Оглавление

1. За гранью разума. Робкий шепот ветра
2. П р о л о г
3. Часть первая
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
   10. Глава 10
4. Часть вторая
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
   10. Глава 10
5. Часть третья
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
   10. Глава 10
   11. Глава 11

КНИГА ВТОРАЯ

РОБКИЙ ШЁПОТ ВЕТРА

Свою вторую книгу «Робкий шёпот ветра», посвящаю: моему единственному Путеводителю.

П р о л о г

Восемь Приверженцев уютно расположились на своем привычном месте на зелёной поляне. Они знали, о чем будет говорить любой из них, но соблюдая Правила и традиции, ожидали, когда первый Приверженец скажет своё слово. Они сидели так, чтобы можно было видеть друг друга. Это был идеальный круг. Никто не обращался по имени, так как это не имело смысла, говоривший, обращался одновременно ко всем присутствующим.

— Зная о том, что происходит во Вселенной, нельзя оставлять Землю наедине с грядущими событиями в Космическом пространстве. Не зная будущих перемен, люди, не смогут управлять глобальными процессами переустройства мироздания.

— Прежде, чем человек обретёт способность совершать всё, что захочет, он должен узнать и ощутить безусловную важность собственного существования. Прежде, чем узнать и ощутить любовь к кому — то, человек должен полностью и безоговорочно полюбить себя. Любовь — это ЭНЕРГИЯ. Люди должны ощутить чудо жизни, любви, бытия и становления. Должны увидеть и принять это в самих себе. Понимание этого — есть осознание абсолютной Любви, что и есть абсолютная ЭНЕРГИЯ.

— И, всё — таки, я утверждаю, что необходим правильный энергетический баланс, при котором возможно контактировать с иными измерениями, которых вокруг и внутри Вселенной множество. Пребывание в определенном состоянии сознания — вот, что важно для надлежащей связи с Космическим пространством. Воздействуя через энергетические системы, нужно крайне осторожно приучать человечество к установленному Вселенскому порядку. Важно управлять этим процессом до тех пор, пока не наступит ожидаемая нами гармония между человечеством и Космосом.

— Необходимо начать процедуру восстановления энергетического баланса, используя при этом естественный поток энергии, так как все искусственное отделено от своих энергий; дать возможность контактировать, в том числе, с собственными энергиями.

— Мне хотелось бы отметить, что и в самой Земле подобные энергетические системы тоже взаимодействуют. В каждой энергетической системе задействовано множество энергий. Ощутить высшие уровни земных энергетических систем могут те люди, которые сами действуют на высших уровнях. Они способны достичь гармонии с силами природы и многими уровнями существ Космоса, взаимодействующих с земными измерениями.

— Высшие энергетические формы переходят на вибрации земного измерения, чтобы лучше рассмотреть и глубже понять те уровни, на которых функционирует человеческое сознание. Таким образом, детально изучаются энергии, живущих на планете Земля людей. Главная цель — узнать, как взаимодействовать с человечеством на уровне их сознания. Мы будем посылать вибрационные мыслеформы тем людям на земном уровне, которые достаточно развиты для поддержания общения. Такие извещения уже получают многие, но большинство не понимают, что происходит. Принять сообщение и осознать, что оно значит, способны очень немногие. На Землю постоянно идут сигналы. Общение поддерживают те, кто к этому способен.

— Ещё один важный момент — это ПОНИМАНИЕ. Когда люди начнут фиксировать длину волн иных энергетических систем и научатся высшему пониманию замысла, они смогут взаимодействовать с земным измерением на более сознательном физическом уровне. Когда сознание обретет более высокие вибрации, оно будет готово для прямого выхода на такое общение и, когда на высший уровень сознания выйдет достаточное количество людей, станет возможной и сознательная коммуникация с высшими энергетическими формами.

— Необходимо разработать определённую тактику ввода новой информации, лежащей за пределами физической действительности. Новый уровень сознания наступит незамедлительно, если человечество поймет, что Время — это обособленный живой организм, не выраженный ничем, состоящий из ничего. Время никак не увидишь, не распознаешь, не потрогаешь, не удержишь. Оно только интуитивно ощущается. Оно ни от кого не зависит. Можно сказать, что его просто нет. И, все же, это не так. Действуя, как отдельная структура нематериального мира, оно участвует в создании материального воплощения всего живого. Оно нас окутывает, обволакивает, проникает в нас. Мы часть этого природного действия.

