бабушка, — усмехнулась она.

Галина посмотрела каким-то отчуждённым задумчивым взглядом. У меня появилось ощущение того, что я непроизвольно задел что-то личное.

— У меня внучка Алиночка и внук Родион, — произнесла она притихшим голосом, и как-то сразу сникла.

Учитывая, что у каждого из нас всегда найдётся что-то такое, о чём не хочется говорить с посторонними людьми, я не стал заострять внимание ни на её сыне, ни тем более на её внуках, которые непроизвольно наводили на мысль о том, что её жизнь неуклонно движется к закату. К тому же, лезть человеку в душу с назойливыми расспросами было не в моих правилах.

— Насчёт моего костюма, ты совершенно права. Это немецкий покрой, — сознался я, ради того чтобы хоть как-то разрядить возникшую напряжённость. — Он на самом деле дорогой, но мне достался почти задаром.

Галина аккуратно прикрыла створку шкафа, кинула мимолётный взгляд на мою белоснежную сорочку и галстук, затем саркастически ухмыльнулась.

Я понял, что если скажу правду, она непроизвольно заподозрит меня во лжи.

— За всё остальное пришлось хорошенько раскошелиться, — вынужденно солгал я.

Галина плавно опустилась в кресло, неторопливо, словно соблюдая лишь ей одной ведомый ритуал, закинула правую ножку на левое колено, лёгким движением ладони подправила упавшую прядь светло-русых волос и, окинув меня пронизывающим взглядом, с необычайной откровенностью произнесла:

— Не хуже меня знаешь, что внешностью природа тебя не обидела. Ты красивый мужчина, высокого роста, атлетического сложения. У тебя большой лоб, указывающий на интеллектуальные способности. Прямой ровный нос, выразительные карие глаза…

— Достаточно! — замахал я руками. — Без ложной скромности признаю, что далеко не уродлив. Но и не эталон мужской красоты. К тому же, внешность обманчива…

Я опять мысленно отругал себя за то, что не сообразил зайти в кондитерский магазин за коробкой шоколадных конфет.

— Если позволишь, то на самом деле пойду и немного прогуляюсь, — наигранно потухшим голосом, произнёс я. — Заодно было бы неплохо реабилитироваться в твоих глазах.

Она недоумённо посмотрела на меня.

— Ты устроила настоящий банкет, а я пришёл в гости с пустыми руками. Надеюсь, в этом городе есть цветочные павильоны…

Галина поспешно поднялась с кресла.

— Пойдём вместе! — решительно заявила она. — По сравнению с твоим Кольским полуостровом, у нас здесь большое перенасыщение кислорода. Не дай бог, потеряешь сознание и упадёшь в обморок…

В её бархатном голосе прозвучало лёгкое замешательство. И тем ни менее, слушать её было всё равно, что наслаждаться пением канарейки.

— Мне, действительно, что-то немного не по себе, но не до такой степени, чтобы терять сознание, — более твёрдо произнёс я, опасаясь допустить излишество в собственном сценарии умирающего лебедя.

— Дай мне несколько минут! — не желая вступать в дискуссию, заявила она. — Я должна переодеться…

Я мельком взглянул на длинное элегантное платье цвета фуксии, плотно облегающее её точёную фигурку, при этом особое внимание обратил на постоянно спадающую бретельку и на глубокий вырез на спине. Даже звонкое цоканье высоких каблучков её туфелек не осталось для меня незамеченным. Мне безумно захотелось обладать этой изящной хрупкой женщиной, не только очаровавшей меня божественной красотой, но и пленившей бескорыстием чистой открытой души.

— Лучше всё ж таки подожду тебя на улице, — с неестественной для меня робостью, произнёс я. — Заодно немного свыкнусь с окружающей обстановкой…

Моментально сообразив, что экспромтом выдал что-то несуразное, постарался более точно изложить свою мысль:

— Возле твоего дома изумительная берёзовая аллея! Есть чем полюбоваться. Заодно подышу свежим прохладным воздухом…

Находясь рядом с ней, я не мог не испытывать волнующее чувство происходящего. Оно казалось мне нереальным, но при этом полностью овладело моим сознанием.

