Оглавление

1. Цена свободы
2. Цена свободы
3. Глава 1: На совести
4. Глава 2: Жертва
5. Глава 3: Цена
   1. Эпилог

Цена свободы

Аннотация:

В жестоком и мрачном мире, в котором царят разногласия и преступные действия против моральности и человечества, Ровар — представитель угнетённой и эксплуатируемой расы гоблинов, бывший военный а также холоднокровный наёмный убийца, внезапно попадает в круговорот событий. Его предают знакомые и близкие, он вынужден бежать, полагаясь лишь на судьбу. В скитаниях, Ровар попытается найти решение своих проблем и вернуть покой, отойдя от прошлого. Сумеет ли он отыскать свободу, и каковой будет её цена?

Глава 1: На совести

Каменные стены не давали проникать тусклому, лунному свету. Вдоль широкого коридора тихо слышались шаги, и единственное что отличало их в тишине, так это мелкое постукивание, иначе — скрежет. Размытая тень, подойдя ближе, сняла факел со стены, и продолжила путь с ним. Войдя в большой зал, факел осветил тёмные полки с книгами. Неизвестная тень прошла дальше, в конец зала. Через огромные и прозрачные как лёд стёкла сияла луна. При этом свете нельзя было не заметить ещё одну фигуру, стоящую прямо перед окнами.

— Долго, — громко, и без единой хриплости произнесся голос по всему залу.

— Были затруднения, пришлось подрезать хвост, — ответила фигура с факелом почти также отчётливо.

— Ну, надеюсь все вышло как по плану? — спросил с тем же снисходительным и властным тоном находящийся возле окна.

— Да, — фигура с факелом сделала пару шагов, и вышла на лунный свет.

Теперь всё стало ясным. Тело этого существа покрывала жёлто-русая шерсть. Худощавое, сутулое тельце, как будто не имело мышц. Голова напоминала крысиную морду. Длинные уши были в запёкшейся крови, а глаза отдавали янтарными отблеском. Это был гоблин. Самый настоящий уроженец Северного Очага. Одет он был в обыкновенный плащ. Плащ волочился по земле, так как предназначался для человеческого тела.

— Он что-то говорил? — с наигранной заинтересованностью спросил стоящий у окна.

— Пожелал гореть в аду до скончания веков, и прочие худшие проклятия… — сказал гоблин так, как будто говорил эти фразы уже сотни раз.

— Свидетели? — словно читая по бумаге, спросила тень

— Был один.

Фигура резко повернулась лицом к гоблину, убрала скрещенные руки с груди. Лицо скрывал глубокий капюшон. Тень стоявшего доходила до соседнего коридора, и на фоне гоблина становилась неимоверно огромной. Фигура лишь вопросительно кивнула головой вверх.

— Это был ребёнок… врядли он что-то понял, — гоблин пытался говорить решительно.

— Ты не убил свидетеля?! Чему я тебя учил?!! — загрохотал голос ещё сильнее.

— Ему было от силы три года… — попытался оправдаться гоблин, но фигура его мгновенно перебила.

— Ровар!

Именно так звали гоблина.

— Ты убийца, и пожалел ребенка?! Сколько лет я тебя учил безжалостности, а ты так и не смог в себе уничтожить это никчёмное чувство, жалость… Миром правит смерть, запомни это.

Гоблин стоял молча.

— Ты должен искупить ошибку. Есть ещё одно задание.

Ровар снова промолчал.

— За городом есть семья дровосека. На него есть заказ, убить нужно всех, включая его семью. Так ты искупишь ошибку.

— Когда? — гоблин, снова сдержав паузу, спросил глухо

— Завтра на рассвете, — высокая фигура повернулась, взяла со стола какую-то книгу, и медленно исчезла в тёмном коридоре.

Ровар стоял так, как будто ещё слушал речи своего наставника. Потом он чертыхнулся, вздохнул, почесал за ухом и подошёл к окну. Луна всё также ярко озаряла его уставшее лицо. За тонкой стеклянной гранью, в обрыве, узкая речушка пробивала дорогу среди ущелья. В округе ничего не было видно, кроме костров на противоположной стороне берега, и то, это были всего лишь рыболовы. Гоблин было развернулся и отошёл, как в стекло что-то постучало. Ровар не особо обращая внимания, обернулся на пол плеча, и заметил в окне знакомый силуэт (слишком уж много «невидимок» на сегодняшний вечер).

Для Ровара это не было экзотикой. Он всё же находился в старом храме Братства Убийц, хоть и в давно забытом храме…

Братство Убийц начало распадаться несколько лет назад, после того, как в Очаге взошёл на трон юный наследник. Ему то и не понравились действия Братства, из-за чересчур жестоких и не законных методов. С тех пор он всеми возможными силами пресекал их деятельность.

Ровар с таким же спокойствием повернул голову обратно, и пошагал в сторону выхода. Через пару минут гоблин оказался на крыше храма. Он стоял неподвижно.

Ветер тяжко стонал, перекатываясь через холмы.

— «Вокруг пустота, зелёные луга, изумрудные посадки и рощи. Ни одной корчмы, таверны, или хотя-бы борделя…» — подумал Ровар. Наконец он начал видеть цель. В его сторону шагал человек в тёмном камзоле с длинными полами. Человек подошёл, придерживаясь расстояния, и посмотрел вдаль, куда-то за горизонт. На его одежде проблескивали маленькие металлические пуговицы и шевроны.

— Звал? — спросил Ровар.

— Братству Убийц светит последний закат! — громко сказал мужчина в камзоле. — Ты это знаешь.

— Да, но они будут драться… — защитился мгновенно гоблин.

— Верховный орден уже собирает силы, а у вас разбой и шалости. Мы отловим вас, и перережем как собак… — пригрозил мужчина.

— А как же Каранир? — внезапно спросил гоблин. Выражение лица стоявшего напротив изменилось, превратилось из каменного спокойствия, в потерянный испуг. — Ты о ней подумал?

Тот сделал шаг назад, и лишь закрыл своё лицо воротником камзола, померкнул в темноте и исчез. Ровар изобразил не самую лучшую ухмылку, и также скрылся.

Всю ночь Ровар раскуривал Вест-Калемские сигары, размышляя, что ожидает Братство Убийц и его самого в будущем.

— «Чертовщина какая-то, с каких это пор Верховный Орден занимается Братством Убийц?! Твою же… давненько я в городе не бывал. Если начнется драчка между обоими — Очаг сгорит в огне. Я не могу этого допустить. Нужно предупредить остальных. Тиахил сам виновен, что не смог обеспечить нужную конфиденциальность. Выполню для него последнее задание, и бегом на юг…» — рассудил Ровар.

