Оглавление

Пролог. Ночь Благодарения

Когда возник этот обычай в государстве Эллана, никто не может сказать, в официальных летописях и хрониках упоминания о нём отсутствовали. Оставались лишь сказания, мифы и легенды, по которым ещё первый король, основатель Элланы Ольген Милосердный имел привычку посещать поселения, улицы, кабаки, одевшись то простолюдином, то кем-то из благородных рыцарей, то вообще скоморохом. Такой, стало быть, Гарун аль Рашид местного издания. Результатом чего оказывались как щедрая благотворительность, так и жестокие казни. Красивая и поучительная легенда… Мало кто из его потомков, наследников короны на деле применял такие «выходы в народ», хотя бывали прецеденты. Только когда некий уже император Элланы Брутан в одном из трактиров чуть не расстался с жизнью, как-то стали опасаться венценосцы подобных способов контроля окружающей жизни. Не прижилось. Однако один странный обычай из тех легенд стал реальностью и сохранился до сих пор. Может, потому что, глядя на своего короля, многие приближённые или люди из «нормальной» знати следовали его примеру, проверяя инкогнито жизнь своих подданных. Потом это действо трансформировалось в некую «благотворительную акцию». Чего проверками, большей частью бесполезными, заниматься — будто никому не известно, когда тот или иной господин из дому выйдет, щас! Стукачи не только вверх стучат. Потому господа стали оказывать помощь нуждающимся, мелкую, но реальную. Участвовали в этом действе совсем не бедные люди по разным личным причинам: кто-то искренне хотел помочь беднякам хоть раз в году, кто-то прошлые грехи замаливал, кто-то зарабатывал репутацию доброхота… Если, конечно, действительно нуждающихся находили, что в общем-то совсем нетрудно: любой город имел в своей структуре нищенские кварталы. Но, с другой стороны, хитрецов и подлецов везде хватает — под нищих, бездомных, больных сходу начали «работать» вполне себе самодостаточные личности, даже немощных и детей использовали, чтобы после получать с них «навар». Подпольные маги из преступного мира на них и метки свои ставили. Кстати, именно бездомные дети постепенно становились «объектом милосердия»: взять на воспитание ребёнка, а то и несколько, обеспечить им нормальные условия жизни, образование, здоровье, в конце концов, сделать наследником титула — стало весьма престижным в высшем свете. Изредка и необходимость в том возникала, когда не оказывалось прямых наследников плюс с родственниками конфликты, а собственный род требовал продолжения. В этих случаях искали и вполне совершеннолетних беспризорных. Находились, естественно, среди знати и богатеев поборники чистой крови, требующие серьёзных ограничений статуса для приёмных детей. Они-то как раз сроду никакой благотворительностью не занимались — и чем выше на служебной лестнице подобные типы находились, тем яростней сопротивлялись продвижению «нечистых». Но императоры, как и прежние короли, несмотря на личные взгляды, не осмеливались прервать традиции предков. Да к тому же имелись вполне легальные узаконенные властью и одобренные советами магов ритуалы, обеспечивающие кровную связь господ и «найдёнышей». Во избежание всяческих подстав благотворители брали с собой в поиск личных или доверенных наёмных магов. Акция посвящалась началу года, возрождению жизни в природе, соответственно, приурочена к дням и ночам весеннего равноденствия. Специальными указами королей и императоров на три дня до крайности ужесточались наказания за любые преступления вплоть до мелких карманных краж — ничего, кроме мучительной смерти, ослушников не ожидало.

Та�� и в эту ночь несколько столичных представителей знати спускались со своих высот к замершим в ожидании местам обитания бедняков, кварталам ремесленников, городским предместьям. И не только горожане среди них были — лет уж триста тому, как к этому событию в столицу стали подтягиваться богатые жители удалённых провинций, городков и посёлков, оттуда, где отыскать нужных детей становилось проблематичным. Там, естественно, находились нуждающиеся в помощи, их и брали просто на воспитание, но без мыслей о наследовании.

Отставной генерал императорской гвардии, лет десять как покинувший службу по причине тяжёлых ранений, с которыми целители полностью справиться не могли, Карл Остерн вышел из кареты ещё засветло. Солнце только-только полностью скрылось за горизонтом. На сей раз он решил посетить северное предместье, граничащее с портом — «морскими воротами» Элланы. Столица же, город Ольгения, находилась в пятнадцати километрах южней. Отсюда Карл Остерн и выехал в сопровождении двух десятков слуг-охранников и трёх магов. Потому как порт — он и есть порт, где всегда могли найтись отморозки или пьяные в хлам матросы, для которых в мутном состоянии никакие запреты не указ. Меньше часа неторопливой езды, и две кареты тормознули в середине припортового поселения, застроенного складами, лабазами, кабаками, борделями, неказистыми жилищами. Нельзя сказать, что в этом месте порядок не охранялся, всё-таки престиж крупного международного торгового порта требовал особого внимания со стороны властей, но… Тут, как обычно, особенно по окраинам, немало точек, что «особого внимания» к себе не просят, даже старательно избегают его. Но это уж всем известная ситуация. Генерал, собственно, и не собирался углубляться в лабиринты улочек, переулков, тупичков — достаточно пройти по границе освещённых территорий.

К его огромному удивлению, уже через четверть часа один из магов подал условный сигнал о возможной находке. Слуги тут же окружили небольшую тёмную хибару с покосившимся и наполовину поломанным забором. Во «дворе» росло низкое чахлое дерево неведомой породы, под которым и валялся объект поисков. Судя по внешнему виду, человек, действительно, заслуживал внимания. И не только со стороны генерала. Если бы он находился не в таком тёмном, богами и бродягами забытом месте, был бы давно раздет и покинул этот мир. «Раздет» — потому что после беглого осмотра стало очевидно, что взять тут больше нечего, кроме одежды. Но вот сама одежда… Её было мало, мягко говоря: синие брюки с белой полосой по бокам, что-то вроде лёгкой белой рубахи с короткими рукавами да странные башмаки со шнурками белого же цвета. Невиданный доселе материал, кажется, вовсе не прочный. Но абсолютно неведомый, что и могло заинтересовать кого угодно. Однако генерала Остерна интересовала вовсе не одежда, а то, что находилось в ней. Возраст парня, на взгляд, не превышал лет двадцати, правильные черты безбородого лица, тёмная шевелюра — всё это тоже мелочи. Хотя возраст — самое то, что нужно. Но важней всего — содержание головы. Маги, повинуясь молчаливому указанию, приступили к обследованию, но через несколько мгновений поражённо уставились друг на друга, потом посмотрели на генерала.

