Беда же состоит в том, что народ этот – подтаивает, надрывается, томится, а на смену ему идёт поколение младое, незнакомое.
Из всех своих университетов, с каждой парты элитных школ, с каждой заметной тусовки, из всех сетевых ресурсов с тьмой подписчиков с первых дней войны шли тоскливые сигналы: «Нет войне, долой армию, мы ненавидим власть, верните TikTok, сатрапы
Сынок. Я люблю тебя. Всё будет хорошо.
Ты непобедим. Ты рождён самой щедрой и самой мудрой землёй. Делай своё дело.
Наши святые не оставят нас.
Других толковых заступников для тебя на сегодня нет.
Если не «убийцы и мародёры!» кидают они в сердцах, то уж точно «хуй войне!». Как будто от этого твоего «хуя» кто-то будет спасён, или вылечен, или накормлен.
Я был в Киеве, и мне показывали камень, где написано, что отсюда пошла земля Русская.
Показывавшие этот камень смотрели на меня с гордостью: понял, откуда ты, москаль?
Я понял, откуда я.
На тихий Днепр,
На хутора родные,
Где древние рыдают кобзари…
И пролетели журавлиной стаей
Века над Украиною…
…И вот,
Тугие струны в лад перебирая,
О новой вольнице кобзарь поёт… <…>
Гей, Ненасытец!
Где ты, Запорожье?
Блеск бунчуков…
Литавр тяжёлый строй…
Знобимый электрическою дрожью,
Дорогу вод взрывает Днепрострой… <…>
О Украина!
Этого ли мало?..
Стучит бензин…
Шатается огонь…
Ты с севера протянутую сжала
Широкую и жёсткую ладонь.
Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы»
огромная часть страны вдруг открыла для себя Анну Долгареву, Влада Маленко, Семёна Пегова, Анну Ревякину, Александра Пелевина, Игоря Караулова, Дмитрия Мельникова…
Пока Иван кривлялся на экране, в стране жили и работали Юрий Кублановский и Юнна Мориц, Станислав Куняев и Евгений Рейн.
Мы – русские люди, мы – страна с более чем тысячелетней историей.
В силу нашего слабоволия и коварства наших лукавых ближних и дальних соседей мы утеряли миллионы своих русских сограждан, оказавшихся в ментальном, культурном плену и унижении.
Многие из них уже убиты, и могилы их бесприютны и неухоженны.
Мы утеряли огромные исконно русские плодородные земли, русскую реку Днепр, морские побережья, отвоёванные нашими предками, и города, построенные русскими воеводами.
Мы вырвали и бросили псам кусок национальной памяти размером с половину души и половину сердца.
Наш язык и наши святыни подвергаются ежедневному поруганию, вырожденцы топчут могилы наших солдат, уродуют памятники нашим поэтам, изгаляются над памятью молодогвардейцев – подростков, убитых фашистами.
При этом самозваные враги наши массово носят на себе фашистские знаки, бахвалясь и хохоча.
Древнюю русскую историю – распотрошили, обратив святых русских князей в чёрт знает что.
В чёрт знает что, повторяем, потому что преподаваемая в Киеве «история Руси» – это чертовщина и бесовская тарабарщина.
В нашу лавру пришли в чёрных сапогах и топчут нашу веру. В мощи Ильи Муромца тычут кривым пальцем, уверяя, что он даже не знал имени «русский».
Великие русские города Киев и Чернигов, лежащие в основании русской истории – равно как Новгород, Псков, Муром и Смоленск, – умыкнули под полу и унесли куда-то в сторону шляхты, продав и предав все их святыни и камни.
Доброе утро, русский человек. Помни об этом – и сделай всё, чтоб этот морок развеялся.
Памятка
Если бы не все эти катастрофические события, в России так и думали бы, что образец мужчины – это бегуны на скорость через грузинскую границу, а не мужики из ЧВК «Вагнер».
У нас бы так и не появилась улица имени Захарченко. И школа имени Арсена Моторолы – тоже.
Люди так и думали бы, что современные поэты – это Моргенштерн и Ах Астахова, а не Анна Долгарева и Семён Пегов.
Один недоразвитый и злобный человек так и был бы отцом русского рока.
У нас так и не поставили бы памятник Фиделю Кастро – крупнейшему политическому деятелю XX века, у которого даже нам есть чему поучиться (верности принципам, например).
Наш главнокомандующий так и не сказал бы, что советские вожди управляли Россией не хуже монархов и князей. А дети так бы и воспитывались в убеждении, что Ленин и Сталин – это безусловные злодеи, а Ельцин – это такой центр, а ещё он подарил народу пепси-колу и жвачку.
Российское кино продолжало бы поставлять сериалы про заградотряды и вечный Левиафан.
Не было бы даже надежды на то, что хоть какие-то изменения возможны в Минкульте, где половину театров возглавляли люди, ненавидящие страну.
В Министерстве обороны так и оставались бы на своих местах управленцы, умеющие только пилить, и не умеющие – более того, даже не желающие – воевать.
Блогер с разноцветными волосами и отсутствием сознания так и рекламировал бы крупнейший российский банк. Огромное лицо другого блогера, воспринимающего Россию как однозначное зло, высилось бы над всеми в Шереметьево в качестве символа успеха и знания о сути вещей.
Мы б не узнали, что актриса Полина Агуреева – хоть и девочка, а по характеру мужик, а режиссёр Вырыпаев – хоть и мальчик, а по характеру хуже, чем баба.
Половина списка «Форбс» так и торчала бы в России, делая вид, что они лучшие люди державы.
Мы бы не вспомнили, как буряты, якуты, тувинцы, калмыки и башкиры могут рубиться за Россию, и всё повторяли бы это ублюдское слово «многонационалочка».
Мы бы верили, что дружить надо – с просвещённой Европой, а не с Ираном, Северной Кореей, Китаем и Кубой.
Наконец, миллионы людей в России так и не вспомнили бы, что они – народ.
И тем более мы не напомнили б об этом братьям украинцам и братьям белорусам. С которыми все мы – ветви одного корня.
Хорошо бы всё это понимать без войны…
Но без войны мы не смогли.
Теперь задача – не забыть всё перечисленное, и ещё тысячу неназванных вещей.
Не забыть после победы.
Сначала победить. А потом не забыть.