* * *

Утром, хорошо выспавшись, гоблин отправился в город. До Очага было не хилых сотня вёрст, поэтому добирался он долго, заезжая в попутные посёлки поесть да выпить.

В полдень остановился он у деревушки Хорольм, спешился с лошади, и направился к кузнецу, дабы тот ему подковы у лошади подбил.

— «Да, людишки так и сыпят на меня взглядами, гоблинов тут и вовсе не найти, не то что арфеев» — не успел он в мыслях подумать, как среди не выделяющейся толпы он увидел высокого, крепкого сложения, рогатого арфея. Его тёмно-синяя шерсть выходила за латы брони, и на поясе висел огромный меч. — «Да что, чёрт возьми, тут творится, что арфей делает на юге страны?»

— Ровар?! — оторвал взгляд гоблина голос позади.

Ровар обернулся и увидел мужчину с поседевшими длинными волосами. Сам мужчина был высок, и на вид силён. В руках у него держался кузнечный молот с большим, каменным набалдашником, а одет он был в потёртый и прожжённый кожаный фартук.

— Ты здесь?! Какими судьбами?! Я уж думал, не увижу тебя… — кузнец вытянул руки.

— Я тоже рад тебя видеть Меизин. Подковать лошадь надо, хотя это уже не так важно… — не закончил гоблин. Он увидел, как тот самый арфей указал на него пальцем, за пальцем сразу проследила не хилая дюжина стражи, один из стражей лишь махнув головой удалился.

Кузнец тоже смотрел в сторону группы стражников.

— Пошли, зайдём, я всегда рад видеть тебя в своём доме.

Они зашли в хлипкий, но достаточно большой дом, который сопоставлялся вместе с кузней. Внутри было пусто. Меизин указал на стол с креслом, приглашая Ровара сесть.

— А где сыновья? — поинтересовался Ровар.

— Сдал, — улыбнулся кузнец. — Не поверишь, в кузнечную академию в Вест-Калеме.

— Обоих? За какие такие шиши?

— Да проезжал рыцарь один знатный, ну и приказал меч ему поправить. Я так поправил, что он как ново вылитый пришёлся. Тот и говорит мол, сыновья у тебя знатные, отправь их в академию кузнечную, и распоряжение дал на то. Оба й поехали, уже как третий месяц…

— А жена? — спросил гоблин и ухмыльнулся.

— Умерла, два года назад. — опустил голову кузнец, сжал тряпку. Меизин так быстро перешёл на другую тему, что Ровар даже не успел пособолезновать. — Но не об этом. Ты же видел арфея в посёлке?

— Да — подтвердил гоблин.

— Вот это ж всё новый наш государь…

— Удивительно.

— Мало того, Верховный орден практически мгновенно перешёл под его контроль.

— Вот и слежка за мной. — предположил Ровар. — А ты что собираешься делать? Если они узнают о твоей национальной принадлежности, то выходит, тебе тоже нужно бежать.

— Нет, я нужен этому посёлку, со мной ничего не случится Ровар. Выпей кружку, и ступай, — кузнец налил в кружку чего-то красного.

Ровар сразу же осушил посудину и направился к выходу, но только к запасному, со стороны кузни.

Махнув рукой напоследок, он закрыл за собой дверь. Выйдя на улицу, он увидел заезжавших в посёлок стражей, городских стражей. Гоблин понял, что это за ним, ведь возле двери кузни стояла толпа вояк с голыми мечами. Было уже поздно, он, сделав несколько мелких шажков, перемахнул через деревенский частокол, свистнул, и к нему подбежала лошадь. Запрыгнув, Ровар устремился рысью, по алее ведущей в Очаг.

* * *

Солнечный диск, как игристое вино, набирал в себе оранжевый цвет. Золотистые лучи падали на достающие до самих облаков крепости. По каменному тракту мчались лошади, телеги и кареты. Вне стен города стояли рынки, и купцы с разными товарами, казалось, что продуктов было намного больше, чем могли в себя вобрать население. Въехав в городские ворота, которые напоминали широкую арку небожителей, гоблин сразу подметил множество своих «родственников», которых в оковах вели по длинной тропинке. Очаг кишел различными расами и народами. Ровар давно не был в городе.

— «С каких это пор в Очаге обитают мезивы, арфеи, и чёрт их побери орки…» — не успев подметить это, к гоблину подошёл здоровенный орк закованный в латы. Цвет его кожи напоминал Ровару протухшее рагу. Он с грохотом опустил свой огромный топор на землю, и с таким же грохотом в голосе спросил:

— С какой целью в город, милостынь господин? — стражник попался на удивление не таким грубым… впрочем, как мог бы попасться, посудил Ровар.

— Я Расторг, прибыл из южных шахт Рулы, как бригадный посол по работе к городничему инспектору, — орк явно не ожидал столь информативного ответа, и лишь рукой повёл ко входу. У Ровара всегда был заготовлен ответ.

Но беспокоила его вовсе не погоня за убийцами, не опасность со стороны Верховного Ордена, а государственный перестрой. Когда-то жившие в своих землях нелюди, теперь бродят по коренным городам людского мира.

— «Новый правитель говорят. Мобилизация? Нет, к чему? Перепись? Возможно, но зачем собирать люд в крупных городах?» — никак не мог усмирить свои догадки Ровар.

Въехав в город, он увидел площади усеянные купцами и торговцами, как впрочем, и вне крепости.

— «Надо бы узнать, почему город переполнен приезжими? Хоть Очаг и один из древнейших городов, в котором постоянно много людей, что говорит о себе название… но не на столько же», — подумал гоблин, и решил с этой мыслью подойти ближе к глашатаю, упорно что-то разъясняющему.

— Внимание! Кто слеп и кто глух, повторяю, приходите, приходите! Сегодня состоится публичная казнь представителя грязной расы сумеречных эльфов! Приходите, а после этого будет оглашён новый пакт, который подписал наш великий король, правитель Центральных земель, пламя и искры всей Калемы, Даркхвиса Олегьеррэ! — он проговорил это, разжёвывая каждое слово.

Глашатай продолжал орать, и повторять одно и то же раз за разом. Ровар отлучился, чтобы привязать лошадь возле ближайшей таверны. Стражи по городу курсировало ещё больше, чем мирных граждан. Целыми отрядами, по сорок единиц. Хорошо организованные воины под командованием сотников, которые располагались поодаль.

— «Казнь сумеречного эльфа? Над расой совсем измываются. Их почти не осталось…» — после этой мысли, в голове Ровара мелькнуло несколько не самых приятныхвоспоминаний.

Гоблин медленно передвигался в толпе. Он спокойно прошёл через отряд стражи, которая, не смотря на молодость и трезвый взор, не смогли отличить гоблина от обычного прохожего. В этом и был его талант. Ровар десятки лет изучал тонкости маскировки, за это он и получил такой статус…

Ровар остановился у деревянной стены какого-то старенького здания, и увидел на ней затёртый плакат с его лицом, и мелким шрифтом напечатанные цифры с четырьмя нолями.