— Сейчас переоденусь и покажу тебе лучшие достопримечательности нашего тихого городка, — понимающе кивнув, ответила она. — Можешь не сомневаться, тебе не придётся меня долго ждать…

Глава 2

Я вышел на улицу и сразу начал искать глазами цветочный киоск. Мне хотелось как можно скорее исправить допущенную ошибку, взять самый большой букет пышных алых роз и преподнести его Галине. Я не мог и предположить, что с первых минут нашего знакомства, словно наивный сентиментальный юноша, смогу влюбиться в эту изумительную загадочную женщину. Я не допускал и мысли о том, что мои чувства могут быть переполнены глубокой признательностью и что у меня не останется ничего кроме чистых непорочных желаний. У меня на душе было светло, радостно и вместе с тем как-то тревожно. Несмотря на то, что подспудно я был готов к любым превратностям коварной судьбы, ей всё же удалось застичь меня врасплох. Я опустил руку в карман моей куртки и тут же почувствовал, как холодный озноб пробежал у меня по спине. Я с ужасом вспомнил придорожное кафе, стойку бара, где выпил чашечку «капучино», и постоянно озирающихся подростков, стоявших рядом со мной. Моё портмоне и вместе с ним две тысячи долларов остались лишь в моих горьких воспоминаниях.

— Картина Репина «Приплыли»! — изрядно выматерившись, проворчал я.

Ещё не успев окончательно осознать весь ужас своего положения, и продолжая посылать жуткие проклятия в адрес местной молодёжи, я услышал, как открылась входная дверь подъезда. Обернувшись, я тут же обомлел и как вкопанный замер на месте. В этот раз передо мной вновь была не просто изумительно красивая женщина, а я видел настоящую богиню, достойную кисти великих художников. Она была в длинном двубортном пальто с приталенным покроем, который лишь подчёркивал достоинства её стройной фигуры. Это было шерстяное пальто насыщенного чёрного цвета с отложным воротником, с контрастными пуговицами и двумя внешними карманами, с широкими плечами и рукавами — реглан. Оно было распахнуто, и поэтому я сразу заметил, как это пальто идеально смотрится в сочетании с широкими брюками такого же цвета, а длинный, ярко красный вязаный шарф из меланжевой пряжи, с крупными полосками и этническим узором придавал Галине изысканную индивидуальность. Если учесть, что я не слишком разбирался в композиции женской одежды, всё же имел, пусть и некоторое представление, об итальянском дизайне.

— Позволь за тобой немного поухаживать, — попросил я.

— Да, пожалуйста… — согласилась она.

Я подошёл к ней и осторожно застегнул пуговицы её пальто. В этот момент мне безумно захотелось её поцеловать, но я не только не осмелился прикоснуться к её щеке своими губами, а даже не решился взять её под руку.

— Никогда не думал, что мне представится возможность пообщаться с такой солидной серьёзной дамой! — признался я.

Галина неловко улыбнулась.

— А что ты ожидал? — полюбопытствовала она.

Я не сразу нашёлся что ответить.

— Чего я ожидал? Всего что угодно, но только не такого светского приёма, на который не стыдно пригласить даже самого высокопоставленного чиновника.

— Я спросила не об этом…

— Интересует моё мнение, сложившееся о тебе?

— Вот именно.

— Ты безупречна!

Я прямо-таки впился в неё глазами. Невольно заметив, что держу слишком продолжительную паузу, которая могла выйти за рамки элементарного приличия, поспешно пояснил:

— Уж во всяком случае, надеялся встретить совершенно иную женщину…

— Какую именно? — нетерпеливо, с откровенным волнением, переспросила Галина.

Я начал что-то говорить о женском коварстве, о какой-то безответственности и назойливости. Понимая, что меня понесло куда-то совсем не в ту степь, а моё красноречие начинает выливаться в обыкновенную грубость, смешанную с пошлостью, я мгновенно замолчал.

