Окунь
В ту ночь я совсем не спал, решив это для того, чтобы не проспать. Мне было лет восемь, и мое сердце трепетало в груди от загадочности происходящего. Червей я накопал с вечера, как в предыдущие каникулы, но тогда у отца был отпуск, а в этот раз нет. Было приятно чувствовать, что могу как взрослый пойти на рыбалку один. Сколько себя помню, каждое лето, приехав с отцом в деревню, мы при появлении первых лучей солнца, около 5 утра, выпив по стакану молока, взяв с собой хлеба или пару пирогов, брали удочки и выходили из дома, брели по переулку в сторону речки, собирая на калоши росу.
Рассвета я не дождался, хоть и оставался всего час, не выдержал. Встал, собрал одежду в охапку и на цыпочках выскользнул из дома. В сенях оделся, молоко пить не стал, чтобы никого не разбудить шумом, взял с собой картофельную шаньгу. Разыскал в темноте приготовленную банку с червями и удочки, осторожно, чтобы не скрипнула калитка, вышел за ворота.
Тропинка уже покрылась по краям растущей травы росой, я этого не видел, но чувствовал по намокающим штанинам. Дойдя до реки, понял, что вышел наверно рановато. Было так темно, особенно когда облака скрывали луну, что червя пришлось насаживать почти на ощупь. Удочку пришлось забрасывать, ориентируясь по звуку шлепнувшегося о воду поплавка. Шлепнул он где-то вдалеке, значит, забросил удачно. Поплавок не было видно, сколько бы я не всматривался в темноту.
Просидев, какое-то время, отмахиваясь от назойливых комаров, не выдержал и решил вытащить удочку, подумав, что все равно, пока не выйдет солнышко, рыба спит. Взяв удилище в руки, дернул вверх, но почувствовал, что его что-то держит. Я испугался, первая мысль была — зацепил за что-то и придется возвращаться домой. Тогда я решил просто тянуть вверх и только тогда, когда удилище согнулось ду