— «Вот это новости…»

— Э-э-эй… м-м-м… брат, подходи! Товар заморский… как говорится …свежий! Шпаги, шабли, ножи… а есль деньга есть, я и топорище найду! — послышалось непредсказуемо близко.

Южанин стоял у своей лавки, и с акцентом выговаривая слова, пытался завлечь гоблина.

— «Да ты что?! Надо же так умудриться!» — Ровар не мог понять, как обычный на вид торговец из Мизрула решил сдать его с потрохами.

— Что у вас есть из колюще-режущего? — подбежал к нему гоблин, и спросил на «отстань». Хотя, у Ровара давно не имелось простого и надёжного ножа.

— Брат ты мой хоть и не по крови! — с улыбкой промолвил купец. — Самое острое, что у меня есть, это ум!

— Показывай товар, — гоблин вернул его к теме торгов.

— Пожалуйста, смотри, удивляйся и покупай! — торговец развернул большой шмат кожи, на котором красовались ножи из разномастного металла и формы. — Выбирай, будь добр.

— Все они какие-то простые, — разглядывая товар сказал гоблин, даже не пытаясь скрыть в своём голосе спешку.

— Ух-ты какой, простые… — купец обиженно отвернулся и скрестил руки на груди. — Ну, раз просты, тогда есть у меня еще одно предложенеце… — начал было мизрулец, как к лавке подошёл вояка по шею в бронированных пластинах и с громоздким, прямоугольным щитом. Он упёрся одной рукой о деревянный столб, приклонил предплечье, между которым держал шлем, и спросил…

— Корд мне нужен новейший.

— Да-да, вот оно, как раз и разложил для покупателя… — купец запнулся, и осмотрелся вокруг себя. — А где эт он…

— Говорю, резвее! — воин стукнул щитом по каменной дорожке. Щит взвыл от удара.

— Вот, вот, оно все есть тут. — южанин провёл рукой по искусно выкованным ножам.

— Ну-ка посоветуй, какой лучше? — смягчился щитоносец.

— О-о-о… — протянул торговец. — Вот вам и выбор, какое мол лезвие достойно воина? Выбирайте, как по душе, — подбодрил вояку купец. Щитоносец, подумав недолго, отстранив немного руку от щита, указал пальцем:

— Этот, — он указал на нож с плавно изогнутым лезвием и золотой рукоятью.

— О да, вам пойдёт, отличный выбор. Сто пятьдесят калемских золотых. — воин фыркнул, и вытащил из запасного мешка несколько монет высокого номинала.

— Вот спасибо, пользуйтесь во благо, — хихикнул торговец.

— Это же не тот, верно? — внезапно голос раздался с того места, где только что стоял рыцарь. Рыцаря уже и не было, а вместо него снова Ровар.

— Гюнес меня побереги! Это снова вы! Куда вы было ушли так проворно? Этак даже не заметил, — испугался мизрулец.

— Не важно. Это же не тот нож, который он хотел…

— Так и есть. Ловкость рук, — загадочно усмехнулся купец.

— Вот. Вот нож истинного воина, — гоблин неумело дотронулся до самого крайнего лезвия из представленых. Он был с тонким, плоским и прямым лезвием, обычной потрёпанной и изодравшейся кожаной ручкой. Нож покрывал редкий матовый градиент, а на кровопускателе были значительные повреждения. — Это он.

— Чудо! Как это вы догадались?! Я объездил весь юг, весь Мизрул, побывал в Вест-Калемской компании. Ни один, ни одна живая душа, вопреки своей нечеловеческой жадности, не смог определить настоящий! — ошарашено заявил торговец.

Ровару пришлось даже чуток отойти от лавки, чтобы всё это не привлекало лишнего внимания.

— Я подумывал, что это ножичек воинский, обыкновенный, да не тут-то… — начал догадываться гоблин. — Что с ним?

— О-о-о, это не просто зашарпанный нож! В нём сила духа. Этот клинок достался мне по огромной цене, и не по денежной, я отдал за него дом, семью! Это первое с чего я начал свою карьеру. Я долго за ним охотился, перешёл Дол-Таланский перешеек, и на паруснике я спускался в Размытый Буг. Говорят люд, что это нож самого Гюнеса! А он великий воин всего Мизрула! — торговец не успокаивался.

— На сколько договоримся? — безразлично смахнул историю Ровар.

— …Ну как смотреть… спрос упал из-за качества. Когда-то я быль готов отдать жизнь за этот артефакт, а терь попробуй доказать что всё это правда, — успокоил амбиции и загрустил торговец. — Бери…

— Деньги… — начал было гоблин, напоминая о цене.

— Нет, забирай, я вижу, вот тебе он пригодится. Знаешь, я видел тебя на плакатах, но я сам презираю нынешнее правительство, — Ровар лишь посмотрел на него как можно проницательнее.

— Забирай, — обрезал южанин.

К торговцу подбежал маленький мальчуган в ободранной рубахе и подтянутыми штанами до живота.

— Подайте! — взвыл он.

— Проваливай! Малой, проваливай! — прогнал купец попрошайку. — Эх, стольный Очаг, что же в тебе не так…

Ровар стоял в ступоре, он не мог понять, как этот человек не соблазнился возможностью заработать, и не сдал его. За такую то круглую сумму. Гоблин лишь кратко кивнул. Торговец кивнул ему в ответ.

Ровар услышал крик.

— Все сюда! Сюда! Сегодня мы объявим указ! Также будет приведён в действие смертный приговор для преступника! — гоблин не думая двинулся.

Ровар видел, как народ стягивался к широкому эшафоту, на котором стояла плаха и четверо мужчин.

— «Палач, политик, и двое солдат. А вот далее уже не по людишкам…» — оценил ситуацию Ровар. Возле плахи на коленях стоял сумеречный эльф. Паренёк с тёмно-синим цветом кожи и множеством шрамов на теле. Его волосы спускались на один бок до колен, а глаза горели синим пламенем. — «Уроды! Он же совсем малец! Ну почему?! Почему вечно со мной?! Эта грязная совесть… совесть убийцы, вот и минус о котором говорил Тиахил!» — он глазами выстраивал план, но ему мешала толпа рвущаяся к месту казни.

Ровар свернул, внезапно и не заметно, прошмыгнул сквозь стражу, и подобрался к недалеко привязанной лошади. Он дёрнул за несколько ремешков, и походная сумка раскрылась перед ним. В сумке оказались различные капканы, силки, и прочие принадлежности охотника…

Посреди всего этого, на небольших петельках висело древнее оружие, артефакт. Когда-то один знакомый, которого он спас от верной смерти, даровал ему этот артефакт. Эльф называл её Ветренная гинната Амстрода, и говорил, якобы это оружие самого бога ветра. Сунув за спину длинную гиннату, он проворно ринулся по проулкам, так как по площадям и дорогам уже не было проходу от толпящихся горожан, которых призвали посмотреть на «торжество».