Обратив внимание на то, как Галина непроизвольно нахмурилась, я решил срочно исправить создавшуюся нелепую ситуацию. Но прежде чем вновь заговорить, непроизвольно обратил внимание на её мягкие пухленькие губы, созданные для долгих страстных поцелуев.

— Имею в виду самую обыкновенную женщину, — на этот раз, с особой осторожностью, обдумывая каждое слово, произнёс я. — Обыкновенную, но, ни в коем случае не богиню! Ты, наверное, сама не знаешь свою настоящую цену…

— Ты что имеешь в виду? — сильнее нахмурившись, полюбопытствовала она. — О какой цене идёт речь…

— Только не подумай ничего дурного! — спохватился я, опасаясь угодить ещё в более запутанные дебри словоблудия. — Мне кажется, ты сама не знаешь, какая ты добрая, нежная, красивая. Ты сущий ангел, внезапно спустившийся с вершины небес. Глядя на тебя, можно подумать, что ты сошла с полотна великого мастера живущего в эпоху Возрождения, чьи бессмертные картины сохранились до сих пор, и по-прежнему поражают воображение людей, смотревших на них заворожённым взглядом.

Галина резко изменилась в лице. Она посмотрела в мои глаза профессиональным взглядом строгого учителя.

— У тебя что-то случилось? — напрямую спросила она.

В её голосе не прозвучало твёрдой уверенности, но она уже явно почувствовала, что со мной происходит что-то неладное.

— Наверное, я сделала что-нибудь не то или не так? — робко поинтересовалась она. — Я такая непутёвая…

Я из всех сил постарался скрыть истинную причину моего упаднического настроения.

— Непутёвая? Да я ни разу в жизни не встречал такой святой женщины! — высокопарно произнёс я. — Ты что-то такое сверхъестественное? Даже не ангел, а гораздо выше. Выше моего понимания. Выше здравого смысла. Тебя невозможно обидеть и невозможно…

Я резко умолк. У меня не хватило духу признаться в том, что такую женщину как она, невозможно не полюбить. Её завораживающий взгляд требовал от меня продолжения незаконченной фразы, но я так и не смог заставить себя произнести эти заветные слова.

— Мы сейчас же возвращаемся ко мне домой! — настойчиво проворковала Галина. — Обилие кислорода оказывает на тебя плохое воздействие…

Она взяла меня под руку. В её глазах засверкал озорной огонёк.

— Обязательно вернёмся, но чуть позже, — категорично заявил я. — Посмотри, какая сказочная красота осеннего листопада…

На самом же деле, настоящая проблема заключалась в потере моего портмоне. Я боялся остаться у неё в роли жалкого альфонса.

— Не можешь налюбоваться нашей берёзовой аллеей? — ненавязчиво, поинтересовалась Галина.

Она с особым наслаждением втянула воздух, и при этом непроизвольно сверкнула белозубой улыбкой.

— С одной стороны, вроде бы ничего особенного, — туманно ответила я. — Аллея, как аллея! А с другой…

Мой голос прозвучал несдержанно, даже резковато.

— Я вижу её каждый день и до сих пор не могу без восхищения пройти мимо, — прощебетала Галочка. — Мне она кажется неповторимо загадочной. После изнурительного трудового дня, прогуляться по ней, то же самое, что достичь вершины духовного блаженства.

— Неужели, правда? — с излишним цинизмом, поинтересовался я, и тут же ответил на собственный вопрос: — Вероятно, не зря говорят, что мы зачастую не ценим то, что имеем.

— Вот смотри, — непринуждённо сказала она. — Даже, на первый взгляд, казалось бы самые обыкновенные жилые здания…

— Но в них-то, однозначно нет ничего привлекательного, — ухмыльнулся я.

— Ты так думаешь?

— Уверен.

— Ну и напрасно…

— Это почему же?

— Неужели сам не догадываешься?