— Пусто, — растерянно произнёс один. Коллеги кивнули согласно. — Абсолютно пусто, генерал! Даже, как бы это сказать… прозрачно.

— И что это значит? — спросил тот нетерпеливо.

— Значить это может что угодно, от полного безумия до неизвестной нам защиты разума, когда на него ничего не может подействовать, и извлечь оттуда тоже ничего нельзя.

— Так… — задумался Карл. — Нужно забирать этого парня, возвращаться домой, попытаться привести его в чувство. Даже в самом плохом варианте у нас есть ещё одна ночь, последняя в этом году. Будет жаль, если… Ладно, нужно поторопиться, пока он жив.

Сам же «дом», то есть место постоянного пребывания генерала, находился не в столице, а как раз в провинции — в сотне километров от Ольгении, в окрестностях небольшого городка Кальвира. Поместье с несколькими деревеньками было дарено Остерну уж лет двадцать назад за ликвидацию прорыва диких горных племён на востоке страны. Заодно и в столице был выделен участок земли, на котором генерал, не мучаясь амбициями, выстроил одноэтажный дом с хозяйственными постройками, нашёл управляющего из своих гвардейских ветеранов и скинул на него все заботы и хлопоты. А самого его и в основном-то поместье видели крайне редко — служба отнимала всё время. Тем более, что появились через десяток лет новые тревожные вести. На западе, за горными хребтами и отрогами простирались обширные степи, в которых кочевали местные племена. Корму для скота — более чем достаточно, поэтому степняки никогда не зарились на территории соседей. Однако ещё дальше к западу обитали… полулюди, скажем так. Называли их просто «дикие». Воинственные орды дикарей, вооружённых каменными топорами, наводили страх и ужас на востоке и юге, на западе их сдерживали «Бурные воды» — то ли океан там находился, то ли море — неважно. Важно то, что им были известны и степи с многочисленной кочующей едой. Хотя посещали они эти места редко — «еда» эта в виде неповоротливых, на первый взгляд, табунов, стад и отар оказывалась весьма мобильной. При первых же признаках явления дикарей кочевники будто растворялись в родных степях, оставляя для нападавших холодные следы кострищ. Не траву же жевать, хотя и это приходилось делать. Но всё-таки отдельные отряды разведчиков добирались и до пограничных гор, обнаружив, в конце концов, и проход через них. Может, там были и другие пути, но этот перевал был крайне удобен: безо всяких серпантинов — будто некие великаны однажды прорубили сквозь горы прямую дорогу шириной метров сто. Выводила она из степей к границе королевства Суритам — южному соседу Элланы. Соседу, а также и надёжному союзнику.

Так вот, однажды торговцы из степей предупредили суритамцев, что на западе в степь вступила огромная орда дикарей и прямым ходом двинулась к горам, не отвлекаясь на поиски кочевников. Это была неприкрытая попытка проникнуть на территорию Суритама. И надо сказать, она поначалу увенчалась успехом. Дикари брали количеством, чуть не вдесятеро превышающим численность королевского войска и дворянских ополчений. Вывалившись с перевала, они покатили напрямую по лесам и степям, не обращая никакого внимания на собственные потери. Поселения сжигали, не успевших убежать жителей убивали. Захватывали оружие, металлические изделия, одежду и продовольствие. Задержать их удалось лишь через двое суток в огромной излучине полноводной реки. Задержка временная — оказалось, что напавшие умели строить плоты, чем они немедленно занялись. Кстати, среди дикарей оказалось немало колдунов, что в какой-то степени объясняло столь быстрое продвижение. Как после выяснилось, колдуны просто-напросто лишили своё воинство чувство страха и самосохранения, да и с магами Суритама сражались достаточно эффективно.

Но к этому времени на помощь королевским войскам подошли армия и гвардия Элланы под общим командованием генерала Остерна. С помощью разведки оценив обстановку, он вывел своих воинов в тыл врага и напал ночью. Предупреждённый курьерами командующий войском Суритама при первых звуках боя начал форсирование реки и, в свою очередь, обрушился на дикарей. Остерн сформировал несколько мобильных отрядов магов, которым приказал ликвидировать диких колдунов. Чем те и занялись, мешая противнику поддерживать дух дикой армии. А против холодного оружия, луков, арбалетов и защитного снаряжения у дикарей шансов не стало. Притом Остерн привёл и две тысячи конницы.

На рассвете, когда до полного разгрома время пошло на минуты, оставшиеся колдуны — самые сильные, окружавшие своего предводителя, совершили самоубийственный от отчаяния поступок. Обнаружив невысокий холм, где располагался штаб Остерна, они провели кровавый ритуал, убив пока ещё многотысячные остатки своей орды. Собранная жертвенная энергия ударила со страшной силой, превратив местность вокруг холма в жуткую смесь земли, воды и раскалённого воздуха. «К счастью», если это выражение вообще уместно, диких сил хватило на невеликую территорию, где в это время находилось не более ста человек командования. Сопротивлялись и находящиеся тут армейские маги. Тем не менее, в живых остались только трое: сам генерал Остерн и его заместители полковники Гарнет и Каррено. Лечили их очень долго, но так до конца и не справились. У всех остались систематически возобновляющиеся дикие боли в суставах, требующие постоянных магических лечебных процедур и мазей. Лучше всех себя, в конце концов, почувствовал Остерн, Каррено тоже мог с трудом передвигаться, а Гарнет оказался прикованным к постели.

Император Элланы и король Суритама окружили их почестями, возвели в ранг чуть ли не своих «заместителей», наградив высшими военными наградами: «Честь и Слава Империи» и, соответственно, Королевства. К слову, эта награда, которой в Империи удостоились всего шестнадцать человек, а в живых на сей момент и вовсе были только эти трое, так вот она давала очень серьёзные привилегии, начиная от выбора любого места для поместий в империи и заканчивая непосредственной подсудностью лично перед императором и королём. Ещё немаловажно — знак ордена, «розетка», которая должна была всегда присутствовать на одежде награждённого, являлась сильнейшим защитным амулетом. А при необходимости могла служить и оружием.