Всё исчезло, растворилось в Пространстве. Как будто ничего и не было.

Часть первая

Глава 1

С тобой, но без тебя.

Утреннее небо осеннего Лондона было затянуто тучами. В воздухе витало ощущение некой необъяснимой грусти. Наверное, это была грусть по ушедшему в неизвестность лету. Все ли тоскуют по самому тёплому и яркому времени года или лишь те, кто оставил в нём прекрасные воспоминания? Вероятнее всего многие тоскуют именно по теплу. Но человек очень быстро ко всему привыкает. Вот он, практически, со слезами на глазах смотрит на то, как календарь теряет последний лист августа, но не проходит и месяца, как человек уже забыл о лете и с нетерпением, которое присуще кажется только ребёнку, ждёт Рождества.

Питер Миллс вышел из тёплого автобуса и посмотрел на хмурое небо. Поежившись от холода, молодой высокий шатен поднял ворот пальто и открыл большой чёрный зонт. Моросил дождь. Его мелкие, чуть поддающиеся человеческому взору капельки, неприятно проскальзывали под ворот. Вдобавок ко всему, словно ниоткуда, появился такой же неуловимый ветерок. В одно мгновение он будто сговорился с капельками дождя и начал помогать им, проникать под зонты и куртки озябших англичан.

Питер ускорил шаг и вскоре стоял около клиники. Молодой человек закрыл зонт и вошёл в огромный холл. Улыбнувшись девушкам из приёмной, он миновал холл и оказался в родильном отделении. Питер вошёл в свой просторный кабинет, скинул промокшее пальто и надел белый халат. Затем Миллс опустился на стул возле стола и отметил на календаре сегодняшнее число: 9 октября 1945 года. Питер ещё раз поправил халат и улыбнулся. У него было отличное настроение.

— Доктор Миллс, — без стука в кабинет буквально ворвалась медсестра. — Быстрее! Сьюзан Мэй в критическом состоянии.

Прекрасное настроение испарилось в один миг. Питер вскочил со своего места и, обогнав медсестру, кинулся на помощь.

— Что произошло? — нервничая, поинтересовался Питер, практически, переходя на бег.

— У неё начались роды, — пояснила взволнованная девушка. — Там всё очень серьёзно. Она уже в реанимации.

— Всё ясно, — Питер на ходу надевал перчатки и маску.

— Доктор!

Возле входа в реанимацию, к Питеру, не спеша, подошёл мужчина невысокого роста сорока лет.

— Что с моей женой? — спокойно поинтересовался он, как показалось Питеру, с полным безразличием в глазах.

— Как вы здесь оказались? — Питер попытался обойти незнакомца и бросил недовольный взгляд на медсестру. — Кто его сюда пустил?

— Доктор Миллс, — начала оправдываться девушка. — Это Уильям Мэй — муж Сьюзан.

— Мне всё равно, — строго ответил доктор. — Пусть даже сама королева Великобритании. Возле отделения реанимации не должно быть посторонних. Пусть ожидает внизу!

Питер словно стрела влетел в реанимацию. Он подошёл к операционному столу, на котором лежала двадцати семилетняя брюнетка Сьюзан Мэй. Вокруг неё, образовавши круг, толпились ассистенты Питера.

— Давление? — поинтересовался Миллс.

— Нормализовано, — поспешил ответить один из ассистентов молодого хирурга.

— Пульс? — Питер бросил взгляд на приборы.

— Повышен, — ответила медсестра.

Питер набрал воздуха в лёгкие, затем выпустил его.

— Скальпель, — скомандовал доктор, протягивая руку.

Спустя тридцать минут операции приборы, к которым была подключена Сьюзан, показали резко учащенное сердцебиение женщины и очень высокий пульс.

— Тахикардия, — сильно нервничая, произнёс Питер. Взгляды всех присутствующих устремились на него. — Продолжаем, — Миллс начал наклоняться к пациентке.

— Питер, — Джордж, один из ассистентов схватил его за руку. — Ты с ума сошёл? — он посмотрел ему в глаза. — Она умирает. Ты обязан прекратить операцию!

— Джордж, — Питер резко дёрнул руку. — С ума сошёл ты! Если мы прекратим, умрёт ребёнок.

— Жизнь матери в приоритете. Ты забыл, чему тебя учили в академии? — Джордж непонимающе посмотрел на Питера. — Таково наше правило.