— Нет.

— Мне катастрофически не хватает времени. Постоянно куда-то спешу, куда-то опаздываю, но при возможности всегда ими любуюсь и, причём, ничуть не меньше чем берёзовой аллеей.

— Не спорю, аллея сказочная! У нас в Мурманске такие высокие деревья не растут. А вот какой смысл глядеть на обычные, ничем не примечательные жилые дома? — опасаясь невзначай обидеть Галину, я полюбопытствовал как можно мягче.

— Они тоже по-своему прекрасны!

— Жилые дома? — переспросил я.

— Вот именно!

— И чем же?

— Да ты обрати внимание, какая архитектура! Какой колорит красок! А окна, светящиеся на солнце яркими бликами? Если внимательно приглядеться, то можно заметить, как от них исходит положительная энергетика семейного счастья…

— Мне сразу понравился твой город, но чтобы его улицы могли тебя так сильно заворожить…

Я вопросительно приподнял брови.

— Вы мужчины какие-то инфантильные, дальше собственного носа ничего не видите! — посетовала Галина.

Она произнесла эти слова с такой уверенностью, что я даже не решился их оспорить, и лишь попробовал оправдать собственную чёрствость и хроническое безразличие ко всему прекрасному.

— Всё познаётся в сравнении, — безапелляционно заявил я, — но в наибольшей степени зависит от среды обитания.

Я смотрел на Галину, но мои мысли были слишком далеки от неё. Она же, в свою очередь, терялась в догадках не в силах понять, что же всё-таки со мной происходит.

— Своей задумчивостью ты ставишь меня в очень неловкое положение, — наконец-то не выдержала она. — Я не могу избавиться от ощущения собственной вины…

— Все мои мысли только о тебе! — поспешно изрёк я.

— Да? — натянуто улыбнувшись, спросила Галина. — Это уже становится интересно…

— Ты необыкновенная, загадочная женщина! Лучшая модель сезона… — запинаясь на каждом слове, произнёс я. — У меня складывается впечатление, будто ты, Галочка, только что сошла с обложки журнала современной итальянской моды.

Она слегка покачала головой, затем лукаво улыбнулась и тут же уточнила:

— Ты уж как-нибудь определись, сошла с полотна великого мастера эпохи Возрождения, или с обложки журнала мод…

Я с трудом избавился от странного оцепенения, вызванного её гипнотическим взглядом.

— Это не столь важно, — отмахнулся я. — При любом раскладе, тебе следовало бы работать модельером, а не школьным учителем.

— Это почему же? — изумилась она. — Мне нравится обучать несмышлёных малышей. Недавно, по своей профессиональной деятельности, прошла аттестацию и получила высшую категорию. Мало того, устроилась ещё на одну работу. Занимаюсь дистанционным обучением.

— Это как? — полюбопытствовал я.

— Обучаю через интернет тех детишек, которые по инвалидности, или просто по состоянию здоровья, не имеют возможности посещать школу.

Я с каждой секундой чувствовал себя всё более нелепо. Моя мужская гордость не позволяла сознаться в том, что её юные земляки оставили меня без копейки в кармане. Однако я так же не мог не понимать, что Галина не сможет слишком долго пребывать в состоянии неопределённости. Именно по этому, я ничуть не удивился, когда она посмотрела на меня в упор:

— Мне кажется, что ты искренне сожалеешь о своём приезде, — строго сказала она, но вопреки произнесённым словам, в её голосе прослушивались отзвуки мягкого покладистого характера.

Галина глубоко вздохнула, словно попыталась успокоить биение своего сердца, вызванное чрезмерным волнением.

— В принципе, это нормальное состояние, когда двое малознакомых людей, впервые встретившись друг с другом, начинают непроизвольно испытывать элементарный дискомфорт, — размеренно добавила она. — Тем ни менее, неплохо разбираюсь в людях и понимаю, что сейчас тебе хочется уйти. Не просто уйти, а уйти навсегда…

Я уклончиво пожал плечами. Меня поразила жёсткость взгляда её сапфировых глаз.

