автордың кітабынан сөз тіркестері  Самоубийцы и другие шутники

Евгений Чижов

Прозвучало это до того естественно, как будто у них тут просто так принято – угощать гостей самодельным героином – обычная европейская вежливость.

куда бы ты ни ехал, везде таскаешь себя с собой!

обреченный в своих странствиях между жизнью и смертью на одиночество, которое не с чем сравнить на Земле, потому что живых много, мертвых бесконечно больше, и только блуждающих между теми и другими единицы, и шансов встретить друг друга у них нет.

Чем сильнее ждешь встречи, тем больше растерянность, когда она, в конце концов, происходит.

Прозвучало это до того естественно, как будто у них тут просто так принято – угощать гостей самодельным героином – обычная европейская вежливость.

Способный вытерпеть любую боль, он не мог выносить скуки.

Нельзя прорваться к новой жизни, если не сжег старую!

И мы жгли ее без сожалений и раздумий, загоняя в вены химический концентрат вдохновения, расцветавший в мозгу вспышками рваных видений.

Боль привязывает к себе и отделяет от внешнего мира непроницаемой, хоть и прозрачной стеной. Сквозь нее видны все детали, но не проникают искажающие картину и замутняющие взгляд эмоции. Человек, испытывающий боль, – идеальный наблюдатель.

Сложнее было с детьми – они, особенно дочь, были гораздо проницательней и чутко реагировали на недостаток любви, как ни пыталась она его скрыть. Мария то срывалась на них, вымещая накопившееся раздражение, то, пытаясь загладить вину, накупала им кучу игрушек, они валялись потом, брошенные и ненужные, по всей квартире, и в стеклянных глазах матерчатых зайцев она читала упрек, которого не решались ей высказать ее дети.

мелкое шевеление и уже ясно различимая в листве желтизна отзывались в Марии сосущей болью в груди, но она была рада этой боли: любая боль была лучше, чем пустота.