Как уже отмечено, Остерн выбрал местом постоянного пребывания поместье в окрестностях городка Кальвира, друзья его обосновались в столице. Связи между собой не теряли, регулярно собираясь по поводу и без повода. У Гарнета — три дочери, Каррено обзавёлся сыном, пошедшим по стопам отца в императорской гвардии, и дочерью, выпускницей особого факультета столичной магической школы.

Приёмыш

…И где это он оказался? Внутренне вроде бы давно готов где-нибудь оказаться — не зря столько всяко-разного наслушался от наёмников и дико завидовал им, чего скрывать! Хотелось, очень хотелось побывать в неведомых мирах, посмотреть на иную жизнь, проверить свои новые способности и возможности. То, что он не дома, то есть не на Земле, понятно стало почти сразу, лишь в себя пришёл и глаза открыл. А почему, собственно, он уходил-то из себя? Вроде бы никто ничем не стучал по голове, да и защита должна была сработать. Не сработала, а владельцу этой защиты сейчас вдруг стало неимоверно стыдно — расслабился там на пляже. Ударил противников, вообще не думая. Очень умно! Хотя, как по-другому-то, он же там не один находился: Палыч, Ирина, что с ними, и не узнаешь теперь.

И почему его свои не вытащили, как вроде предполагалось для подобных ситуаций? Хотя нет, не для подобных, а смертельно опасных. Значит, пока такой опасности нет. И необходимости, с точки зрения наставников, нет. То есть и самому провоцировать возвращение, скорей всего, не стоит. Тоже — пока. Возможно, он здесь зачем-то нужен, только вот зачем — это уж предстоит самому догадываться. Может, это просто тот самый испытательный срок, о котором вещал и которым пугал в своё время Илья. Следовательно, о возвращении мечтать нечего, а надо просто вживаться, дальше видно будет.

Собственно, «вживаться» оказалось, с одной стороны, не шибко трудно, поскольку обнаруживший Артёма генерал Остерн сходу начал объяснять причины пребывания того именно в этом месте, в поместье Остерн у города Кальвира империи Эллана. К найдёнышу всего несколько вопросов, правда, при магах и амулете «честности и правды»: не является ли тот преступником, в том числе желающим получить богатое пристанище, есть ли родственники — и это всё, что интересовало генерала. Главным, конечно, стоял вопрос, желает ли Артём добровольно принять опекунство со стороны генерала и в дальнейшем роль его наследника. Тут парень извинился, но сказал, что ответить сможет только после того, как узнает, что это означает в подробностях. На что Остерн лишь удовлетворённо кивнул: торопливость молодого человека в таком решении ничего хорошего о нём бы не сказала. Ладно, это первый этап устройства, хоть у него много особенностей, но они понятны: им с потенциальным опекуном просто необходимо присмотреться друг к другу чуть подробней, чем при встрече в заброшенном дворе на задворках порта. Артёму, честно, понравилось, что ни генерал, ни его окружение, кроме имени, ничего из прошлого спрашивать не стали, типа кто по жизни, откуда, чем занимался до этого… Мало ли вопросов к новому человеку, претендующему на родство? Но нет, не случилось — видимо, прошлое не столь интересно, поскольку важней, как поведёт себя человек в настоящем. А так… Что ж, найти забытого всеми сироту и сделать родственником — обычай есть обычай, что тут непонятного. Мало ли какие здесь традиции, законы, взаимоотношения, вообще образ и уклад жизни. А вот это как раз наиболее трудная сторона вхождения в новый мир. Легко родиться, как говорится, с молоком матери впитать язык, правила поведения и прочие установки. А во взрослом состоянии на многое влияет прошлый опыт, и вот из-за него как бы не оказаться «не ко двору». И кстати, вот насчёт языка. Артём ведь ни слова не понимал, что дал понять окружающим, произнеся несколько фраз на всех ведомых наречиях, включая полученные от наставников в других мирах. Ноль. Зато все обитатели поместья бросились учить, причём, с удовольствием, поскольку как-то удивительно быстро молодой чужеземец заговорил, почти как местный уроженец. Через неделю он просто увеличивал словарный запас, начал знакомиться с письменностью, местной арифметикой. Перешёл и в библиотеку к картам, истории, законам и прочему — но это позже, в ходе обычных ежедневных забот. А они, хлопоты эти, полетели стремительным потоком.

Обычно день начинался с утренних пробежек, комплекса разминки — просто организм нужно держать в норме, Артём не собирался поражать местных обитателей чем-то экстраординарным, например, своими способностями в физических нагрузках. Не поразил, но некоторое законное удивление вызвал. Всё-таки многомесячные тренировки на Земле под «добрыми» наставлениями Клионы даром не прошли.

Затем не шибко долгое знакомство с поместьем, с окрестностями, с жителями. Природа тут напоминала «южную часть средней полосы» на Земле: похожие на чернозём почвы, смешанные, но, по большей части, лиственные леса. Правда, тут ещё присутствовали и «таёжные» земные сопки, так кто его знает, как на этой планете шли тектонические процессы. По климату, учитывая местную календарную весну, местность напоминала северное и восточное Причерноморье — уже тепло, и цветы вовсю начинают новую жизнь.

Люди в окружающих поместье деревеньках — обычные крестьяне, занятые весенней пахотой, обихаживанием скота, среди которого Артём обнаружил длинношерстных крупных рогатых — то ли зубры, то ли яки, не разберёшь, да виденные лишь в зоопарках и на картинках ламы, помнится, всезнайка Егор говорил, что это просто безгорбые верблюды из Южной Америки. Может и так, Артёму не до этой экзотики, другой хватает вполне. И каждую мелкую деревню окружал вполне приличный частокол с дежурившими круглосуточно сторожами. На вопрос, чем вызвана такая опаска, управляющий поместьем, также бывший вояка-гвардеец Билеот твёрдо ответил «Положено!» После чуть пояснил, что, несмотря на все усилия охранной императорской службы и дворянских отрядов обороны, попадаются порой любители пощипать жителей. Причём, в их числе и обычные разбойники — хотя эти всё реже встречаются в окрестностях Кальвира, так ещё и сами дворяне — ещё те любители скандалов и междоусобиц. Сколько судебных тяжб ежегодно учиняется — не счесть. Да только всё заканчивается штрафами и возмещением убытков, а то, что нередко среди населения и охранников немало убитых и покалеченных — это как бы тоже «так положено».