— К чёрту правила, Джордж, — Питер повысил голос. — Я буду спасать обоих.

— Как же ты не понимаешь, — взмолился Джордж. — Обоих не спасти!

— Пульса нет, — констатировала факт медсестра.

— Питер! — крикнул Джордж. — Чего ты ждёшь!

Питер Миллс замер. Он не знал, что ему делать. Молодой доктор лишь в этом году окончил академию. Ещё совсем недавно Питер был просто беззаботным студентом, уверенным в том, что сможет помочь всему миру. А сейчас, столкнувшись с возможной смертью своей пациентки, он моментально стал беспомощным.

— Питер, — ещё раз повторил Джордж, его голос зазвучал ещё грубее. Он протянул Питеру скальпель. — Заканчивай, если не хочешь её потерять.

Питер окинул своих коллег взглядом полным страха и дрожащей рукой взял скальпель.

Было восемь часов утра. Измученная тяжёлыми родами, Сьюзан Мэй приоткрыла свои уставшие зелёные глаза. Около неё суетилась молодая хорошенькая медсестра.

— Простите, — чуть слышно произнесла Сьюзан.

Медсестра увидела, что женщина очнулась и вышла из палаты. Минуты через две она вернулась в компании Питера Миллса.

— Как вы себя чувствуете, миссис Мэй? — обеспокоенно поинтересовался доктор. — В приёмной ждёт ваш муж. Может быть, хотите ему что — нибудь передать?

— Доктор, — вновь чуть слышно произнесла Сьюзан. — Мой ребёнок? Мой малыш?

Питер, молча, улыбнулся, и в палату вошла акушерка. Она несла на руках плачущего младенца.

— Поздравляю, миссис Мэй, у вас мальчик, — довольно произнёс Питер. Он просто светился от счастья, ему удалось вопреки всему спасти жизнь не только Сьюзан, но и её малышу.

— Боже мой, — счастливая мать приподнялась и взяла ребёнка на руки. — Мой сынок! Мой Джонни, — Сьюзан посмотрела на Питера, её глаза были полны благодарности. — Спасибо, доктор, спасибо.

— Да, доктор Миллс сотворил чудо, — улыбнулась медсестра.

— Прекратите, — смутился Питер. Он подошёл к Сьюзан и посмотрел на довольного малыша на её руках. — Наверное, тебе предстоит сделать что — то великое в своей жизни, Джон Мэй!

Глава 2

По Лондону, не спеша, прогуливался август. Июльская жара оставила жителей туманного Альбиона в покое, но они и не собирались кутаться в тёплые вещи. Большинство англичан и просто туристов, с других уголков необъятной Земли, расположились на городских пляжах прекрасной Темзы. Ведь именно в августе лучи солнца прогревают воды Темзы до удивительно тёплой температуры. Несмотря на эту сказку, в Лондон, на эти самые берега, в любую секунду, могут нагрянуть ветер и дождь, которые уже посылает осень, но похоже, отдыхающим всё равно, они готовы к любым неожиданностям со стороны природы. Ведь они в Англии, а это значит, они в любую минуту готовы раскрыть над своими головами зонты.

Август не мог не заглянуть и в один из дворов Лондона. Там на одной из скамеек, в окружении своих друзей, сидел черноволосый, долговязый тринадцатилетний паренёк Джон Мэй. Рядом с ним устроился коренастый шестнадцатилетний Стивен Кит. Стивен был старше остальных мальчишек, в своей компании он заработал неплохой авторитет. Кит играл на гитаре, какую — то весёлую песенку, а остальные пареньки слушали его с восторгом в глазах.

— Твоя очередь, — Стивен доиграл мелодию и протянул инструмент Джону.

— Моя? — Джон с удивлением посмотрел на старшего товарища зелёными глазами.

— Да, твоя очередь, — улыбнулся Стивен, буквально сунув гитару в руки Мэя.

Джон обрадовался и улыбнулся в ответ. Он бережно уложил гитару в своих руках и провёл большим пальцем по струнам, чуть касаясь их. Затем он прижал инструмент к себе. Гитара запела под его руками. Джон попытался повторить ту мелодию, которую Стивен играл минуту назад. Пока у него не получалось играть так же хорошо, как это выходило у друга, но Джон старался, он очень старался. В какие — то моменты его пальцы срывались с нужного лада, струны начинали не то плакать, не то звенеть, вместо музыки вдруг возникал, какой — то необъяснимый грохот. Джон краснел, ему становилось жарко, на лбу выступала испарина. Он что — то бормотал себе под нос в своё оправдание и бросал чуть заметный взгляд на Стивена. Но улавливая в его глазах одобрение и где — то даже восхищение, продолжал играть, не смотря ни на что.

