Между Огнями и Тенями
Из личной беседы с автором настоящего сборника, а мы приятельствуем, и — больше того — иной раз не гнушаюсь назвать Быстрюкова — своим литературным учителем, я узнал о его переживании на тему ретроградности поэтического метода, что он сформулировал как: «Кажется, я, Тимофей, увяз в прошлом». И в этом, конечно, есть изрядная доля кокетства, хоть я и мог бы понять природу такого самоощущения — и связано это с другим положением (и вещей и вообще).
Это отнюдь не колено-локтевая поза, как мог бы помыслить ироничный бездарь, из этого положения Быстрюков с лёгкостью спринтанул бы по водоёму (как в одном из текстов) окружающей скуки и безвкусицы. Он, помимо прочего, — [неплохой] бегун. Ведь не обида, не злоба, как может показаться, а разочарование (оно в отличие от эмоций выше — направлено в себя) — лирически
... 