— С ума они сходят от безделья, придурки! — Билеот ещё и покрепче словцо добавил. — На войну бы их настоящую, хоть с теми же дикими, а то привыкли друг у дружки посевы топтать. Хвала небесам, к нашему генералу никто никогда не совался, понимают, что ничем хорошим для них это не кончится. Но опасаться всё же надо, мало ли…

Затем долгие вечерние посиделки с опекуном, который и без расспросов о прошлом Артёма быстро уяснил, что тот ни черта не понимает в местной жизни. Нет, конечно, иномирец старался избегать вопросов типа «как эта планета называется?» или «сколько времени длятся сутки?» Но куда денешься от необходимости по-разному называть «дворян», их слуг, охранников, воинов, обычных жителей, мужчин и женщин, молодых и старых — как к ним обращаться? Как и в каких случаях надевать ту или иную одежду? И прочие бытовые мелочи, на которых горят крутые шпионы.

Карл Остерн и начал относиться к Артёму как к не вполне разумному дитяти: просто рассказывал тому о чём попало, беря за основу свою жизнь — и это оказался самый эффективный приём введения приёмыша в жизнь.

Плюс то, что удалось узнать самому — из разговоров прямых и услышанных мимоходом, в библиотеке — не так уж и мало оказалось. Планета называется Агрона. И имеет аж пять спутников, от одновременного вида которых Артём просто застыл в восхищении. Хотя каждый из них не вызывал никакого восторга — были они ярко-оранжевого цвета, по размеру в четверть земной луны. Это — каждый, только все они абсолютно одинаковы. Двигались по одной орбите, появляясь через равный промежуток времени где-то около полутора часов. И когда в ночном безоблачном небе выстраивались пять «лун», медленно устремляясь к западу — зрелище настолько захватывающее, что первые несколько ночей Артём не спал вообще. И что по этому факту могли подумать окружающие? Вовсе память потерял или… Не хотелось бы, чтобы кто-то начал подозревать, что за «или» стоит иномирец. Потому всякие восторги и прочие эмоции свои приходилось тщательно маскировать. А ночные спутницы Агроны назывались Янея, Дуо, Сента, Фиона, Пель. «И почему обязательно женские имена? — подумалось сходу. — Верно, из-за красоты…» Может, и так, но первое же знакомство с местным счётом показало, что эти имена не что иное, как порядковые номера: первая, вторая…

Ещё прояснил у опекуна один вопрос. Нигде в округе не заметил ни церквушки, ни часовенки, ни каких-либо языческих идолов и капищ. Однако в разговорах жителей да и самого генерала довольно часто упоминались чёрт, дьявол, боги, небеса, порой и вовсе неведомые имена духов и чудовищ. Как понять? Откуда взялось — упоминания вроде к месту всегда вкрапляются. Что за лишние такие слова? — спросил он Остерна. Тот даже и смешался вроде.

— А вот и не знаю, если честно. Говорят, что давным-давно всё это существовало и как-то действовало. Обратишься за помощью к небесам — помогут, пошлёшь кого к чёрту — пойдёт, или дьявол заберёт, или мокруха утопит. Так говорят, а когда говорить начали, не знаю. Но даже предки мои далёкие не видели того, кого упоминали. А слова остались, с ними как-то мысли усиливаются. Привыкли, и никто не задаётся вопросом, что это и откуда. Кроме детей, конечно, те спрашивают, но тут уж взрослые выкручиваются, как могут. И да, с тех давних пор сохранилось ещё одно название, которое означает кое-что в реальности. Это — монастырь. Собираются, к примеру, в кучку отшельники, которым общество надоело — в монастырь ушли, маги решили основать отдельное ото всех жильё — монастырь получился, сделали переселенцы своё поселение слишком далеко от властей — то же. Не называются так места обитания преступников — там своё. И это не только в нашем королевстве, как мне известно.

Ладно, главное-то — определиться со своим положением, статусом, так сказать, для начала и решить, что делать на этой Агроне, не наследовать же на самом деле эти поместья и сельским хозяйством заниматься. Хотя и это дело славное и почётное, но уж точно не для того он сюда невольно заявился.

— Мне необходим наследник, — повторил генерал, как только Артём начал сносно понимать язык и дал понять, что не против стать наследником, — иначе ради чего я всю жизнь воевал? А верней — ради кого? Теперь к делу. Для начала оформим тебя как приёмного сына — опекунство не даёт права наследования, хотя с него придётся начинать. Это просто: завтра же посетим нотариуса в Кальвире, подпишем необходимые бумаги. Чистая формальность, а вот дальше… Необходимо наше с тобой совместное решение. Дело в том, что дети, особенно дети приёмные, наследуют не только титулы и собственность, но и основное занятие родителей. Понятно, о чём я? Вроде бы тебе необходимо поступить на воинскую службу, логичней — именно в императорскую гвардию. А там при случае и погибнуть можно. Но и это не главное, важно то, что ты там делать-то будешь? Неизвестно, знаком ли ты с воинским ремеслом вообще и с тем, что делают гвардейцы, кто они такие? Вот такие возникают вопросы. Что скажешь?

— Вы лучше для начала скажите, как мне к вам обращаться? А то я всё «генерал»…

— А чем тебя «генерал» не устраивает? — усмехнулся генерал. — Так и называй. Бумаги получим, можешь называть отцом — так будут понятны наши отношения для окружающих, да и мне приятно, не скрою.

— Тогда так, генерал. Гвардия, пахота, торговля, безделье — это уж как вы решите. Вам, в первую очередь, свои задумки выполнять. А я — надо посмотреть, на что способен, это ведь не столь уж и трудно, думаю?

— Верно думаешь. Послезавтра и будем посмотреть. Начнём, пожалуй, с того, что для меня важней, действительно. То есть с твоих способностей к воинскому делу. Потом — магия. Торговля и прочее — это уж напоследок, от безысходности, так сказать.

Кальвир оказался нормальным чистым и обихоженным городком. Явно разрастающимся, чему способствовало расположение на пересечении полудюжины торговых путей. Торговля и определяла как благосостояние города, так и его нейтральность по отношению к междоусобицам окрестных дворян, а заодно и жёсткость в охране от разбойников. Кстати, последние даже на торговые караваны опасались нападать — императорская армия сил на наказание виновных не жалела. И в самом городе постоянно дислоцировался довольно большой мобильный войсковой отряд. Это сверх значительных сил собственно городской стражи. Правда, некоторые купцы осмеливались порой путешествовать в одиночку, но это, как правило, выходило им боком — редко кто оставался в живых, чтобы рассказать, кто на них напал: лесные бандиты или дворянские слуги.