Джон закончил композицию, вытер пот со лба и посмотрел на Стивена.

— Отлично, — Стивен захлопал в ладоши, и остальные ребята его поддержали. — Как давно ты держишь гитару в руках?

— Два года, — с гордостью ответил Джон и протянул инструмент его хозяину.

— У тебя здорово выходит, — похвалил Стивен. — Я учился гораздо дольше тебя. Попроси своих родителей купить тебе гитару и продолжай играть.

— Это невозможно, Стив, — с грустью улыбнулся Джон, встав на скамейку.

— Почему? — Кит посмотрел на друга снизу вверх.

— Мой отец не признаёт музыку, говорит о ней как о бесполезном занятии, — Джон прогуливался по скамейке. — Он хочет, чтобы я стал лётчиком как он сам и мой старший брат Стюарт.

— А ты хочешь быть лётчиком? — поинтересовался Стивен, продолжая смотреть на мальчика.

— Нет, нет, — с отвращением произнёс Джон.

— Попробуй переубедить отца, — предложил Стивен. — Поговори с мамой. Она может на него повлиять.

— Хорошо, — улыбнулся Джон и спрыгнул на землю. — Попробую.

— А вот, похоже, и миссис Мэй, — Стивен посмотрел куда — то вдаль.

— Да, это она, — Джон обернулся и увидел Сьюзан.

Женщина возвращалась с работы и несла в руках тяжёлые пакеты полные продуктов. Джон махнул рукой друзьям и кинулся к матери на помощь.

— Привет, мама, — Джон взял пакеты из рук Сьюзан.

— Привет, Джонни, — улыбнулась Сьюзан, поправляя на плече дамскую сумочку. — Не бери всё, давай я тебе помогу, — женщина потянулась за пакетом.

— Нет, — Джон увернулся. — Помогать тебе должен я. Я — мужчина.

— Ну, хорошо, — засмеялась Сьюзан.

Они вошли в дом и, миновав столовую, оказались в небольшой кухоньке. Джон поставил пакеты на гарнитур и принялся вынимать из них продукты. Всё такая же, как и тринадцать лет назад, миниатюрная миссис Мэй тщательно вымыла руки и принялась чистить картофель.

— Мама, ты же устала? — Джон с сочувствием посмотрел на женщину. — Для начала отдохни.

— Некогда, сынок, — нежно улыбнулась Сьюзан. — Надо готовить ужин, скоро папа и Стюарт вернутся с рейса.

— Стюарт будет ужинать с нами? — обрадовался Джон.

— Да, — лёгким движением руки женщина убрала прядь волос с лица.

— Давай я тебе помогу с ужином, — предложил Джон.

— Ну, хорошо, — согласилась Сьюзан. — Помой овощи.

— Сейчас, — Джон схватил пакет с овощами и побежал к мойке. — Мама, папа всё ещё хочет, чтобы я стал лётчиком?

— Думаю, да, — очень уставшая, Сьюзан посмотрела на сына. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты думаешь, он очень обидится, если я не буду лётчиком? — вопросом на вопрос ответил Джон.

— Я тебя не понимаю, сынок, — Сьюзан нарезала картофель и выложила его на сковороду.

— Мама, я сегодня играл на гитаре Стивена, он говорит, что у меня хорошо, получается, — похвастался сын.

— Я рада за тебя, Джонни, — улыбнулась Сьюзан. — Но я не до конца понимаю, причём здесь мечта папы?

— Мама, понимаешь, — Джон закончил мыть овощи, закрыл кран и присел за стол. — Это папина мечта, а я не хочу быть лётчиком.

— Как? — Сьюзан была ошарашена заявлением сына.

— Я хочу играть на гитаре, хочу быть музыкантом, — пояснил Джон.

— Но, Джонни, — Сьюзан поставила сковороду с картофелем на плиту и присела напротив сына. — Лётчик — это благородная профессия. Ты будешь помогать людям, быстро попадать из одной части света в другую, как это делают папа и Стюарт. Неужели ты этого не хочешь?

