– Я люблю тебя столь сильно, что клянусь защищать тебя, заботиться о тебе, быть с тобой, принимать тебя, забирать все твои страхи, сомнения и тревоги, делить с тобой твои радости, надежды и мечты. Я люблю тебя так сильно, что готов поддерживать всегда и во всем, позволять совершать свои шаги и ошибки, но никогда не смогу оставить тебя наедине с последствиями твоих неверных действий. И я клянусь тебе, той, что стала родной и единственной, всю жизнь быть рядом с тобой и не жить без тебя. Я люблю
– Эти гномы обсуждают между собой идею о том, что с твоей стороны очень глупо выходить замуж за лорда Риана Тьера, и вообще практичнее было бы пожениться с Юрао Найтесом, он и гном правильный, и мужик свой, и дело вас бы объединяло семейное. – А еще, – прошипела Дара, – оказывается, в контракте есть пункт о разводе, и вот эти бородатые низкорослики говорят о том, что когда ты, вертихвостка, нагуляешься со своим темным, то вполне созреешь для разумного брака с Найтесом! Убью! Я им эти бороды в грязные гло… – Дара, не сейчас, – оборвала ее леди Верис, – к тому же в чем-то гномы правы. Возрожденный дух крутанулась и увеличившимися втрое глазами уставилась на капитана. Шаена улыбнулась и провокационно поинтересовалась: – Не вы ли, бывшая вестник смерти, доказывали мне не столь давно, что лучше бы Дэя осталась с Эллохаром? Дара покраснела вся, включая одежду, которая до этого была, как и у капитана Верис, черной формой Школы Искусства Смерти, и… исчезла. Вот она была, вот ее нет. Меня же Шаена подтолкнула к карете и, едва мы сели и экипаж тронулся, пояснила свою реплику: – Она просто пообщалась с Тарагом, теперь переживает за школу. – Почему? – спросила я, поправляя платье и завидуя капитану, потому как в брюках было куда удобнее, чем в платье по придворной моде. Верис потеребила иссиня-черную косу, вздохнула и произнесла: – Потому что после вашей с Тьером свадьбы магистр явно запьет с горя, и запой будет на месяц как минимум. Я опустила глаза, разглядывая складки на юбке, и… не знала, что на это сказать. Что вообще можно сказать по этому поводу. Знала ли я о чувствах лорда Даррэна Эллохара ко мне? Несомненно, знала. Знала больше, чем кто бы то ни было, но что я могла сделать? Внезапно в карете замерцало, и сияние оформилось в сидящую рядом со мной Дару, которая угрюмо пробурчала: – Он после Василены пил дольше. – Не-а, месяц, – не согласилась Верис. – Магистр, конечно, иной раз любит упиваться жалостью к себе, примерно так раз в десять лет, но он слишком деятелен, чтобы излишне долго пребывать в подобном состоянии. Но месяц нам будет не просто, не спорю. Я с надеждой посмотрела на капитана, и Шаена, улыбнувшись мне, продолжила: – Ко всему прочему, я знаю магистра Смерти, Дэя, наверное, потому что много лет безнадежно любила, а возможно, потому что наблюдательна. Так вот, когда Эллохару действительно плохо, он не пьет, он начинает работать. И в таком состоянии его трудолюбие поражает воображение – магистр способен переделать кучу всего, изучить всю документацию, особенно концентрируется на наведении порядка. Почему-то я взглянула на Дару и увидела выражение крайней задумчивости на ее лице, а заметив мой взгляд, возрожденный дух проговорила: – Да… что-то в этом есть… К примеру, когда на границе с Бездной погиб его наставник Харшаг, лорд Эллохар к вину даже не притронулся, зато был выстроен новый тренировочный полигон, изменена программа и школа вся сверкала, надраенная до блеска. – Вот-вот, – улыбнулась Верис, – а я тебе о чем.
– Расслабься. И вообще давай «губы докрашивай» скорее. Девчонки, – он хмуро глянул на вампирш, – у вас двадцать минут. Не справитесь – приду и буду домогаться.
– Нашей девичьей чести? – кокетливо поинтересовалась Найвери.
– Нет, вашей гражданской совести, – угрожающе произнес Юрао. – Кстати, Дэй, – он вновь посмотрел на меня, – ты с платьем как?
– Нашла! – радостно ответила ему.
– Это хорошо, а то я пять штук про запас держал, –
И когда эти глаза смотрят на тебя, такое ощущение, что ты все делаешь правильно, абсолютно правильно, его взгляд как истина в последней инстанции, и потому безоговорочно веришь, что в данный момент ты самая красивая, самая любимая, самая желанная – его леди.
Я люблю тебя столь сильно, что клянусь защищать тебя, заботиться о тебе, быть с тобой, принимать тебя, забирать все твои страхи, сомнения и тревоги, делить с тобой твои радости, надежды и мечты. Я люблю тебя так сильно, чтобы поддерживать всегда и во всем, позволять совершать свои шаги и ошибки, но никогда не смогу оставить тебя наедине с последствиями твоих неверных действий. И я клянусь тебе, той, что стала родной и единственной, всю жизнь быть рядом с тобой и не жить без тебя.
– Я не могла, Риан, – отстранившись от его груди, вскинула голову, взглянула в черные, как само Темное Искусство, чуть мерцающие глаза и добавила: – Ты не понимаешь, я не смогу жить без тебя. Я просто не смогу… Это страшно, очень страшно осознавать, как много ты значишь для меня, но, наверное, я стала смелее. Ты вся моя жизнь, Риан…
И в непроницаемо черных глазах я вдруг прочла невероятный ответ – я была для него тем же. И, наверное, даже больше. А еще я увидела на его губах улыбку, с