Естественно, главным, центральным местом в Кальвире давным-давно стали торговые площади, окружённые трактирами, гостиницами, постоялыми дворами, кабаками, развлекательными заведениями и воровскими притонами, маскирующимися под владения добропорядочных предпринимателей. С последними страже особенно трудно бороться — бумаги-то все оформлены прикормленными чиновниками, а мелкая шушера… Как обычно, как везде. Впрочем, Артёма это мало интересовало, вот хотя бы бегло осмотреть рынок необходимо: тут продукция производства всего государства как на ладони, и не только Элланы, тут видно, чем народ живёт и дышит. Как дышит — тоже важно.

Оформление документов, и вправду, заняло не более часа. Неведомым путём генералу удалось, не сходя с места, оформить не только опекунство, но вслед за ним и усыновление. Вопросов почти и не было — кому какое дело, кого там Остерн усыновил. Внеси необходимую пошлину и получи подписи с магическими печатями. Как-то и не торжественно даже.

— Что ж, отец, благодарю, отметим, надеюсь, это событие дома, но пользуясь случаем, хотелось бы на рынок поглазеть.

— Глазей, оставляю с тобой десяток охраны с начальником Мареном, сам, извини, не могу — суставы скрутило. Гуляй, сынок, и ни в чём себе не отказывай!

А чего гулять — тут и за неделю всё не обойдёшь. Покупать ничего не собирался, а толкаться среди бурлящей толпы удовольствия мало. Но, тем не менее, часа три потратил, осмотрев в первую очередь оружейные лавки, витрины с магическими амулетами. А продовольствие, одежду, ювелирку — так уж, мимоходом, интересуясь только местом производства и ценами. Не к спеху это всё, не к спеху, вот определится слегка с будущим, тогда и станет понятно, что необходимо приобретать.

Вечером генерал, действительно, закатил пир. Успел пригласить пару-тройку дворян, с которыми поддерживал приятельские отношения, несколько городских чиновников во главе с бургомистром. Все прибыли с жёнами. Возрастной состав не позволял как-то особенно развлекаться — просто услышали представление приёмного сына и наследника, поздравили обоих, поинтересовались планами, чуть поговорили о делах да и разъехались. Тем более, что видели не совсем здоровое состояние генерала. Бургомистр, правда, на завтра назначил совещание городского совета, куда Остерн входил, и попросил того, по возможности, присутствовать.

Но вот управляющий поместьем Билеот банкет продолжил для всех обитателей поместья, всё-таки официальное оформление наследника событие неординарное, тут оно — первое и единственное! Сам Остерн присутствовать не смог, а Артём себя даже как дома почувствовал — хорошо ведь, когда окружающие тебя за своего принимают!

А что — это небольшое время Артём не сидел сложа руки и не только по окрестностям шастал или познавательные для себя беседы вёл. Он, во-первых, с детства не привык в нахлебниках себя чувствовать, а во-вторых, кое-какие знания, полученные от наставников, нужно переводить в разряд умений и навыков. Вот где, скажите, в Тридевятове обыкновенная кузница? Не числилось там такого древнего производства. Или он не знал про то. Потому без зазрения совести назначил себя шестым подручным местного кузнеца Гефита и каждую свободную минуту пытался геройствовать у горна и наковальни. Гефит попервоначалу пугался, что-то шептал, обращаясь к небесам, но выгнать нахала не мог — какой-никакой, а хозяин. Только через два-три дня с изумлением обнаружил, что «ентот криворукий» вовсе так уж и криворук. Наоборот, всё на лету схватывал, и получалось у него вовсе не плохо. Тем более, что ни разу не проявил господских замашек, а вёл себя очень непривычно уважительно. На подворье дел, в общем-то, и не было срочных — народ свои обязанности исполнял старательно. Вот бытовые удобства… Туалеты — это особый случай, тут уж как привыкли обходиться «тихими домиками» отдельными для господ и прочих, для женщин и мужчин — что тут кардинально поменяешь? Хотя подходы нашлись.

Среди «персонала» поместья обнаружилась семья магов: сослуживец генерала отставной гвардейский маг Симон с женой и двумя сыновьями, окончившими какую-то магическую школу. Симон договорился с Остерном, что они оба останутся при нём — чего по свету добра искать? А тут и оженились, и у каждого уже по три разнополых ребёнка подрастало. Им троим — отцу и сыновьям — при случае Артём и рассказал о якобы виденных в далёких городах системах водоснабжения и канализации. Схемы нарисовал. А сложного-то? Насосы и септик. А для магов бытовиков какие проблемы? Чертежи изучили, чуть не ползая по ним носами. Им как обычным людям что, могло не понравиться расположение санитарных комнат прямо в помещениях? Или наличие там же воды да ещё с возможностью подогрева? От дальнейшего участия в незначительной перестройке поместья маги Артёма вежливо отстранили: не можешь сам — не путайся под заклинаниями! Кстати, Симон всё-таки смог обнаружить у Артёма энергоузлы, только «мутные и ни к чему не годные», о чём поставил в известность как парня, так и его опекуна. Что, впрочем, их обоих не расстроило по разным причинам. Остерну главное, чтобы руки оружие держали, и голова могла думать, а Артёму того и надо было, чтобы не видел никто настоящих возможностей. И он при этом для себя отметил, что для него-то не составляет труда видеть и ауры, и энергетику окружающих.

Потом и баньку, что в парке у пруда стояла, переделал. А то топят по-чёрному, что за удовольствие там коптиться. Обычай, однако. Традиция. Сложил новую печку с каменкой, обшил стены лиственными планками, плохо ли? Народ сказал: не плохо!

Разумеется, при таком поведении ни у кого не было сомнений в том, что парень «свой», хоть и не совсем разумный — какая ерунда, право…

Шило в мешке

С утра по намеченному вчера плану предстояла плотная проверка «военных возможностей» наследника. Генерал намеревался лично наблюдать столь знаменательное событие, однако общественный долг перед городским советом перевесил. Накануне вечером Симон с сыновьями в очередной раз потрудились над здоровьем Остерна, и тот с утра отбыл. Марен же со своими парнями после завтрака прихватил Артёма, и отправились они на тренировочную площадку.

Вечером начальник охраны отчитывался перед хозяином, расположившись с ним у камина с трубками и кувшином вина. Артёма не позвали. Тот в баньке парился с парнями-охранниками.

