– Что вы, – саркастично фыркает вдова, – чем дольше вас будут ждать, тем с большей радостью примут появление.
– Я не любитель оваций, – признаюсь я.
– И меньше будут докучать, переключив внимание на закуски и вальс, – приподнимает она брови.
– Тогда совершим ещё один круг по комнате, – решаю я, и подруга заливисто смеётся
– Как раз это и не получится, – кривлюсь и, развернувшись в его объятиях, вываливаю на него жуткую правду: – Я теперь уродлива, Тагел.
Любому дракону нравится радовать свою истинную пару, – смягчается он и снова цедит: – Но тебе угодить непросто.
Лицо мужчины безупречно, а когда смотрю на ямочку на подбородке, всегда возникает желание её коснуться…
Но лица фавориток я запомнила.
Но лица фавориток я запомнила.
Но лица фавориток я запомнила.
Ответ ты получила. – Сама, чёрт его побери, невозмутимость! – Верить или нет – твой выбор.
Вместо этого я принимаю в ладонь горячий твёрдый член и таю от волн удовольствия, только лишь прикасаясь к нему. Лаская его, нежно сжимая и проводя пальцами от головки к основанию. Представляя, как он двигается во мне, вознося на вершины наслаждения.
Раскрывая бёдра навстречу готовому к соединению Тагелу, я бесстыдно шепчу:
– Прошу… Тагел, я хочу ощутить тебя внутри.
В этот миг уже не понимаю, кто я. Меня уже нет.
Есть только мы.
Обвиваю ногами талию мужчины и трусь промежностью о член, подталкивая Тагела к действию. Мужчина неторопливо отстраняется, нависая надо мной. Он медлит, а мне хочется расцарапать его спину в кровь за это! Я уже не могу нормально вдыхать, один стон сменяет другой, а распухшие губы пылают, будто я щедро смазала их мексиканским соусом.
– Насколько сильно ты этого хочешь?
Член Тагела упирается в моё лоно, но мужчина не входит ни на дюйм, будто ждёт чего-то.
Смотрю в переливающиеся расплавленным золотом глаза мужчины и, понимая, чего он хочет, задыхаюсь от ярости и одновременно едва не плачу от нетерпения.
Возможно, то же самое чувствуют несчастные матери убийц. Понимают, что чадо выросло из очаровательного ребёнка, изменило не только внешность, но и встало на чудовищный путь. И при этом ничего не могут поделать с живущей в сердце любовью.
