Прекрасной жизни миг — бесценный Божий дар!

Его мы раньше просто не ценили.

И чем короче дни, а годы всё быстрей,

Дороже будет то, чем жили и любили!

Там, где-то далеко средь сопок и тайги, на берегу реки прозрачной и весёлой. Остались навсегда дни юности моей,  откуда мы ушли навстречу жизни новой.

Но где бы ни пришлось в той жизни побывать. В какие бы края не завела судьба. Останется в душе любовь и теплота, К посёлку у реки по имени Бада!

Нашёл в бумагах старый календарь,

Где дни и числа разложились мудро.

Там люди помнят, было что вчера,

Не ведая того, что с ними будет утром.

Но нам известен тех событий ход,

Восходов время и закатов срок.

Мы оставляли что-то в прошлом дне.

И обретали что-то, оторвав листок!

Сегодня ясно, кто кого любил.

Кто с кем встречался, в этот день и час.

Кому, кто лгал, кому кто изменял,

И кто виновен в тех грехах сейчас!

А жизнь бежит, кипит и бьёт ключом.

Заботами, заполнив дни до края.

Грехам, ошибкам, «шалостям» былым,

В день нынешний, цена уже другая.

Не в нашей власти дни остановить.

Не дописать к вчерашним датам что-то.

События прошлой жизни изменить.

Врагов простить, или спасти кого-то!

Промчатся дни, листками шелестя,

Другой жилец отыщет календарь.

Пыль отряхнёт, по датам пробежав.

Всё повторится в точности, как встарь!

Когда всё плохо, просто мрак. Когда кругом одни невежды. В тоннеле загорится свет. Его несёт в руке Надежда.

Слепая Вера верит ей,

В тоннель идёт вслед за Надежной,

Но будет ли в конце светло?

Иль всё останется как прежде?

Слепая верит — свету быть!

Надежда ждёт — свет точно будет!

Любовь объединяет всех,

И свято верит, ждёт и любит!

Весной черёмуха цветёт,

Грозою небо громыхает,

К Любви Надежда приведёт!

И Вера это точно знает!

В тоннеле загорится свет,

Вот окончательный ответ!

Ведь в каждой из сестрёнок есть,

Любовь, Надежна, Вера, честь!

Вся жизнь — подъём на пьедестал. Шагнул, и старше на год стал.

Ступени белые, от счастья всё звенит. А вход, ковровою дорожкою покрыт!

И сверток с бантиком, а если развернёте, там книга жизни в новом переплёте.

Ах, как хотелось нам быстрей взрослеть                                            По тем ступеням вихрем вверх лететь.

Но, главы юности беспечной, казалось, длились бесконечно.

Ступенек двадцать позади, пред нами новые пути.

Мы ж по привычке всё бежим, листами дней не дорожим,

Толпясь, штурмуем пьедестал, кто наверху, а кто отстал.

И на ступенях тех тернистых, теряем мы друзей и близких.

С трудом перенеся потери, мы вновь вступаем на ступени.

Ты на вершине! Оглянись, подумай и не торопись.

Есть время вспомнить, отдохнуть. Ну, нет! Спешишь в обратный путь!

Уже подталкивают в спину вновь покорившие вершину.

Пока им глупым невдомек, что за вершиною — порог.

За той чертой, как не крутись, покрыта мглой дорога вниз,

Плетясь по лестнице скрипучей, мы нехотя сползаем с кручи…

И вот средина переплета, подольше почитать охота,

Листы тихонько теребим, листать страницы не спешим.

Там есть страница не возврата, на ней фамилия и дата.

Её отсюда не прочтёшь, пока ступени не пройдёшь.

Давайте шаг не торопить, ступенькой каждой дорожить!

Дарите спутникам добро, коль вместе жить нам суждено!

С трудом, добравшись до вершины, не тыкайте в чужие спины.

Пусть шелестит, как стайка птиц, веер не читаных страниц.

Пусть дату ту, в кромешной тьме, не прочитать ни вам, ни мне!

Я не люблю семейных дат, рождения дней и юбилеев.

Но, коль их надо отмечать, стараюсь делать поскорее!

А помню, в детстве так любил и часто утром находил,

В кроватке детской под подушкой, столь долгожданную игрушку.

Сейчас тем датам я не рад, они, лишь, горе мне несут,

Как дата — так опять беда, как волки за спиною ждут.

Однажды в дом я ждал гостей, чтоб свой отметить юбилей,

Вместо друзей, крадясь босой, стучалась Старая с косой.

В тот раз её я не впустил, у дочки не хватило сил,

И свой, прожив рождения день, она открыла Старой дверь,

И та, войдя в счастливый дом, всё вмиг перевернула в нём,

Наполнив горем и тоской, а доченьку взяла с собой.

За жизнью милых стариков под Новый год явилась,

Пришла к знакомому крыльцу и снова дверь открылась.

И задержавшись на чуть-чуть, в ярком потоке света,

Шагнули тихо за порог два добрых человека

Наверно, где-то наверху ведётся жизням счёт.

Там счетовод, бровастый дед, проводит сей учёт,

Он на закате, каждый день, все списки проверяет,

— Кому пора, а кто ещё по свету погуляет.

И вот, проверив список тот, он в нём увидел что-то,

Свой карандашик послюнив, он вычеркнет кого-то.

И в чей-то дом придёт беда, и небо содрогнётся,

А он, тетрадочку закрыв, лишь, тихо улыбнётся.

Он знает всё тот мудрый дед, кто будет жить, а кто, и нет!

Кто проживёт ещё сто лет, кого на завтра в списках нет,

Пусть будут даты, будут дни и пусть в них жизнь играет,

Пускай с тетрадкой старика они не совпадают!