Ты, — прервала мои смущенные думы Елена, — ты... старался.
Старался. Я потуже запахнул хитон и, чтобы скрыть замешательство, стал смотреть на приближающуюся грозу. Старался!..
— Искренне, — продолжала она.
Я не мог больше слышать, как она подбирает синонимы к слову «жалкий». Наверное, если бы она не прекратила, я бы вырвал у нее кинжал и перерезал себе глотку.
Многие ли вообще задумывались о форме своего мира? Мир — это твой дом и сеть факсов, с помощью которых ты навещаешь приятелей. Кто когда-нибудь задумывался о форме того, что под факс-сетью и вне ее? И зачем бы они стали об этом думать?
Смотреть, как Ахиллес облачается для боя, — все равно что наблюдать, как моя жена Сьюзен наряжается на вечеринку, на которую мы опаздываем. Ускорить процесс невозможно, остается лишь смириться и ждать.