Ровар раньше пользовался луком, пока были в порядке его глаза…

— Внимание! По приказу нашего короля, Даркхвисы Олегьеррэ, и выше стоящего императора, соответственно с пактом, который был создан двадцать пять лет назад, за саботаж, противостояние власти империи, за сопротивление имперским войскам и законам, приказано ликвидировать всех представителей расы сумеречных эльфов! — слыша это, Ровар прибавил шагу.

— «И зачем я это делаю, мне нет дела к нему… Но я итак принёс столько горя этому народу, я итак в неоплатном долгу крови перед ними! — Ровар прыгнул с непропорциональной силой для себя самого же, зацепившись об щиток вывески какой-то таверны, он мимолётно удостоверился, что бежит в правильном направлении.

Толпа нелюдей ревела от недовольства, слышались выкрики оскорбления власти и высших чинов.

Гоблин проворно подбирался к главной улице, но там было уже не протиснуться…

— Мои опасения подтвердились… — не удержавшись, вслух сказал гоблин. На повороте сбегались несколько толп разъярённых арфеев, гоблинов, мизивов. Собравшись в небольшие группы, они начали упорно и жестоко атаковать городских стражей. Началась самая настоящая бойня. Слышались озверевшие визги и вой раненых солдат. Нелюди рвали и метали, вила и копья только и звенели, кровь хлынула по стенам домов, но самое ужасное, к толпе начали присоединяться всё больше и больше.

— «Это не мой бой!» — подумав с жалостью Ровар, выбежал из переулка и нырнул в толпу. Ровар понимал, что ему не спасти мальчика без боя. Он решил показаться страже.

План сработал. Сразу же, через пару секунд, несколько солдат заметили его движение в толпе. Трое плечистых вояк, наверняка завербованных с севера, направились в его сторону. Народ очень резво разошёлся, увидев наступающих громил.

Двое напали, размахивая длиннющими мечами, один снизу, другой поверху. Ровар выполнив в воздухе боковой пируэт, и уклонился от двух ударов сразу. В спины тем же двум прилетело два метательных лезвия. Третий, что подбирался сзади, не понял, как между ног в его непрямой боевой стойке, прошмыгнул гоблин, и резким движением всадил сбалансированное лезвие в шею.

— Что… кто это?! Схватите его! — проревел офицер со своей лошади.

— Где он?

— Что это?

— Куда пропал то? — доносились возгласы солдат полностью прочёсывающих толпу.

Паренёк-эльф едва стоял на эшафоте. Вверху качалась скверная петля. В его глазах не было надежды, ему к сему моменту стало без разницы, жить, или умереть.

Гоблин как можно быстрее достал новокупленный нож и перерезал верёвку. Сколь быстро он это не делал, его уже заметили. Стража окружала обоих.

— Говоришь на калемском? — спросил Ровар.

— Да, умею, — кратко ответил мальчишка, подбирая слова.

Как только последнее слово вылетело из его уст, как весь эшафот накрыло дымом. Стража мгновенно потерялась. Ровар подхватил мальчугана за шиворот, и потащил за собой. Как только они влились в поток бушующей толщи людей, так сразу же поплыли по её течению.

Городская стража колола всех без разбору, мужчин, женщин, детей…

В некоторых частях города задымились пожары. Наконец Ровар разглядел свою лошадь, и стремительно направился к ней. Выставив по бокам руки в локтях, толпа двигалась в неизвестном направлении, сбивая его с ног. Гоблин схватился за лошадиные поводья, дабы течение бушующей толпы не унесло его.

— Беги на северо-восток, через Ласт-Крик. Пересечёшь границу Дол-Талана. Дальше, в пограничных деревушках разузнаешь о кочевом племени сатиров. Скажешь, что от Ровара из Тилестры, их вождь всё поймёт.

Ровар шлёпнул кобылу, и та рванула прочь.

— «Не успею!» — подумал гоблин и выругался. На ум взбрела идея перебраться по крышам. — «В самом деле, так быстрее».

Ровар достаточно ловко «взлетел» на парапет, и через минуту уже стоял на черепичной крыше здания.

Смеркалось.

Вид открывался на алый закат, падающий за горизонт. С такой высоты проявлялась вся древность этого города. Под последними бликами вскрывались самые потаённые углы и улицы, памятники сакральной цивилизации и забытые руины Старого города.

Солнце почти село, а значит, пора делать дело.

— Эй, слезай от туда живо! — прокричала какая-то раскрашенная дама с улицы внизу.

Ровар и не подумал. Под его лапами не зашумела ни одна черепица, ни один кирпичик. Он нёсся словно ветер, перепрыгивая со здания на здание. Достигнув гарнизона, скатился с косо установленного деревянного помоста, и вонзил нож в каменную стену окружавшую город. Хоть Ровар и был уже не молод, но сила всё ещё не покидала его тело. На протяжении многих веков рабская эволюция его расы просто-напросто приспособила их для тяжкого физического труда.

Он ринулся вверх по стене, переставляя лапы, перекидывая и вонзая нож всё выше и выше, пока не добрался до верхушки. Наверху бегали звенья лучников, мобилизованная стражаа и карательные отряды. Гоблин, конечно, дождался нужного момента для перебежки, хотя дежурного всё же пришлось уронить вниз со стены.

Ровар аккуратно проделал переход. Спускаться по тому же принципу не пришлось. Внешняя сторона городской стены отклонялась под достаточным углом, чтобы он мог соскользить вниз, и благодаря акробатическим навыкам, не получить ни единого повреждения.

Пройдя совсем немного, Ровар заметил дом дровосека, отделённый от территории города ивовой рощей. Вокруг дома оживлённо кто-то ходил.

— «Не думаю что это стража, у них и так проблем полно…» — благодаря этой мысли он удержался от того, чтобы взять оружие в руки. Время беспощадно заканчивалось.

Он спешил не потому, что боялся своего учителя, а потому, что он не мог позволить ему уйти. Там, на крыше, Людвирб офн Гавирк — инспектор Очага и глава Верховного Ордена, предупредил его прямым текстом, что сегодня будет проведена чистка Братства Убийц. Новость эта могла бы быть шокирующей для него, если бы не предпосылки на протяжении двух лет до этого события. Именно поэтому Ровар не мог позволить сбежать его учителю — Тиахилу. Точнее… ему хотелось быть уверенным, что мудрый эльф не струсит.

