«И по-прежнему выползает из звона дня улитка Марата Капашева, решившего оставить нам (а почему бы и нет!) тысячи томов вместо тясячи домов».
Ольга Кунгорова
кандидат филологических наук, профессор.
***
Когда улитка выползает
Из звона дня-
Куда улитка пропадает?
Вот для меня
Вопрос первее всех вопросов,
Но есть ответ:
Звон дня и день- улитки тоже,
Улитка- нет.
Она- абстракция, скорее,
Верней, макет,
Что нам воображенье греет,
А душу — нет.
Она как сущность тех предметов
«Внутри- извне»,
Как отрицание, как вето
Тех, что вполне
Есть примитив, согретый солнцем,
Зимы огнем
И рожками во тьмы оконце,
Влача свой дом,
Стучит скиталица из сути
В иную суть
Мы усмехаемся, как судьи-
Не обессудь,
Лукавое созданье божье
Верша побег,
От нас ты убегаешь тоже,
Но свой ночлег
Мы тоже охраняем свято
От суеты.
И в пустоту ползём куда-то
Из пустоты
***
Ну почему бы мне не родиться фараоном-
Каким-нибудь Псамметихом двадцать шестым?
Щупая жриц, на Изиду посматривал я бы влюблённо
И думал, что плоть небожественных- жертвенный дым.
А потом бы построил себе огромную пирамиду,
Загубив сто тысяч рабов, сто тысяч веков.
И, лёжа в саркофаге, слушал и слушал себе» Аиду»,
В грядку вечности вросши, как репа или морковь.
И предавался не воспоминаниям- размышлениям.
Не о жизни и смерти, что всё — суета сует-
О том, что готику женских ног венчает свод вожделения.
Но позднюю готику придумал уже не поэт.
***
Попытка тоста
Когда умрём- обмен веществ-
Любых и разных — прекратится.
Пока среди живых существ-
Давайте пить и веселиться.
***
Всё менее ретиво ретивое.
Кровь красная не так уже красна
Лишь одного: оставили б в покое
Хотел, хочу и, к счастью для меня,
Всё ж оставляют. Выхожу в дорогу,
Всё в тот же путь, что блещет и кремнист.
Дорога в никуда? Дорога к богу?
Кто скажет мне, какой криминалист?
***
Капелька вечности на твоей ладони:
Не то снежинка, не то звезда.
***
Мимо Рязани и мимо Уфы,
Мимо Самары и Сызрани мимо-
Поезд семьдесят первый. Увы! —
Богом от наших нашествий хранимый
Спит — почивает Миасс- городок,
Чмокнет губами спросонья Коломна
Словно мы дали кому-то зарок:
Без остановки, Кому вот? Не помним.
Сколько же трепетных, ласковых душ,
Ликом красивых и стройных ногами,
Мы прозевали, прошляпили- Куш,
Может быть, нам не хранимый богами.
Может, хранимый. Бумаги клочок-
Может, купе или, может, плацкарта-
Словно смеётся в лицо: " Дурачок!
В этой игре не бывает стандартов».
Сколько Офелий и сколько Джульетт,
Сколько несыгранных драм и комедий
Кануло в ночь, улетело в рассвет
Давеча, ранее часом, намедни…
С длинною прядкой, закрывшей глаза,
С толстой косой или рыжею чёлкой… —
Вовсе не мне обаяньем грозят,
Сея раздор в городах и посёлках.
Что помешало спокойно сойти,
Прыгнуть в проём уходящих перронов?
Нина, а может Наташа — прости!
Не поминай меня лихом, Алёна!
Спички ломая со зла, закурю,
Чтоб успокоить себя никотином.
Милая Света, тебя не люблю
И не тебя обожаю, Ирина.
Так вот теряем немало чудес:
В каждой- хоть что-то, хоть чьё-то, но чудо.
Троицк и Люберцы! Вы — моя песнь!
Город Самара- тебя не забуду!
***
Как амфоры афинской горло,
Струяся к неба синеве,
В себя сжимая тело моря
И человеческой траве