— Нет, мама, — твёрдо ответил Джон. — Я хочу быть музыкантом. Поговори с папой, может быть он позволит купить мне гитару?

— О, Боже, Джонни, — Сьюзан посмотрела на сына. В её душе поселилась тревога. Бедная женщина не знала, как сказать мужу о том, что их младший сын желает посвятить себя музыке. — Я попробую поговорить с папой, но может, и ты всё — таки передумаешь? — с надеждой поинтересовалась Сьюзан.

— Нет, мама, — Джон отрицательно покачал головой. — Я не хочу быть лётчиком. Я, до приезда папы и Стюарта, буду во дворе.

Джон вскочил со стула и побежал на улицу. Ещё немного подумав о сложившейся ситуации, Сьюзан поплелась к плите.

К семейному ужину было всё готово. Стол был накрыт в маленькой, но уютной гостиной в небольшом одноэтажном домике четы Мэй. За домашним хозяйством Сьюзан всегда следила в одиночку, без помощи мужа. В правила невысокого брюнета Уильяма Мэя никогда не входили обязанности по дому. Он считал, что муж должен только содержать семью, зарабатывая хорошие деньги, этим он и занимался. По этим принципам Уильям воспитал их первого с Сьюзан сына, Стюарта Мэя. Для Стюарта, с детства, примером подражания во всём был его отец. Старший сын никогда не прислушивался к Сьюзан и не помогал ей, когда отец уходил в рейсы. Маленькая беззащитная женщина не только сама справлялась с домом, но и успевала работать, трудилась на кондитерской фабрике. Но тринадцать лет назад всё очень изменилось в жизни Сьюзан Мэй. Она родила Джона. Джон не был похож на своего отца. Джон не жил по его правилам, этим всегда раздражая Уильяма. Младший Мэй не считал зазорным помочь матери на кухне с обедом, убрать в доме, постирать бельё. Уильям пытался доказать сыну, что это не правильно, но все попытки не увенчались успехом. Джон не поддавался глупым всеобщим стереотипам. Если мальчик видел, что его маме трудно одной с чем — то справляться, он бросался ей на выручку, пусть даже против этого был бы и весь мир.

В гостиную вошли Уильям и Стюарт Мэй. Стюарту было двадцать два года. Молодой человек представлял собой невысокого коренастого зеленоглазого брюнета. Джон и здесь отличался от брата. В отличие от него, мальчик был худым и долговязым. Стюарт всегда носил короткую стрижку с минимумом волос на голове, подражая Уильяму. Джон же, напротив, зачёсывал назад копну из чёрных волос, оголяя аккуратный лоб. Из — за этой причёски лицо парня казалось совсем худым. Это раздражало Уильяма, он считал, что мужчина не должен быть таким хилым.

Из кухни вышла Сьюзан. Женщина устало стянула с себя фартук и присела за стол, где уже устроились муж и старший сын.

— Сьюзан, где Джон? — поинтересовался Уильям, налив в бокал виски.

В этот момент в гостиную вбежал Джон.

— Привет, папа, — довольный мальчик попытался обнять отца.

— Здравствуй, сын, — Уильям оттолкнул его и протянул ему руку. — Что за нежности? Объятия — удел женщин. Настоящие мужчины приветствуют друг друга крепким рукопожатием. Тебе ясно?

— Да, папа, — Джон погрустнел и протянул отцу худую ручку.

— Вот так, — довольно улыбнулся Уильям и сильно сжал мальчику руку.

Джону стало больно, но он не показал вида. Паренёк поприветствовал старшего брата и занял своё место за столом.

Довольный Уильям осушил бокал с виски, положил в тарелку картофель и мясо.

— Сьюзан, где нож? — поинтересовался Уильям, не увидев прибора на столе.

— Прости, Билл, — Сьюзан растерянно посмотрела на мужа. — Похоже, я забыла его подать.

Уставшая женщина уже собиралась подняться со стула.

— Мама, — Джон вскочил со своего места, этим остановив её. — Отдохни, я сам принесу нож.

— Сын, — Уильям грубо одёрнул Джона. — Сядь! Сервировка стола входит в обязанности женщины.

Сьюзан поднялась со стула и отправилась на кухню.

— И захвати ещё бутылку виски, — крикнул ей в след Уильям.

— Папа, — Джон с недовольством посмотрел на отца. — Что ужасного в том, что я хочу помочь маме? Она тоже работает и устаёт.