Ровар дёрнул в рощу, бесшумно пробираясь сквозь жгучие кусты крапивы и свисающие ветви ив. Шуршать в зарослях пришлось не долго. Оставив рощу позади, Ровар оказался на выстриженной поляне.

На этой самой поляне, под полу-сумрачный блеск заходящего солнца детишки бегали вокруг нескольких надломанных брёвен, наверное, играя в подобие салок…

— Ну что детишки, где отец?! — выйдя поближе, гоблин окликнул детей. Ребята вряд ли даже поняли, что к ним кто-то обратился.

— Кто ты? — внезапно для Ровара, от одной пирамиды из брёвен вышел молодой парень. Его рыжие волосы и веснушчатое лицо делали его похожим на маленького пацанёнка. — И что тебе нужно, старик?

— Где отец? — повторил Ровар.

— А, чёрт, как я сразу не понял… — посмотрел в землю парень, и сразу после этого отскочил в сторону. — Это ты, из Братства. За моим отцом пришёл?! Он говорил, что вы скоро придёте!

— Успокойся и скажи, он в доме? — посмотрел столь безразлично Ровар.

— Он ждёт, он знает, что за ним придут… — парень начал сильно хватать воздух. — Я не позволю тебе пройти, ты же понимаешь! — на лице паренька начали выступать слёзы. — Не позволю! — закричал он снова.

— Не надо Гейл, — подошла ближе к нему его маленькая сестрёнка

— Из-за денег! Из-за этого?! — лицо парня покраснело, и на нём выскочили жилы. Он стал выглядеть старше.

— Да, но не только. У всех нас есть грехи, кто-то сопротивляется наказанию, а кто-то нет… — Ровар хотел было ухмыльнуться, но понял, что это вовсе не к месту. — Поверь, когда-то и меня постигнет кара.

— Правда, — не сдержавшись, зарыдал сын Гейл. — Он там сидит, — мальчик указал на дом. — Я знал, знал! Не пущу!

— Не я, так кто-то другой! — повысил тон гоблин. Ровар понимал, что никто кроме него этого не сделает, скоро уже никто…

Гейл с яростным воплем ринулся вперёд, и подхватил колун воткнутый в колоду. Взяв его уверенно, парень сделал несколько подкошенных шагов, и замахнулся им с плеча. Ровар сделал быстрый пируэт, увернулся от опасного удара, и тело парня с завязанными ногами и руками упало на землю.

Это произошло ещё быстрее, чем казалось со стороны. Гоблин продолжил идти, как будто атаки и не было вовсе. Девочка упала на колени и начала рыдать.

Ровару было жалко их, чертовски жалко…

— Можешь меня ненавидеть, — повернувшись, сказал Ровар лежащему в верёвках пареньку. Тот лишь закричал ещё громче, но Ровар уже не слышал. Он захлопнул дверь за собой.

Внутри горели свечи, и стоял какой-то травянистый ароматический запах. Свет был в сотни раз слабее, чем свет от обыкновенной лампы, но Ровар при этом отлично видел помещение. Его янтарные глаза замечали каждую деталь.

— Ровар? Проходи, я тебя ждал, — донёсся голос из гостевой комнаты. На удивление Ровара, голос говорившего звучал спокойно. Гоблин медленным шагом направился в гостиную. Комнату грел тлеющий камин, извергая время от времени мелкие фонтаны искр.

Посреди гостиной располагался прямоугольный стол, чем-то похожий на мебель из королевского двора.

Во главе стола спиной к гоблину сидел мужчина. На хозяине была надета приличная, выглаженная красная рубаха, и тонкие подтяжки для брюк.

Лицо дровосека скрывал тканевый картуз. Возле его рук стоял наполненный доверху бокал вина, два свёртка пергамента и топорище.

— Прости за моих детей. Надеюсь, такие амбиции не помешают им жить. Верю, что ты о них позаботишься… — голос по-прежнему звучал уверенно, но как-то чересчур глухо. Гоблин взял за спинку ближний стул и поставил его с рядом сидящим. — Я так понимаю, разговора у нас не выйдет.

— Я пришёл сюда не по своей воле.

Дровосек промолчал.

— Там на улицах…

— Да, я слышал, что на улицах, — перебил Ровара собеседник.

— Мне интересно, за что я получу тридцать тысяч. Скольких сумеречных эльфов ты скрывал у себя в доме? — спросил Ровар.

— Сотни, — ответил лесоруб.

Теперь Ровару наступила очередь молчать.

— Ты знаешь, я сегодня открыл вино, старое, мизрульское. Под самым Юлльеном собирали семьдесят лет назад. — после этого последовала ещё более навязчивая пауза.

Ровар встал.

Ровар постоял в таком положении пару минут. Вдруг ему стало интересно, что заготовил дровосек в пергаменте, который лежал на столе.

Старик знал, что гоблин захочет их прочесть. Оба свёртка были закреплены тонкими ленточками разных цветов: синими и красными. Гоблин интуитивно понял, что с красной — для него. Ровар аккуратно взял свёрток.

Скрежет досок обратил его внимание.

— «Тихо…» — удивился Ровар.

Он резко развернулся. Сзади него, в дверном проходе гостиной стоял уже развязанный Гейл. В руках он держал тот же громадный топор, а в его карих глазах выступали слёзы. Гоблин без опаски подошёл, и выдернул из рук парня оружие. Тот стоял в той же позе, с тем же выражением лица. Ровар заложил свёрток за пояс, и направился к выходу, минуя Гейла. Тот обернулся ему в след.

— Храбрец — саркастично сострил гоблин, и помахал обратной стороной ладони.

Гоблин вышел из дома.

— Они найдут! Найдут тебя! Тебе, и твоим жалким дружкам не уйти! — завопил парень вдогонку выбежав за ним.

— О чем это ты?!

— Отец говорил, что вы не единственные наёмники в городе. Верховный Орден уже начал охоту! — парень нервно засмеялся.

Ровар не останавливался

— Найдут! — всё так же слышалось издалека.

— «И ведь даже он знает об этом…» — подумал гоблин.

* * *

Ровара беспокоила ситуация в городе, ведь теперь он не пройдёт незамеченным. Вокруг города стучали пехотные отряды. Один копейщик отбился от общего потока вояк, догнал убегающего арфея, схватил его за рога, и бросил на землю. Сначала несколько раз приложил его кулаком в металлической перчатке, после чего взял увесистый камень.

— Ща я тебе зубы-то повыбиваю тварь! — товарищи «благородного рыцаря» громко расхохотались и присоединились к избиению бедняги.

— Эй, парни, это не совсем то, что мы должны сейчас делать! — прокричал молодой солдат, который стоял в стороне.

— Ты чё, завидуешь? Так подходи… — хихикнул один из копейщиков, что пинал арфея из стороны в сторону.