— У нас ещё будет возможность, как следует подружиться! Для этого впереди целая вечность… — то ли в шутку, то ли всерьёз, произнесла она.

В этот момент мне вновь безумно захотелось её обнять и поцеловать.

— Перестань обманывать себя и меня! — протянула Галочка голосом, в котором явственно слышалось огорчение — Насильно мил не будешь! Если хочешь уйти, я ведь не держу…

— Но… к чему такие крайности? — спросил я осторожно.

— Потому что вижу…

— Что именно?

— Вижу, что тебе у меня не нравится…

Я нахмурился, и уже был готов сказать ей правду, но испугался, что она поймёт меня превратно, а мои объяснения насчёт пропавшего портмоне действительно воспримет как хитрую уловку жалкого альфонса.

— Галочка! — размеренно сказал я. — Не нужно больше ни о чём говорить. Насколько мне известно, в твоих жилах течёт горячая кавказская кровь…

Мой голос наверняка прервал бурный поток её мыслей. На какое-то мгновение она словно оцепенела.

— Откуда такие глубокие познания? — удивилась Галина.

— Ты как-то рассказывала мне о своём отце по интернету…

— И что из того?

— Ты как никто должна меня понять. Понять как мужчину…

— Всё отлично понимаю, — улыбнувшись, ответила она.

Я не мог не заметить, что в этот раз её улыбка была какой-то натянутой и неестественной, даже слегка отчуждённой. Я больше не мог спокойно смотреть в её добрые открытые глаза, излучающие неподдельную нежность.

— Мы ещё обязательно посидим за твоим праздничным столом, и я с превеликим удовольствием попробую приготовленное тобой тушёное мясо в горячих глиняных горшочках.

— Непременно попробуешь… — поникшим голосом, промурлыкала Галочка.

— Я с удовольствием выпью твоей фруктовой настойки и попробую твоё самое сладкое и самое вкусное варенье.

Она немного откинула голову назад и чуть слышно пробормотала:

— Если захочешь, угощу клубничным…

— Конечно, захочу! — заверил я.

— Тогда, договорились…

Хотя моё сердце то и дело грозило вырваться из груди, мне показалось, что Галина была более взволнованной, чем я.

— А сейчас, прости… — не выдержав её поникшего и одновременно укоризненного взгляда, произнёс я. — Не нужно меня провожать…

Она понимающе улыбнулась.

— Ты свободный человек. Волен поступать так, как посчитаешь нужным. Если вдруг чем-то не угодила или непреднамеренно обидела…

Галина понизила голос до шёпота.

— Ты здесь абсолютно не причём! — почти выкрикнул я. — Буду вечно благодарить судьбу, за то, что предоставила мне возможность побыть рядом с самой очаровательной экстравагантной женщиной…

— Смотри, не то сглазишь! — подметила она. — А вообще, спасибо за комплимент…

Я молча кивнул головой, продолжая думать о том, что мне всё ж таки необходимо как можно скорее исчезнуть из этого города и больше никогда не появляться на его горизонте.

— Не стану скрывать, конечно, твой приезд причинил мне некоторое беспокойство, — призналась Галочка. — Но можешь не сомневаться, это были приятные хлопоты. Остаться в моём городе или вернуться на Кольский полуостров, будет только твоим выбором и твоим решением.

Мне было стыдно смотреть ей в глаза.

— Я твой вечный должник! — с чувством откровенной признательности, проговорил я. — Наверняка тебе уже не раз говорили, но я всё ж таки хочу сказать, что ты поистине обворожительна!

Она снисходительно улыбнулась.

— Не будь занудным циником! Запомни, пожалуйста, ты ничем мне не обязан и ничего мне не должен!

Мне пришлось выдержать её прямой и открытый взгляд.

— Учти, делать людям добро, гораздо приятнее, чем самому получать от них всевозможные знаки внимания, — нравоучительно высказалась Галина. — Так что, ещё неизвестно, кто и кому из нас должен быть благодарен.