— Твою мать никто не заставляет работать, — грубо отозвался Билл, посмотрев на сына. — Я достаточно зарабатываю, чтобы мы ни в чём не нуждались. Женщина должна быть дома, создавать уют и воспитывать детей.

— Но, мама не единственная женщина, которая работает, — поспорил Джон.

— Из — за работы она стала запускать дом и мне это не нравится, — со злостью отозвался Уильям. — Что это за хозяйка, которая просит помощи на кухне у своего сына, будущего мужчины? Это ужасная хозяйка. И я не желаю оправдываться перед тобой, Джон!

— Хорошо, — Джон заметил, как отец начал злиться, и уткнулся в свою тарелку, в которую положил рагу из овощей.

Сьюзан вернулась в гостиную. Она положила на стол ножи и поставила около мужа бутылку с виски.

— Сьюзан, положи Джону мясо, а то скоро от него ничего не останется, — Билл посмотрел в тарелку мальчика. — Похоже, ты вообще не кормишь ребёнка в моё отсутствие. Мужчина должен быть здоровым и сильным!

— Хорошо, — Сьюзан только присела, но услышав команду супруга, вновь подскочила.

— Я не люблю мясо, — Джон убрал тарелку от Сьюзан.

Женщина испуганно бросила взгляд на Билла и вновь попыталась положить мясо в тарелку Джона.

— Мама, спасибо, — мальчик ещё дальше отодвинул тарелку. — Я не кушаю мясо, ты же знаешь.

— Так, — протянул Уильям, положив нож и вилку на стол. Он посмотрел на супругу. — Это, ещё, что за новости?

— Папа, — Джон посмотрел на отца. — Этот баран, которого ты сейчас кушаешь, тоже хотел жить, не меньше твоего.

Слова Джона просто ошарашили Уильяма. Минуту он беззвучно смотрел то на сына, то на жену, а после громко расхохотался. Его смех подхватил и Стюарт. Но как только Билл успокоился, замолчал и старший сын.

— Ты сумасшедший? — Уильям посмотрел на Джона глазами полными ярости и перевел этот взгляд на притихшую, словно мышь, Сьюзан. Он ударил кулаком по столу. — Что, чёрт возьми, происходит в моей семье?

— Ладно, мне пора домой, — Стюарт поднялся со стула. — Меня ждут жена и сын. Боюсь, что в моё отсутствие, она тоже учит его всяким глупостям.

Стюарт укоризненно посмотрел на мать.

— Хорошо, сын, до завтра, — Уильям протянул ему руку.

— До завтра, отец, — Стюарт пожал руку Билла, накинул пиджак и, не попрощавшись со Сьюзан, вышел из дома.

— А ты ступай в свою комнату, — приказал Джону Уильям.

— Но, Билл, — возразила Сьюзан. — Он даже не поужинал.

— Я сказал быстро в свою комнату, — крикнул Уильям.

Испугавшись, Джон вскочил со своего места и побежал в комнату.

— Итак, — Билл внимательно посмотрел на жену. — Что происходит в моей семье? Ты не справляешься с воспитанием ребёнка?

— Справляюсь, — Сьюзан опустила глаза.

— Тогда, что это такое, — Уильям указал на комнату Джона.

— Билл, — Сьюзан посмотрела на мужа. — Ты хочешь воспитать Джона таким же, как Стюарт, но Джон другой. Все люди разные. Дай ему немного свободы. Право собственного выбора.

— Что за умные речи? — со злостью усмехнулся Билл. — Надо для начала посмотреть, что ты читаешь, похоже, это не идёт тебе на пользу. И какое право выбора? Что он тебе сказал?

— Билл, — Сьюзан тяжело вздохнула. — Джон не хочет быть лётчиком.

— Ну, хорошо, — Уильям развёл руками. — Есть масса других отличных профессий, например, доктор или пожарный.

— Нет, Билл, ты меня не дослушал, — Сьюзан набралась смелости и продолжила. — Старший товарищ Джона, Стивен Кит, научил его играть на гитаре. У Джона стало хорошо получаться. Джон хочет быть музыкантом и просит, чтобы ты купил ему гитару.

— Знаешь, что я думаю, Сьюзан, — Билл откинулся на спинку стула и вновь осушил бокал. — Ты должна уволиться с работы и заниматься только домом. Ты не справляешься с Джоном. Он становится неуправляем. Странные разговоры о баранах, а музыканты — это ведь наркоманы. Ты хочешь, чтобы наш сын окончил свою жизнь где — нибудь под забором?