— Он же ничего не сделал! Вот ты Длор, бежал бы, когда за тобой бы конный разъезд гнался?! — парировал молодой солдат.

— Заткнись! Этот выродок участвовал в протесте против нашего короля! И вообще, стереги лошадей! — рявкнул бригадир разъезда.

Ровар наблюдал за этим всем из рощи.

Хоть гоблин не видел, но на лице молодого парня была не самая лицеприятная гримаса.

— Отпустите его.

— Ты чё, не понял?! — рявкнул бригадир.

— Я здесь не мальчик на побегушках, я прибыл из столицы! — возразил парень.

— Срать нам, откуда ты! — ответил командир. — Я здесь командую, и ты пока в моём подчинении!

— Вы не имеете права! — молодой возразил напротив. — Я прибыл забрать отчёт о новом вооружении! — аргументировал он.

— А не Меизин того кузнеца звать? — улыбнулся бригадир. — Так мы его-то давно грохнули в деревушке. Да, этот дедок ковал доспехи для армии десятки лет, но что же поделать, сейчас время такое, а за саботаж — смерть, — бригадир рассмеялся.

— Саботаж, какой может быть саботаж?! — вскрикнул парень в недоумении, и направился к «товарищам».

— «А ведь я знал. Меизин отдал жизнь за то, чтобы меня не нашли… Но ведь я тогда скрылся, не верю!» — гоблин сжал оружие в руках.

Спустя несколько минут копейщикам наскучило их увлекательное занятие, и они продолжили свой путь, оседлав лошадей, и ринувшись к одному из входов в город. Ровар же выпрыгнул из кустов, и подбежал к арфею, который всё ещё лежал на камне.

— Эй?! — спросил гоблин робко. — Ты в порядке?

Бедный арфей ещё какое-то время извивался на камне, весь в гематомах и ссадинах. После нескольких истошных стонов он покинул мир, и вероятно, его тело ещё долго лежало на камне…

* * *

Ровар гнал рысью на лошади к крепости Братства. За старым памятником архитектуры ширилось громадное ущелье с рекой внизу. За ущельем, бесконечные поля были наполнены однотонным, зелёным цветом. Стук копыт был почти не слышен, когда он оказался во дворе крепости, где буйно росла шелковистая трава. Крепость выглядела мрачно и непреступно.

Ровар знал, что не застанет Сорука, он знал что тот сбежит, даже не предупредив о намерении Верховного Ордена. Времени было в обрез. Ровар ещё должен был предупредить как можно больше своих бывших соратников, дабы те даже нос не совали в Очаг, а тем более не возвращались в крепость.

Он вошёл внутрь, как заходил сюда на протяжении всей своей жизни, однако в этот раз здесь не было того самого чувства, что он здесь как хозяин. На этот раз его давило чувство, что он чужой.

Ровар прошёлся по нескольким тёмным и сырым коридорам, убедившись, что здесь точно никого нет. Он добрался до собственной комнаты.

— «Чёртов Тиахил, забрал все бумаги, распустил всех посыльных птиц… — Ровара осенило. — Неужели… — он присел на скрипучий стул. — Может мой наставник, который был мне как отец столько десятков лет, на самом деле предал Братство?! За Верховный Орден, но почему? Может деньги? Нет… точно не это…»

Время уходило.

— «Существует старый знак Братства Убийц. Красное пламя — это знак охоты, знак тёмных времён…» — вспомнил Ровар.

Собрав в мешок красную ткань со старых воинских штандартов, оставшиеся факела и свечи, а также верёвки и кожаные ленты с подвала. Через минуту Ровар был уже на крыше крепости.

— «Есть время до ночи, не позже», — ускорил себя гоблин. Он начал машинально вязать небольшие верёвочные корзинки, как его учил когда-то отец. Эти корзинки предназначались, чтобы носить гоблинам еду в шахты. Следующим он ставил в корзинки факела и свечи, поджигая их. В итоге натягивал красную ткань, перед этим искусно вырезав её правильной формы.

Начал завывать ветер…

— «Ну же, давай!» — Ровар пробовал запускать в воздух по одной корзинке. Они мерно качались в полёте, поддаваясь порывам ветра. Небо закрыли десятки воздушных шаров. Они светились как маленькие звёздочки, направляющиеся во все стороны света. — «Надеюсь они успеют, успеют скрыться».

Ровар сначала почуял знакомый, приятный запах цветов, а затем услышал стук каблука. Он понял, что это за ним, понял, потому что уже наступала ночь. Он был готов сражаться.

— Хм. Я знал, что вы вовремя, — сказал тихо Ровар и азартно улыбнулся.

В ответ ничего. Гоблин развернулся.

Его охватил ступор. Он не сопротивлялся. Мимолётный блик лезвия закрыл собой алое солнце, закатывающееся за горизонт. Кровь хлынула по его горлу. Ветер подул сильнее, и его приблизило к краю крыши.

— Каранир… — взахлёб прохрипел Ровар, ноги скользнули по краю, и его тело камнем устремилось вглубь ущелья, вниз с крепости, в бездонный обрыв устья реки… Это было на его совести, на совести убийцы.

Глава 2: Жертва

Синева, яркая, потом мутная гладь. Прохлада обмывает лёгкими течениями. Бирюзовые отблески отбиваются от толщи. Устремлённый поток тянет его тело вниз. Голубизна мутнеет, вместо неё появляется багровая пелена. Пелена заграждает прозрачную высь.

Тьма, среди неё только запылённые илом глаза… и покой. Течение всё несло и несло его. Мертвецкий, вязкий холод плавно перешёл в тёплый бриз. Затем последовал свет, свет, что рассеял тьму.

Сияние становилось всё ярче, пока сознание не вернулось к гоблину.

— Знаешь сколько ты пролежал? — последовал голос. — В любом случае нет смысла спрашивать. Поздравляю, ты теперь немой! — колко прозвучало из ниоткуда

— «Жив?! Как? И вправду жив…» — гоблин попытался подвигать глазами, и сразу же всё помутнело. Проскальзывая взглядом то туда, то обратно, Ровар заметил небольшие угольки догорающего костра.

Возле кострища кто-то сидел. Кто-то, кто говорил с ним.

— Вот это да, даже поднялся… — удивился сидящий рядом. — Ляг дедуль, зализывай раны, — раздался едва заметный смешок.

Личность показалась ему знакомой.

Только после того, как он решил что-то ответить, фразы из его горла превратились в несвязные и нечленораздельные хрипы. Затем гоблин почувствовал неумолимую, беспощадную боль, а через пару секунд, дикую жажду.

— Знаю, — без вопросов, по взгляду понял сидящий. — Вот, специально для неимущих набрал, — знакомый протянул бурдюк с водой. Ровар не поспешил пить.

