Граф Л. Н. Толстой жестоко глумился над нею и своими «офицерской и солдатской памятками» внес много ядовитых сомнений в умы
памятки Кавалергардов — Дашковым, Конногвардейцев — Д. Ф. Треповым, Бородинская памятка конногвардейца — герцогом Лейхтенбергским, Атаманская памятка, Нижегородская, Лейб Эриванская и многие другие.
«История 44-го Драгунского Его Величества Нижегородского полка» Потто, «История Лейб-Эриванского Его Величества полка» Бобровского, «История Кавалергардов» Панчулидзева, «История Л.-Гв. Конного полка» герцога Г. Н. Лейхтенбергского (еще не напечатанная) и многие другие были серьезными научными трудами.
Убирать помещение, мыть полы, чистить конюшни и лошадей, часами стоять на строевых занятиях, петь молитву, ложиться спать по часам и сигналам — все это было ух как тяжело.
Мы, мужчины-ежики,
За голенищем у нас ножики.
Щеголять он готов в праздник, но щеголять собою всегда — это было трудно.
Последний нонешний денечек,
Гуляю с вами я, друзья,
А завтра, завтра, чуть светочек
Заплачет вся моя семья…
благолепное служение, строгий порядок в церкви — молитвы хором перед обедом и после обеда и общий «Отче наш» и «Спаси, Господи, люди Твоя» в просторных залах рот вечером, после переклички, — создавали молитвенное настроение
«Русский Инвалид» и «Военный Сборник»— вот что главным образом читалось
«Бог, Царь, Отечество».
«Глазомер, быстрота, натиск».
«Горжусь, что я русский».
