Глава 1. Прочь из провинции
21 марта 2614 года.
Наступило утро. Здесь на западных землях Свободных провинций весна пришла довольно рано. Еще в феврале пробудилась земля, распустились первые цветы, а с юга стройными косяками хлынули перелетные птицы. В первые дни марта зацвели деревья, и обширные территории провинций утонули в море ярких цветов этой прекрасной поры. Особенно красив в марте становиться, южный холм, все дома выстроенные вокруг холма будто утопают в пестрых красках весенних цветов, и к тому же на его вершине расцветает старая вишня, ее розоватые лепестки разлетаются по округе, и начинается поистине волшебная весна. На старой городской площади начался сезон весенних гуляний и ярмарок, преобразились фасады строгих провинциальных домов, все чаще и чаще стал слышен звон колокольчиков и скрип колес старых телег, бегущих сюда со всех соседствующих провинций. Провинции испокон веков славятся своей торговой жизнью, и считаются богатейшими кладовыми запада, они живут мирной и добрососедской жизнью с окружающими их королевствами, ибо соседи у провинций по истине славные. Все той же весной своей жизнью заживают пашни и мельницы, кузницы и мастерские, которые так же пробудились после короткой зимней спячки. Как и в прежние годы по весне, с оживлением жизни оживает и трактир, в марте в нем особенно много народу, частенько сюда забредает иной путник, рассказывает удивительные истории и небылицы. Было дело, что однажды в трактир забрел странник и рассказал историю, как повстречал тролля, прям здесь на опушке у старой вишни, будто тролль подошел к южному холму и свернулся колачиком при том, превратившись в камень. Камень то и правда есть возле холма, и жители провинций после этого не раз к нему ходили, разглядывали, но пришли к выводу, что камень это всего лишь камень, хотя с тех самых пор многие его обходят стороной. Но вернемся к провинциям, обе провинции отделяет друг от друга река Айна которая течет с самого севера, через нее наведено множество мостов, провинция что находиться на правом берегу называется Нарвиль, та что на левом Лонвиль. Обе провинции удельно управляются бургомистрами, и при том не абы из какого рода, бургомистры назначаются народом лишь из знатных графских родов, хотя в последнее время власть бургомистра всего лишь сущая формальность. Левобережье вот как пару столетий под управлением рода Грэммов, правобережье принадлежит роду Гэпширов. Рознятся только названия провинций и имена бургомистров, а иных различий меж ними нет, ибо испокон веков один народ единым племенем заселил эти земли, и выбрал свободный удел жизни. Жизнь то у них и правда свободная, и каждый здесь проживает жизнь чудесную и удивительную, об одной такой удивительной жизни пойдет наш рассказ, о жизни, которая изменила сотни и тысячи иных жизней, а возможно и всю историю этого удивительного мира.
Все началось здесь же, на левом берегу Айны в провинции Лонвиль, в доме бургомистра. Как уже говорилось ранее, бургомистр был всего лишь формальным правителем для жителей Свободных провинций, но законным властителем в глазах соседей-королей. У бургомистра не было особых дворцов или резиденций, он жил среди всех иных сограждан в фамильном доме, который к слову даже не был огорожен забором. Вторую сотню лет власть над Лонвилем держали в руках представители благородного рода Грэммов, а именно Бенедикт Грэмм. Бенедикт был мужчиной серьезным и доблестным, вместе со своей женой Бьянкой он воспитывал единственную дочь Бэллу, согласно высокому графскому этикету, в намерении сделать ее в последующем своей наследницей. Но планам отца не удалось сбыться…
Утром 21 марта по мощеным и узким улочкам Лонвиля проехала небольшая телега, она была набита разными бумагами и всяческими открытками, телега на мгновения останавливалась перед домами, старый почтальон ловко находил и подбрасывал письма в почтовые глазки домов, конечным пунктом как и прежде у него был дом бургомистра, именно туда приходит большая часть писем и прочих бумах. Но на удивление и самого почтальона, и Бенедикта сегодня для него было лишь одно письмо, свернутое в трубочку и опечатанное плотным сургучом.
Бенедикт с некой опаской принял неизвестное письмо и скрылся на втором этаже своего поместья в личных покоях, там он сел за письменный стол, и стал изучать его. К большому удивлению на сургучной пломбе стояла печать империи Аркон и небольшая пометка приписанная пером, значение которой Бен не совсем понимал, с хрустом он расколол обсохшую печать и развернул письмо, в нем сообщалось о том, что королева Эльса объявляет смотрины. Ее сын, вступивший в совершенные годы готов жениться, и королева просит отослать во дворец портреты всех графских, княжеских и королевских дочерей, людского рода. Отягощенный известием Бен спустился в каминную и собрал домочадцев, он вновь прочел письмо из Империи, на что сам же гневно ответил:
— Она и в правду решила, что мы позволим ей отнять у нас дочь!?
