Нам обоим нужен был рядом кто-то, кто напоминал бы, что мы люди и еще не все кончено. А что нас ждало еще много интересного – в этом я совершенно уверен.
Люди вообще склонны умирать из-за ерунды. Карточных долгов, неверных возлюбленных, обманутых надежд.
– Не думаю, что обманутые надежды – это ерунда.
– Ерунда-ерунда. – Он вернул дневник на место, в тайник, и повернулся ко мне. – Надежды рушатся каждый день, вы можете даже не замечать этого, строя новые планы, и, если всякий раз накладывать на себя руки, и девяти кошачьих жизней не хватит. Ты не находишь, что смерть – слишком простой выход из положения?
И тут Джулиус выдал фразу, которая долго еще не укладывалась у меня в голове:
– Все становится легче, пока ты со мной.
К таким откровениям я, честно, готов не был. Не хотелось бы, чтобы он видел, как мне приятно слышать его слова.
– Филипп? Это ты? Где ты?
Я присел на край кровати и взял его за руку:
– Здесь.
– Она не уходит, Филипп. Она постоянно здесь и кричит. Мы ошиблись… – Он мучительно закашлялся, обрызгав меня кровью. – Я ошибся. Она кричит. Кричит!
Я начинал понимать.
– Что мне делать?
Я нагнулся подоткнуть одеяло и, повинуясь наитию, обнажил его плечо. Сладковатый запах гниения – вот что я уловил. Огнестрельная рана, полученная во время охоты на Ланнан Ши, вопреки всем законам человеческой природы не затянулась за минувший год, а, наоборот, воспалилась еще больше и выглядела так, будто была получена вчера. Я не мог найти этому объяснения и просто отвел глаза. Стало страшно.
– А из-за чего еще умирать юной викторианской девушке накануне свадьбы, как не из-за любви? – холодно и как-то зло ответил он. – Люди вообще склонны умирать из-за ерунды. Карточных долгов, неверных возлюбленных, обманутых надежд.
– Не думаю, что обманутые надежды – это ерунда.
– Ерунда-ерунда. – Он вернул дневник на место, в тайник, и повернулся ко мне. – Надежды рушатся каждый день, вы можете даже не замечать этого, строя новые планы, и, если всякий раз накладывать на себя руки, и девяти кошачьих жизней не хватит. Ты не находишь, что смерть – слишком простой выход из положения?
В один миг тяжесть свалилась с моих плеч, дышать стало легче, и я, не сдержав громкого стона, упал лицом на стол. Джулиус отпустил мои руки и, проходя мимо, потрепал меня по волосам. Странный жест. Такой… личный.
. Мы сели друг против друга за стол с горящей свечой по центру и взялись за руки. От ладоней Джулиуса исходил сухой жар. Пламя свечи потрескивало в сумраке полутемной комнаты, и, если как следует представить, можно было увидеть, как причудливые тени на потолке превращаются в извивающихся яростных призраков.
Спиритический сеанс? Серьезно? Ты теперь медиум?
Джулиус и глазом не моргнул:
– Я универсальный специалист.
Джулиус разжал пальцы, и моя ладонь, влажная от пота, выскользнула из их крепкой хватки.
– Как ты это сделал?
Он покачал головой, грустно усмехнувшись уголком губ:
– С болью, Филипп. С болью и печалью.