— Довожу до вашего сведения, генерал, что занимались мы с вашим сыном весь день с коротким перерывом на обед…

— И? Не тяни!

— Так и говорю, что научить Артёма мы ничему не сможем!

— Вот как… — расстроенно протянул Остерн. — Жаль… Руки не оттуда выросли? Совсем не умеет фехтовать?

— Фехтовать… — хмыкнул Марен, глубоко затянувшись. — Фехтовать-то он, может, умеет, не в том дело… — и опять замолчал.

— Да что ты тянешь, дьявол тебя побери! — зарычал генерал. — Говори, что там произошло!

— А я просто в себя до сих пор не пришёл! — вскинулся ветеран. — Я говорю, что мы его научить не можем, зато он сам научит кого угодно! Он не фехтовал, а дрался, как и положено воину. Только как дрался! За весь день мы не смогли к нему прикоснуться никаким оружием и ни в каком количестве! Впятером с копьями против одного меча! Фу… — Марен с трудом перевёл дух с помощью немалого кубка.

— Что-то, кажется, сказки мне рассказываешь, а? Ты, первый мечник гвардейского полка, не смог достать какого-то юнца? Бред…

— Да, бред. Бред начался на площадке. Когда против него я был один, меч у меня вылетал из руки на пятой секунде. А если я защищался щитом, после удара юнца по щиту рука повисала плетью. Немереная сила, немыслимая скорость. Где выросло это… чудовище? Кто и как готовит подобных монстров? Бред… Первым мечником я был и оставался до этой вот «тренировки»!

— И что, не можешь пережить позора?

— Переживу. Хотя парням проще: получили по загордившимся мозгам и задницам, теперь, небось, в бане выпытывают у него секреты — зауважали найдёныша. А я просто не ожидал. Никакой это не позор, даже рад, что встретил такого, а то тоже… А вот есть, оказывается, то, чему ещё можно поучиться… Вот так.

— А стрельба, рукопашная?

— А… — махнул трубкой первый мечник. — Там то же самое. Видать, готовили его как универсального бойца. И это без никакой магии и амулетов.

— Ты будто не знаешь, что магия с амулетами только мешают нормальным действиям. И подготовке бойцов. Не срастается магия с обычным оружием. Если меч и стрела наполнены магической силой, то это уже и есть амулеты. А они не вечны. Но о магии после. Так и что теперь делать с сыном, в смысле, куда его определять-то?

— Вот уж теперь только не в гвардию или армию, генерал! — немедленно отозвался Марен. — Только не туда! Знаешь ведь, на что способны завистники, а своих возможностей Артёму никак не скрыть, особенно, в боевых действиях или стычках. Да и без того всегда случаются поединки или банальные драки. Так его просто отравят или ночью зарежут. Правда, сочувствую тому, кто на это отважится — он, кажется, заранее просчитывает каждое движение противника, сильно заранее. А вот отравить или интригой довести до тюрьмы — на это мастеров хватает. Пусть уж лучше печником работает.

— М-да… — задумался генерал. — Наверно, ты прав. Наверно, стоит ещё раз посоветоваться с Симоном, да устроить Артёма в магическую школу. Хоть и мутные у него задатки, но есть же! Переговорю с утра с ними обоими. А ты парням посоветуй поменьше рассказывать посторонним о сегодняшней тренировке, нечего лишнее внимание привлекать.

Как и задумал, по привычке не откладывая дело в долгий ящик, Карл Остерн провёл разговор с Симоном и Артёмом, не скрывая от них никаких опасений в связи с уникальностью наследника. Сам Артём только плечами пожимал — что он мог предложить? Разве что, действительно, заделаться сельским жителем-затворником. Но и этого он не мог посоветовать даже себе, не поняв хоть маленько своей специфической задачи. А она, видать, усложняется, поскольку на рассвете он обнаружил сигнал от Сергея. Точней, увидел маячок брата — где-то далеко на юге. Но связь отсутствовала — что-то мешало. Хотел было сходу в карты посмотреть, но как раз генерал и затеял разговор. Одно ясно: зря второго отправлять не будут, нужно двигаться навстречу — хоть в этом определённость появилась.

— Есть у меня одна мысль, — наконец после долгого раздумья заговорил маг, — и если вы согласитесь, одним поступком можно решить массу проблем. Я имею в виду обучение в промежуточной школе магов. Почему промежуточная? Вот назвали её так и всё. Она как бы соединяет общее для всех обучение с высшими магическими, техническими, военными учебными заведениями. В ней могут учиться как маги, так и обычные люди. Те, у кого задатки есть, там в какой-то степени могут их развить, а нет, так нет — главное, в течение трёх лет можно определиться в дальнейшем обучении либо вовсе от него отказаться. Во всяком случае, три года Артём будет защищён от всякого постороннего внимания. Да при этом и связи нужные завяжет даже и в высшем свете — там, как и в большинстве других школ, разделение по степени благородства отсутствует, потому учится кто попало, то есть кому нужно высшее образование получать. Или время провести.

— А ведь это дельная мысль! — ухватился за идею генерал. — Вспоминаю, что дети некоторых знакомых и приятелей эту школу либо заканчивали, либо сейчас учатся. Я, кстати, и с директором, магом Антресом шапочно знаком, думаю, проблем с поступлением не будет.

— Да какие проблемы, — усмехнулся Симон, — обучение-то платное. А собеседование пройти Артём наверняка способен. Ты сам-то как к этому относишься? — вспомнил он об объекте своих планов.

— Нормально отношусь, — сумел улыбнуться Артём, вспомнив земные мучения, — только что там с возрастом? Наверно, я постарше выпускников общих школ выгляжу.

— Ха, увидишь состав учащихся, забудешь о возрасте! Ограничений нет, а необходимость учиться, точней, получить аттестат, появляется даже у седых!

— Тогда надо бы и собираться в столицу, чего время терять, — приговорил генерал. — Экзамены там вроде осенью, но заранее разведать обстановку не помешает.

Они бы и собрались сразу, если б у Артёма не вылезло ещё одно шило из мешка.

— А может, стоит чуть подождать? — спросил маг. — У вас ведь, генерал, позавчера такой приступ случился, что требуется полный покой хотя бы на две недели, тем более перед дорогой, хоть она и не длинна. Поостеречься необходимо…

Артём ещё раз посмотрел на болячки отца. Он уже и раньше видел эти следы диких колдунов: перекрученные и порванные нити энергетических связок между суставами и кровеносными сосудами, в основном — то, с чем не могли справиться маги-целители и просто целители разного пошиба. А может, они просто не видели всего этого безобразия, кто знает, не спрашивать же их о том. И сейчас вопрос не к магу.