— Отнять? Я считаю, что принц хорошая партия для нашей дочери, не сидеть же ей всю жизнь тут. — Отозвалась Бьянка, жена Бена.
— А что, по-твоему? Мы должны отдать ее за королька? –Снова возмутился Бен.
— Королек, наследник Империи на минуточку. –Снова возразила Бьянка.
— Я готовил ее, растил, что бы передать свою провинцию в надежные руки.
— Но это ее жизнь, ее судьба.
— А меня вы не хотите спросить? –Вмешалась Бэлла, дочь Бена и Бьянки.
— И вправду, чего ты сама хочешь? –Спросила у нее мать.
— Ведь меня еще не выбрали. –Успокоила она отца. –Там ведь будет множество принцесс.
— Я уверен, что не найдется принцессы лучше тебя. –Внезапно добавил Алек дядя Бьянки.
В комнате, находилось еще как минимум восемь человек, и каждый стал высказывать свое мнение, кто-то поддерживал, кто-то протестовал. Но финальную точку все же поставила Бэлла:
— Отец, я выберу один из своих портретов, а завтра мы его отправим в Аркон. –Робко предложила она.
— Это твое окончательное решение? –Поинтересовался отец.
— Да. –Уверенно ответила она.
— И все же у тебя есть ночь, что бы подумать. –Добавил Алек, и разговор на этом окончился.
Бэлла все же не передумала, и портрет был отправлен в Аркон, прошло много месяцев, и надежда у юной принцессы угасла, она уже не ждала ответа из Империи, а возможно и вовсе позабыла о той истории с портретом, пока однажды сентябрьским утром, Бен не получил еще одно письмо из Аркона. В письме снова говорилось о женитьбе, и о том, что десять принцесс из тридцати предложенных приглашены в Аркон, в том числе и Бэлла Грэмм. Отец снова, как и в прошлый раз собрал домочадцев:
— Мне нелегко это говорить, но все же, Бэлль, принц среди прочих выбрал нескольких, в том числе и ты. Ехать или нет решать тебе.
— Я не знаю, хочу ли я этого. –Засомневалась Бэлла.
— Я как и прежде, хочу что бы моя дочь осталась здесь. –Произнес отец.
— Вам всем лишь бы она осталась здесь, дайте же ей наконец возможность увидеть мир! –Гневно произнес Алек.
— Я согласна с дядюшкой. –Произнесла Бьянка.
— Бэлль, решать тебе, снова повторю я. –Сказал и отвел взгляд отец.
— Отец, ведь нет ничего плохого, если я поеду туда, ведь еще не известно останусь ли я там. –С надеждой на одобрение сказала дочь глядя на отца.
— Нет. Ничего плохого в этом нет. –С грустью констатировал Бен.
— А кто же повезет тебя туда, не собираешься же ты одна преодолеть такой путь? –Спросил Алек.
— Я могу. –Внезапно отозвалась Бьянка. –Прежде я не раз бывала в Арконе, отец возил меня туда.
— Что еще было сказано в письме, были ли указания и даты? –Поинтересовался Алек.
— И вправду были. Прибыть нужно к середине сентября. Я не против что бы тебя Бэлль, сопровождала мать. –С грустью произнес Бен. –А теперь, если ты все решила, то собирай вещи, я велю кучерам быть готовыми к утру.
После этих слов комната вмиг опустела, Бьянка всячески успокаивая Бена, поднялась с ним в покои, Бэлла взялась за сбор вещей, которых у нее было крайне мало, а прочие домочадцы разбрелись по своим делам.
С рассветом и вправду отец велел собирать небольшую карету, в нее погрузили небольшой сундучок с вещами. Два кучера заняли свои места, и по крутой каменной лестнице сошли к карете Бэлла и Бьнка, они снова посмотрели на крыльцо, с которого сошли, оглядели все поместье в надежде, что Бен выйдет проводить их. Прислуга распахнула большую деревянную дверь, и на проводы вышел отец:
— Берегите себя! –Велел он дочери.
— Я обязательно вернусь. –Пообещала она ему, на что Бен лишь кивнул головой, понимая что видит ее в последний раз.
Дочь и мать заняли свои места кареты, и кучер повел лошадей прочь из провинций. Об этой истории узнали почти все жители Лонвиля, они выходили на улицы, собирались вдоль дорог, и взглядом провожали карету уносящую принцессу, так любимую ими.