Гоблин быстро вытянул свою руку, и хоть почувствовал острую боль, но схватил запястье собеседника, резко перевернул и оттянул рукав.

— «Кожа человека, значит никаких проблем… а вот что на ней?» — зрачки гоблина расширились. На запястье были изображены две мускулистые руки, что сцепились в крепком рукопожатии по локоть.

На запястье Ровара была такая же татуировка.

Мысль гоблина о том, кто это, дошла так же быстро, как и зажегся небольшой факелок.

— Квил?! — удивлённо спросил гоблин.

При свете факела в руках знакомого, Ровар увидел совсем молодого паренька с немного вьющимися, длинными каштановыми волосами. Гоблин узнавал в худощавом теле и остром подбородке вовсе не Квила… а его отца, близкого друга Ровара — Валиора, который давно погиб.

Ровар помнил Квила ещё малышом, когда Валиор взял с него обещание, что тот позаботится о его семье после гибели. «Тебе то после себя некого оставить, так что если вдруг я прикажу долго жить, то возьми моего сына в воспитанники», — попросил гоблина Валиор лет так семнадцать назад.

Ровар сдержал обещание и воспитывал Квила как собственного сына, до того момента, пока тот не решился вступить в Братство Убийц. Разумеется, что Ровар воспринял это в штыки, и запретил парню это делать. Тот не послушал, и с тех пор они не общались много лет.

— Много времени прошло. Ты успел уйти. Пришло известие? — спросил Ровар.

— Какое известие? — ухмыльнулся не ведающий парнишка. — Я недавно только прибыл в Очаг.

— Ты не знаешь, что творится? — гоблин попытался не слишком сильно изображать удивление.

— Знаю. В городе настоящий Ад. Нелюди сошли с ума, — продолжал Квил. Ровар посмотрел на парня, и пытался в нём узнать своего друга, ученика, и почти собственного сына.

— Я не совсем о том.

— А о чём же? — Квил сморщился.

— Братство… пало. — с задержкой и хрипотой в голосе сказал Ровар. Лицо Квила мгновенно ожило. — Тиахил всех нас предал…

— Но как? Этого не может быть, он был так добр ко мне, к нам всем! — парень заглянул в костёр, будто там он мог найти ответы. — Он же всё это выстроил на стольких жертвах, сколько сил он потратил на его основание…

— Это не меняет факта, — протянул гоблин.

— А как все?

— Я дал им знак. Кто успеет, тому ещё удастся уйти.

— Видимо не зря я уехал подальше от столицы, — грустно улыбнулся парень.

— Мы с тобой не очень хорошо разошлись. Тебя давно не видели. Где ты всё это время был? — Ровар говорил всё это с непонятным ему же самому стыдом.

— Ну, если так можно сказать, я на несколько лет ушёл из этого мира…

— То есть, как пропал?

— Я уехал в Циваллу. — запнулся Квил. — Ради знаний, конечно, я очень много читал в их библиотеках.

Насколько помнил Ровар, Цивалла — это элитная школа теоретической и прикладной высшей магии. Квила вряд ли там кто-то чему-то обучал, однако в библиотеке он побывать мог…

— Я ищу отца! — не выдержал Квил.

Ровар немного поёрзал на своем месте, и неоднозначно глянул на собеседника.

— Ты же знаешь, где он. Там, — указал парень пальцем в землю.

— Он туда попал впоследствии разлома между Тёмной и Светлой землёй. Битва демонов, которых призвал величайший маг в истории — Хорон Кортес. Это была знаменитая битва у Размытого Буга.

— Я слышал эту легенду, — отрезал парень.

— Квил, это не легенда. Это правда. Твой отец спас всех нас. Он был сильнейшим, и не побоялся утащить Хорона за собой в разлом.

— То есть в Ад, — уточнил Квил.

— Можно и так сказать, — махнул рукой гоблин. — И ты собираешься попасть в преисподнюю, и спасти отца?

— Да…

— Брось, ты уже не ребёнок, он давно мертв! Это же Ад! — отбросил тени собственных сомнений Ровар.

— Он не мёртв, он застрял и не может выбраться.

— Твой отец был моим лучшим другом. Валиор сражался с Хороном не ради себя. Даже Тиахил не способен был победить мерзкого мага. И ты хочешь внушить мне, что твой отец не мёртв?! — продолжал Ровар. — Когда он погиб, я почувствовал это как никто другой.

— Вот именно. А кто сейчас Тиахил? Не предатель ли? Я понимаю, что Ад — это смерть, но наш мир удивителен… — пошутил Квил, хотя сам понимал, что всё это далеко не смешно. — За время проведённое в Цивалле, я кое-что понял, магия — это не просто сильнейшие умения, которые позволяют убивать направо и налево, это даже не энергия… Я бы сказал, что это природная мощь нашего мира, а вот одарённые, либо обученные люди способны брать взаймы у природы, расплачиваясь своей жизненной силой.

Ровар потрогал рану на шее, она была аккуратно прижжена. Он проигнорировал последние слова Квила, так как в жизни ему приходилось слишком много сталкиваться с магией.

— Возможно, ты и прав. Но как ты собираешься проникнуть туда?

— Ты мне поможешь? — спросил парень.

— Попасть в Ад? Если бы ты был и проклят, и я бы тебя убил прямо сейчас, то вполне может быть. — согласился гоблин. — Но ты не проклят, ты не чудовище и даже не грешный преступник. Увы, сынок, но туда попадают только те, кто знает, что там им и место.

— Так может мне…

— Нет, — сразу же отрезал Ровар. — Самостоятельно у нас не получится. Но я знаю одного человека, который смог бы нам «помочь» в этом деле.

Квил молча слушал.

— Хрен пойми, в какой ещё из адов нужно попасть… — гоблин начал что-то чертить на земле палкой.

— Ну, из того что я знаю, религий много, но в Ад попадают все в один, — развёл руками Квил.

— И кто об этом писал, очевидцы?! — хрипло засмеялся гоблин.

— Это страница из «Demonologhus» том третий, часть первая, — парень достал какую-то бумажку оказавшуюся страницей и развернул её. Старый пергамент высох, и на нём почти ничего нельзя было разглядеть.

— Вот это и наука… — гоблин отбросил палку, и нагнулся над листом. Малого того, что поблекшие буквы и картинки стали практически невидимыми, так ещё язык их написания был абсолютно непонятен гоблину, и вряд ли только ему, а наверняка и любому смертному. Поэтому Ровар быстро прекратил попытки расшифровки.

— И что за человек, который может помочь? — поинтересовался парень.

— Кноссей Арфенгрин. — хрипло произнес гоблин, и указал на рисунок на земле начерченный палкой. — Мне очень повезло, что я его знаю, а тебе повезло в двойне. Этот человек — опытный демонолог.

