Собака – это деревенщина, а кот – джентльмен
«Самая древняя и самая сильная эмоция, которую испытывает человек, – это страх, а самый древний и самый сильный вид страха – это страх неизвестного»
Лавкрафт успел постичь немало и в целом был всесторонне подкован хотя бы благодаря тому, что не зажал себя в рамках одной дисциплины формальным образованием.
-моему, больше всего Лавкрафт достоин критики не за сам расизм, а за узколобость в расовом вопросе в целом и отдельно за стойкое нежелание быть в курсе биологических и антропологических исследований, разрушивших за тридцатые не одну псевдонаучную теорию расового превосходства. В метафизике, этике, эстетике и политике Лавкрафт постоянно искал подпитки (пусть даже в виде газет, журнальных статей и других косвенных источников), адаптируя точку зрения, – и лишь в расизме так закоснел.
Беда в том, что к началу тридцатых фашистами называли себя и разные английские и американские праворадикалы, с которыми писатель не стремился себя отождествлять.
В начале 1930-х годов Дерлет придумал еще одного героя-детектива, судью Пека, и написал о нем три романа подряд: «Человек на четвереньках» (1934), «Трое погибших» (1935) и «Знак страха» (1935). Лавкрафт догадался, кто убийца, на страницах 32, 145 и 259 соответственно.
Даже при написании повестей Лавкрафта волновало только одно (не считая правдоподобия событий и топографической достоверности) – строгое соответствие теории Эдгара По о единстве эффекта, для чего необходимо избавляться от всех слов, предложений и даже эпизодов, не имеющих непосредственного отношения к развитию сюжета.
Важную роль в создании этого произведения, несомненно, сыграли впечатляющие картины Николая Рериха с изображением Гималаев, которые Лавкрафт увидел в Нью-Йорке за год до написания повести.
Интересно отметить, что Уиллетту удается окончательно избавиться от Карвена, тогда как Малоун не сумел побороть древний ужас в Ред-Хук: этот разительный контраст вызван тем, что Нью-Йорк вполне может оказаться пристанищем всего самого жуткого, а Провиденс необходимо очистить от любого зла.
В конце августа 1925 года Лавкрафт услышал от Лиллиан интересную историю: «Говорят, в доме Холзи водятся привидения! Ужас! Безумный Том Холзи держал там в подвале живых черепах – может, это как раз их призраки. В общем, этот чудесный старинный особняк – настоящая жемчужина великолепного старинного города!»