— Отец, можно я гляну на ваш организм, кое-какие навыки у меня имеются, — спросил он у озадаченного генерала. — Не хочу ничего обещать, но…

— Вот именно, не обещай никому, никогда и ничего! — вдруг остановил его Остерн не очень понятной фразой. — Слово это в голове держи, но не пользуйся им напропалую. Об этой местной нашей особенности ты либо не знаешь, либо забыл. Вот заметь при случае, что, например, ни один торговец, кузнец, портной не скажет тебе срок выполнения заказа. А вдруг не выполнит? Это мелочь, конечно. Есть ещё обеты, клятвы, присяги… А суть одна: пообещал — выполни! Хоть тресни или умри! Это уже на уровне не просто обычаев, а какого-то внутреннего требования. Не сделал, что сказал, даже если о том не узнает никто — самому-то как с этим жить? А узнают — вообще хоть в петлю. Потому всякого рода клятвы очень редко даются. Как, впрочем, и требуются. Если кто-либо захочет от тебя клятвы, считай, что желает тебе крупных неприятностей. Вот так. Это к слову. А ты что, собственно, хотел-то?

— Да есть у меня некие возможности помочь больному, — скромно так признался Артём. — Если о том никто не узнает.

— Я точно не узнаю, — скептически сказал Симон, — потому что чего тут узнавать, когда десять лет генерала вылечить не можем. Ещё один знахарь объявился! Но пробуй, пробуй. Не волнуйтесь, генерал, я проконтролирую…

Десять лет запущенных болячек — это не фунт изюма. Чтобы заставить поражённые участки вспомнить свои родные ауры, сил потребуется немерено. Поскольку необходима подпитка собственной энергией организма. Но попытка ведь не пытка. Начал с плечевого пояса, хорошо, что выше состояние нормальное. Нормальное — это временно, не на много лет. Через два часа остановился в области таза — сил уже не осталось. Всё это время пациент и наблюдатель просидели, не шелохнувшись. Первый — потому что чувствовал постепенное, но явное жжение и облегчение в отдельных местах. Второй видел эмоции первого, но судя по выражению лица, понять ничего не мог — хоть и умел внутрь организма заглядывать, но аур отдельных частей наблюдать не мог.

— Прошу прощенья, сил не хватает справиться сразу, — просипел лекарь. — Теперь есть и спать, несмотря на солнечный день. Спать и есть всего и много! Обоим нам.

Ни слова не говоря, ошалевший генерал вышел из кабинета. А маг пристально смотрел на Артёма, но спросить что-либо так и не решился. Проконтролировал он! А ведь обещал!

Два часа! Куда, спрашивается, гнал? Тщательней надо! Но пользы даже две: процесс нормализации запущен, а главное — генерал поверил в своё возможное выздоровление и в новоявленного целителя. Теперь можно не торопиться. Не больше часа в день с повторами, возвратом к уже вроде бы восстановленным связкам, к отремонтированным аурам. Да и час — много, уставали оба ужасно. И стали есть столько, что повара и управляющий в недоумении: уж не провели ли хозяева в дом тайных гостей? Но охране и магам удалось убедить всех, что нету посторонних, просто генерал неким чудом стал выздоравливать, а этот процесс требует мяса, хлеба и всего остального. В том числе красного вина, по рецепту Артёма.

На полный курс потребовалось две недели почти, да и то Артём, впервые проведя такое лечение, не был вполне уверен в результате и требовал неоднократных в течение дня обследований. Окончательно он успокоился, когда услышал мимоходом реплику кого-то из обслуги: «А хозяин-то наш, кажись, молодеть начал!» И ведь это, действительно, так и было. Ведь раннее, точней, скоростное старение не только от возраста, но и от болячек, а если их не стало, чего ж организму и не восстановиться до положенных природой нормативов?

Пока лечил отца да тренировался, надумал ещё одно дело опять же с возможным раскрытием одного из своих секретов. Дело это — изучение местных амулетов. Припахал и Симона, и обоих его сыновей. Они, к счастью, понимали важность для Артёма знаний и умений пользоваться необходимыми в обыденной жизни вещами. Защита от всяких физических и ментальных воздействий, бытовка от чистки одежды, бритья до обогрева или хранения продуктов, сканирование местности на наличие живых существ — пусть на небольшом расстоянии, распознавание лекарств и ядов, в том числе в продуктах… Да сколько всего магами напридумано! Формы разные: кольца, перстни, браслеты, кулоны, ожерелья, заколки, серьги, монеты, ножи, мечи, стрелы, ремни и пряжки, даже пуговицы и столовые приборы! Материалы разные — от дерева и обычных булыжников до драгоценных металлов и камней. Заклинания, время действия, способы зарядки. И это только перечисление, от которого голова бы кругом шла у совершенного неподготовленного человека, каковым Артём, к счастью, не был. Что успел узнать, узнал. Спросил о возможности записи событий. Симон сообщил, что имеются такие штучки, но только у шибко богатых людей и очень сильных магов — эти, в основном, в столице. По поводу переговорных амулетов ничего сказать не смог.

Ничего не говоря, Артём попросил «для опытов» две деревяшки-сканера. А что, раз эти штуки каким-то здешним образом посылают сигнал и ловят эхо — пусть это на магии завязано, но суть одна — значит, могут и друг дружку слышать. А если на сигнал голос наложить, то и его примут. Чешуйки-лепестки помогли бы тут, но светить их он никак не собирался. И без того к серебряному кулону с впаянным лепестком, что на шее висел, появлялись вопросы. Но поскольку никакой магии там не обнаруживалось, то и вопросы отпадали — может, оберег какой из прошлого найдёныша, никому не вредит, пусть висит. Снять-то в первые минуты пытались, не получилось, так и забыли. Так что пришлось обходиться без домашней поддержки. Неделю промучился, справился всё-таки.