— Демонолог?! — удивился Квил, как будто слышал об этом в первый раз. — Один из адептов Циваллы рассказывал мне за фужером красного, что «демонологи» — это выдуманное ответвление от настоящих магов. В общем, шарлатаны.

— Да, но подумай сначала, демонология — это существующая наука, и, как правило, у каждой науки есть свои исследователи, мастера, учёные. Вот он, грубо говоря учёный, — гоблину было тяжело говорить, в горле всё ещё першило.

Рана была глубокой, и вряд ли теперь хоть когда-то он будет говорить как прежде. Теперь он обречён на вечную голосовую хрипоту. И его даже не беспокоила рана, несмотря на которую ему удалось спастись. Каранир, его любовь, звезда ведущая его всю жизнь… предала? И Ровар не знал, вопрос ли это.

— Погоди старик, говоришь, Кнос… в общем Арфенгрин? — Квил перебил мысли Ровара.

— Да.

— Что-то знакомое… то ли дворянский род, то ли князья какие.

— Ага, князья, — гоблин выдавил ухмылку полную позолоченных зубов. — Он брат Тиахила. Сводный.

Парня заклинило.

— Давай как-нибудь в дороге это обсудим, ибо если мы затянем разговоры ещё хотя-бы на час, то нас… — гоблин задумался. — К статье, а где мы?

— Честно говоря, я не знаю. Понимаешь ли, я уже много дней иду от Очага на юг.

Ровар кивнул.

— А это что? — Квил всё же поднялся и посмотрел на рисунок на земле.

— Карта. Кноссей должен сейчас находиться в Борге. Это в Мизруле.

— Ну, это не далеко, — выдохнул Квил и лёг на траву рядом с углями. — Сопроводишь?

— Да, без меня он тебя не примет. Особенно с такой целью, — гоблин тоже лёг.

— На рассвете… — парень зевнул.

— Да… — подтвердил гоблин. Молчание продолжилось минуту.

— Слушай, как ты так умело рану на шее прижёг? — удивлённо спросил гоблин.

— Это не я… — сквозь сон буркнул Квил.

* * *

Зелёные, пышные поля сменялись сухой травой и выгоревшими на солнце листьями. Деревья встречались всё меньше и меньше. Теперь они шли по пустынной и сухой степи.

— Скоро граница, — заявил Квил, как будто был полностью в этом уверен.

Худощавый парень снял свою шёлковую рубаху, и завернул в виде тюрбана на своей голове.

При дневном свете Ровар заметил, что его бывший ученик носит с собой короткий лук.

— «Прямо как Валиор», — вспомнил лучшего друга Ровар.

— Как пройдём? — поспешил спросить Ровар.

— А в чём проблема? Ты что, солдат наших не знаешь? Им вообще плевать, кто через границы ходит! Завернись в балахон, да и никто тебя не спросит, — Квил развязал одну из своих сумок, и бросил Ровару ком из какой-то приятной на ощупь ткани.

— Ты что, одежду с собой носишь, так много? — удивился гоблин.

— Ну, я же должен был хоть что-то забрать из Циваллы.

— Мы в розыске, ты помнишь? — хрипло ругнулся гоблин, и бросил балахон обратно Квилу. — Идиот.

— Почему мы? — переспросил Квил. — И чего это ты злой? Давно таким тебя не видел.

— Все мы! Все в розыске! Всё Братство! Если найдут — убьют на месте, — гоблин принял обратно спокойный вид. Ровар сам не знал, почему злится. Он обдумал ночью, что с ним случилось. Его учитель, который был ему как отец — предал его. Мир буквально умер на его ладонях. И, в конце концов, его прикончила любимая. Чего злиться то…

— Ладно, — прыснул Ровар. — Я не злюсь. Просто солнце жарит.

— Мы близко. — Квил присмотрелся, и увидел небольшой лагерь на песчаной возвышенности. — Это пограничные.

— И мы попрём прямо в лоб?! — с укором посмотрел гоблин на парня.

— В любом случае разъезды нас бы встретили по пути в Борге, — подытожил Квил. — Разберёмся.

Ещё через пару сотен метров их заметил один из пограничных солдат. Он не особо обратил внимание, и продолжил есть что-то из своей жестяной миски, и лишь показал какому-то солдатику в сторону Ровара и Квила.

— Ну вот, просто отлично… — занервничал Квил.

— Молчи, — усмехнулся гоблин. Солдатик, прихватив с собой связку дров, почти добрался до стоящих, спотыкаясь и загребая песок как лопатой своими сандалиями.

— День добрый скитальцы, — вблизи солдат выглядел совсем уж молодо: гладкое лицо, густые и светлые волосы, смуглая кожа, и самое главное — руки без ссадин и мозолей. Одет он был в кондору, поверх которой висела лёгкая кольчуга. Он говорил с мизрульским акцентом. — Путь в нашу страну великую держите?

— Да, есть такое дело, — ответил Ровар.

— От имени лейтенанта нашего спрашиваю. Куда направляемся?

— В Борге, — кратко ответил Квил.

— А, ну раз Борге, это уж и не далеко будет… — кивнул паренёк. — Ну, только предупреждаю вас от всего… энтого, военного пограничья. Ездит мол здесь бандит один, со своим каганом… ну и идеи они распространяют мол мы люди свободные, и подчиняться Кимгиру вашему не будем, а палить сёла ваши будем! И убивать всех южан, которые мол не слушают нас, тоже будем, и баб ваших бить и насиловать, а детей в рабство долговечное забирать, ибо султан ваш Кимгир Тигиран второй не соблюдает старых традиций и культуры, не уважает религиозные меньшинства. Мол, народ в неведенье поклоняется лживому Гюнесу — незаконнорождённому богу солнца, а великий пустынный царь Хаин должен восседать на сияющем троне и благословлять мизрульцев!

Квил слушал это с лицом сумасшедшего. У гоблина сложилось чувство, что челюсть отобьет ему ногу.

— Чего этот телепень смелил? — наконец после долгой паузы спросил Квил.

— Вкратце: есть один авторитет-повстанец, которому не страшны мизрульские законы. Этот головорез рейдами захватывает посёлки, убивая всех неверных, — объяснил гоблин.

Квил кивнул.

— Ну а поскольку вера для мизрульцев важнее воды и хлеба, то убивает этот преступник всех…

— И что нам делать? — спросил Квил озадачено глядя на паренька, так высокопарно рассказавши историю.

— Ну, так как богат наш пустынный дом на доблестных воинов, вряд ли вам предстоит встретиться с энтими, захватчиками, — расслаблено вздохнул паренёк-пограничник.

После недолгого молчания Квил заявил.

— Ну, тогда в путь.

Гоблин медленно пошел вместе со спутником.

— Хей! — крикнул хлопец. — Я там был, с ними, р