— Спасибо! — в который раз понуро опустив голову, пробурчал я, стараясь ничем не выдавать своих твёрдых намерений покинуть её как можно скорее.

Со мной ещё никогда не происходило что-либо подобное. Впервые мне безумно понравилась женщина, но вместо того, чтобы добиться её расположения, вопреки здравому смыслу, я стремился оставить её в покое и освободить от собственного присутствия. Как ни странно, но теперь я не столько стыдился признаться в пропаже портмоне, как опасался окончательно в неё влюбиться.

— Ты о чём опять так сосредоточенно задумался? — словно невзначай, поинтересовалась она, не отводя от меня своего пронизывающего взгляда.

— Мне кажется, благодаря тебе, я впервые заметил какой изумительной и прекрасной может быть наша жизнь! — вдохновенно ответил я.

С каждой минутой Галина нравилась меня всё больше и тем самым вводила меня в тревожное смятение.

— Что так заинтригованно смотришь? — полюбопытствовала она. — Пытаешься сохранить в памяти мой образ…

— В тебе что-то есть твёрдое и открытое.

— Как это понимать? — нахмурившись, спросила Галочка.

— С одной стороны ты добрая отзывчивая женщина, которая на первый взгляд кажется кроткой и безобидной…

— А с другой?

Она встревоженно насторожилась.

— Непомерно строгая и беспощадная.

Галина облегчённо вздохнула. Вероятно, ожидала наиболее дерзкого высказывания.

— Это у меня профессиональное, — отмахнулась она. — Не забывай, я ведь работаю учителем в начальных классах и всегда должна быть доброй по отношению к своим ученикам…

— Но при этом, не имеешь права расслабляться! — вставил я, не позволив ей договорить.

— Если перестану быть строгой, то эти же детишки быстро пресекут и сядут мне на шею.

— Наверняка бывают случаи, когда хочется лишний раз улыбнуться?

— Бывают, и довольно-таки часто.

— И что ты делаешь?

— Конечно же, улыбаюсь! Мой многолетний опыт подтверждает, что строгость необходима, но добротой можно добиться гораздо лучшего результата.

— Но ведь если дашь своим ученикам слабину, то можно считать, что урок прошёл для них впустую, — заметил я. — Сразу начнут шалить…

— Так это же хорошо! Они не оловянные солдатики, которые должны стоять по стойке «смирно». Иногда им просто необходимо расслабиться. Минуту — две, я делаю вид, что не замечаю их шалости, а потом быстро призываю к порядку.

Галина, явно старалась не поддаваться отрицательным эмоциям, вызванным по моей вине.

— Значит, у всех учителей, за долгие годы, проведённые в школе, вырабатывается особый характер? — уточнил я

— Не знаю, может быть? — засомневалась она, но тут же добавила: — Как бы тяжело не было, а я люблю свою профессию. Люблю моих коллег…

— Да ты вообще уникум! — с чувством глубокого уважения, подметил я. — По-моему, нет ни одного человека, к которому ты не отнеслась бы с душевным пониманием и соответствующей благосклонностью.

На какое-то мгновение Галину словно подменили.

— Не вижу в этом ничего плохого! — на повышенных тонах, заявила она.

Я сделал вид, будто не заметил её мимолётной вспыльчивости.

— Не удивлюсь, если твои бывшие ученики, которые теперь сами стали родителями, до сих пор слетаются к тебе как пчёлы на цветочный нектар, — вызывающе подметил я.

— Скорее, как птенцы к родному гнезду, где их никто не обидит, всегда приютит и обогреет…

Она улыбнулась. Её лицо светилось от любви и гордости за своих воспитанников.

— Мне безумно нравится проводить с ними вечера встреч. Многое вспоминаем. Зачастую не расходимся до самого утра, — с восхищением произнесла Галина.

— Сидите за чашечкой горячего кофе в твоей квартире?