Удивлённым магам простодушно заявил, что вот захотел такую вещь, туда-сюда потыкал, а кто до него пытался два сканера связать? Никто? А надо было! Ведь теперь той деревяшке не нужно энергию тратить на то, чтобы эхо от своих сигналов принимать, да владельцу его показывать, понятно? Теперь думайте, как дальность действия увеличить, поскольку сто метров — это только в пределах поместья можно связываться, а уже с городком не выйдет. Симон подумал сам, посоветовался с генералом, деревяшки заменил на горный хрусталь — дорого получалось, но дело того стоило. Остерн согласился, заплатил, и сто метров превратились в сто километров, но это требовало проверки. И, как принято здесь, строго засекретили новшество. Хозяин, его сын, маг, командир охраны, управляющий поместьем — вот весь круг посвящённых, то есть абонентов телефонно-магической связи. А кто с кем и как может связываться — Симон отдал на разработку сыновьям, которым в случае успеха доставались такие же «игрушки». Те поступили просто: присвоили каждому держателю переговорника порядковый номер с вызовом щелчками. Эти чуть слышимые стуки доходили до всех, но отвечал тот, кого вызывали. Что сложного?

— А если нету ничего сложного, — съязвил Симон, — придумывай теперь механизм записи, о чём сам говорил.

— Нету времени, — отговорился Артём, — шибко я занят. После как-нибудь, если не забуду.

Зря он это произнёс — Симон приказал сыновьям напоминать об этом деле Артёму при всяком удобном случае. Потому что «позже» — понятие такое… Через удар сердца, например.

Всё же, наконец, выехали. Втроём в сопровождении десятка охраны. Не шибко спешили: ехать-то всего сто километров. В каком-то постоялом дворе переночевали и на другой день их уже встречали слуги в столичном поместье генерала. По дороге не молчали, естественно, но больше говорили генерал и маг. Просвещали. Первый склонялся к рассказам о военных кампаниях, где сам участвовал, второй — собственно о магии. Тут Артём просто сравнивал информацию о местных условиях с тем, что знал теоретически. Да и сейчас-то — лишь словесные данные, хоть и ценные, практика нужна. Вот интересный вопрос у него появился, когда где-то вдалеке справа послышались глухие взрывы! Натуральные обычные взрывы с облаками взметавшихся земли, камней и пыли.

— И что бы это значило? — спросил он равнодушных к происходящему попутчиков.

— Наверно, какую-то дорогу выравнивают среди скал и сопок, — нетерпеливо прервал очередную повесть Остерн, — обычное дело.

— А чем выравнивают так громко и пыльно?

— Взрывчаткой, чем ещё!

— Вот так простой взрывчаткой, без магии? У ваших магов без неё сил не хватает?

— Хватает, — вступился Симон, — только зачем человеческие силы тратить, когда взрывчатка есть? Мы, маги, себя тоже бережём. А так наложили на заряды заклятье да издали активировали их, предварительно определив направление взрыва, чего сложного.

— Генерал, а при сражениях это применяется?

— Применяли, говорят, раньше, — хмыкнул генерал, — когда только изобрели эти заряды, да улучшать их начали. Теперь нет, смысл пропал, вон маг подтвердит.

— А какой смысл, если маг противника твою взрывчатку у тебя же взорвёт? Вместе с тобой — научились этому со временем. Теперь перед каждым сражением враги друг друга издали проверяют на наличие такого оружия. Так что нету смысла.

«Конечно, — вспомнились Артёму рассказы то ли Виктора, то ли Андрея, — пока пушки врагу неизвестны, они весьма эффективны. Но с другой стороны, от влияния чужих магов наверняка можно защиту найти. Например, персональный код для закладки. Например… Ладно, ты уже воевать собрался, пушки изобретать? Но идея плодотворна, как отмечал философ О. Бендер».

Ещё важный вопрос в конце пути задал Остерн.

— Артём, я понимаю, что твои лекарские способности светить не нужно, но… Помнишь, я рассказывал о своих друзьях, что вместе со мной попали в последнюю переделку? Как ты отнесёшься к моей просьбе помочь им?

— Нормально отнесусь, — ответил Артём. — Друзья есть друзья, и они наверняка будут интересоваться, как это вам удалось восстановиться. И общими словами со ссылкой на чудеса не отделаться. Так что договаривайтесь о визитах.

Поместье Остерна находилось почти в центре столицы, недалеко от дворцового императорского комплекса. Фасадом, точней, одной стороной невеликого парка оно выходило на набережную реки Великой, что делила столицу на две неравные части. Притоки её в городе тоже имелись, но неофициальные названия «Большой город» и «Малый город» определились именно Великой. В Большом и обосновался в своё время генерал Остерн. А друзья его, полковники Гарнет и Каррено, хоть и не в соседях жили, но в том же квартале.

До вечера недалеко, но время для визитов к приятелям имелось — для них и вся ночь впереди, кто бы ветеранов осудил? Потому наскоро разместившись и приведя себя в порядок, они втроём без охраны — а к чему она здесь, к тому же у двоих мечи, третий — маг, отправились вначале к Гарнету, который, как известно, если и передвигался, то только на коляске. Хозяин с супругой Велинией, по давнему дружескому обычаю, встречали гостя безо всяких церемоний. Охрана и обслуга знали генерала давно и хорошо, потому никаких вопросов не возникло и по поводу сопровождавших Остерна лиц. Маг Симон тоже всем знаком, а молодой парень — раз с генералом, значит свой. Или нужный человек.

— Ого! — чуть не в один голос изумились хозяева. — Да ты, друг, никак помолодел! И хвори не заметно — козликом скачешь, может, явился в столицу на поиски невесты? Что за чудеса в нашем целительском мире, рассказывай немедленно!

— Конечно, расскажу, — хохотнул Остерн, — и ещё представлю кое-кого. Только, давайте, подождём Каррено. Велиния, надеюсь, отправила к нему посыльного?

— А как же! — чуть не возмутилась хозяйка. — Когда это вы вдвоём пьянствовали? Скоро будут с Заремой. Пока мы в зал поближе к камину перейдём, они и заявятся!

Велиния друзей давным-давно знала — полковник Каррено с женой заявиться не замедлили. Так же, как и не замедлили отметить перемены, происшедшие с Остерном — Зарема с непосредственным восторгом, Каррено — с непосредственной солдатской прямотой. Пообнимались, расселись кому как удобно. Кроме хозяев были лишь домашние лекари-маги, эти тут же прихватили Симона для обсуждения срочных новостей — когда таковых не случалось?

Полковники с жёнами с заметным трудом сдерживались, чтобы сходу не броситься в расспросы, однако традиции гостеприимства перевесили. Слуги, бесшу