— В основном…

— Что и требовалось доказать.

— Зато, именно в такие торжественные минуты начинаю понимать, что не зря живу на этом свете.

Она на мгновение отвела взгляд, потом снова посмотрела в мои глаза и меланхолично добавила:

— А вообще, по складу характера я аферистка. Подвержена повышенному чувству риска.

— Увлекаешься какими-нибудь азартными играми…

Я с интересом посмотрел на неё.

— Люблю играть в бильярд, но ещё больше в покер.

— Странно. Никогда бы не подумал…

— В этой игре могут принимать участие как два человека, так и более четырёх, — воодушевлённо пояснила Галина. — Главное, это продуманный риск и умение анализировать различные комбинации…

Я непроизвольно обратил внимание на тот факт, что она была не только слишком привлекательной, но и всесторонне развитой женщиной.

— А ещё я каждый год с нетерпением жду, когда наступит Крещение, — как бы, между прочим, выдала она.

— Зачем тебе это нужно?

— Чтобы искупаться в проруби!

— И ты получишь от этого удовольствие? — усомнился я.

— Да ещё какое!

— В этом году, тоже окунёшься в ледяную воду?

— Обязательно! В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое января моё желание наконец-то исполнится.

Её объяснение стало для меня чем-то вроде красноречивого ответа. Некоторое время я стоял в полной растерянности. У меня было дикое желание крепко обнять её за талию и, прижав к себе нежно и страстно поцеловать.

— Лично меня, в эту жуткую прорубь, бешеными собаками не загонят! — после недолгой задумчивости, непреклонно заявил я, но тут же уточнил: — Если, конечно, не придётся окунуться ради того, чтобы кого-то спасти от неминуемой гибели!

Мне самому понравилось моё высокопарное высказывание, пусть немного напыщенное, но всё-таки наполненное истинным благородством.

— Я купаюсь потому, что мне это нравится.

— Вряд ли? — несдержанно возразил я. — Пытаешься кому-то доказать, что способна совершить любой, даже самый нелепый поступок. Только никак не могу понять, зачем тебе всё это нужно?

— Никому и ничего не доказываю. Вот такая я крутая женщина! — заявила Галинка, не обратив внимания на мою грубость, порождённую неадекватной вспыльчивостью.

Она приветливо улыбнулась и более мягко произнесла:

— Только напрасно не надейся. Спасать меня в проруби тебе не придётся. Я отлично плаваю…

Галина мне больше чем нравилась. По-моему, я ещё сам не осознавал, как сильно успел её полюбить. Она выглядела серьёзной, стабильной и надёжной женщиной. Совсем не такой, как другие её сверстницы.

— Кто бы сомневался в том, что ты отлично плаваешь? — отрешённо заметил я. — Но вообще-то, с тобой необходимо вести себя осторожно. Ты и впрямь крутая женщина! Не дай бог, сделаю, что-нибудь не так…

— Да перестань, — усмехнулась она. — Я слишком доверчивая и по этой причине очень часто страдаю. Но как бы жизнь меня не учила уму разуму, мне всё не впрок.

— Часто обманывают?

— Может не так и часто, но я действительно чересчур доверчивая. Несмотря на всевозможные неурядицы, всё равно продолжаю верить людям. Вот уж такая я простофиля…

Её слова подтолкнули меня к решительным действиям.

— Галочка! — подойдя к ней как можно ближе, смущённо произнёс я. — Не знаю, сможешь ли ты меня правильно понять и простить, но я должен сейчас уйти…

Мне показалось странным, но она продолжала смотреть на меня с обаятельной улыбкой. Во всяком случае, я ожидал другой реакции. Мне почему-то казалось, что Галине сделает обиженный вид и обязательно начнёт меня в чём-нибудь укорять.

— Главное, чтобы твоё желание уйти, было продиктовано сердцем, а не гипертрофированными мыслями, — спокойным тоном, выдала она.

Я машинально подумал о том, что в наших с ней отношениях явно не хватает романтическ

...