— Нет, — Сьюзан отрицательно покачала головой, её глаза наполнились слезами.

— Слушай меня, — Билл наклонился к супруге. — Или ты попытаешься повернуть мысли Джона в нужное русло или прекращаешь работать и общаться со своими подругами. Да, и ещё, я больше не желаю видеть этого Стивена Кита рядом с нашим сыном. Тебе всё ясно?

— Да, Уильям, — чуть слышно прошептала Сьюзан, с трудом сдерживая слёзы от обиды.

— Я не расслышал, — с издёвкой в голосе произнёс Мэй. Он приподнял подбородок жены чуть вверх, чтобы она смотрела на него.

— Да, Билл, я тебя поняла, — на этот раз громко произнесла женщина.

— Вот и отлично, — улыбнулся довольный Уильям и принялся резать мясо. — Кушай, дорогая, мясное рагу просто великолепно, жаль, что Джон не оценил твою работу. Тебе нужно научить сына ценить женский труд.

Дверь в комнату Джона была чуть приоткрыта, и мальчик слышал весь разговор родителей. Джон закрыл дверь и подошёл к открытому окну. За ним шелестела листва, а сквозь неё доносилось еле уловимое пение гитары Стивена. Джон сел на край кровати. Он положил на подоконник руки, скрестив их, а сверху опустил голову. Мальчику было грустно и обидно. Играть на гитаре он хотел больше жизни, но ради матери был готов, навсегда, отказаться от своей мечты.

Глава 3

В небольшой студии спортивного бального танца «Танцуй» было очень душно. Ёе владельцы, супруги среднего возраста Марк и Сара Джефф, не могли себе позволить приобрести кондиционер для хореографического зала. Студия «Танцуй» была ниже среднего уровня в Лос–Анджелесе, не смотря на то, что Марк и Сара были довольно не плохими тренерами и дважды становились чемпионами мира по спортивным бальным танцам. Причина бедности студии заключалась лишь в том, что у Сары и Марка не было хороших спонсоров. Они не могли себе позволить выводить своих подопечных на соревнования, так как у детей не было костюмов. Да и сами дети, и их родители не стремились к этому. У большинства маленьких танцоров, подростков и студентов не было ни таланта, ни желания добиться чего — то. Они приходили в студию только ради времяпровождения и общения. Вся эта ситуация угнетала бывших чемпионов — супругов Джефф. Трудно научить тех, кто даже не знает, зачем он вышел на паркет и не хочет этого знать. Но во всём этом кошмаре был один лучик света — это Патриция Старки. Двадцатилетняя, очень красивая брюнетка с тёмно — зелёными кошачьими глазами. Патриция была невысокого роста и имела просто бесподобную фигуру танцовщицы. Кроме всего этого, у Старки было ещё одно «секретное оружие» — это её обворожительная, лучезарная улыбка. Патриция была статной и, на первый взгляд, казалась очень высокомерной, но в душе она была отзывчивой и доброй девушкой. Она божественно танцевала. У неё был природный талант. Патриция многого могла бы добиться в танцевальной карьере. Сара и Марк это знали, но не могли ей ничего дать. Родители Патриции тоже не имели средств, чтобы помочь, дочери, хотя были в этом очень заинтересованы.

Патриция вбежала в раздевалку, она уже опаздывала на тренировку. Девушка быстро переоделась в спортивную форму и, надев танцевальные туфли, сделала несколько па, чтобы проверить, насколько прочно закреплены ремни. В коллективе, где танцевала Патриция, было семь человек, включая её. Из них только два парня, но они были заняты другими девушками. Поэтому Патриция была в числе тех, у кого не было партнёра.

В зале зазвучала музыка. Патриция поторопилась. Она уже хотела выходить из раздевалки, как туда вошли Сара и Марк Джефф. На их лицах, по непонятным причинам, счастливый взгляд перемешался с долькой грусти.

— Вновь опоздала, Патриция? — улыбнулся Марк.

— Да, — Патриция виновато опустила глаза. — Простите. Не знаю, что с этим делать.

— Сегодня мы не будем тебя ругать, — Сара тоже, как — то загадочно, улыбнулась. — Присядь. Для тебя есть отличная новость.

— Какая? — Патриция присела на стул, в её глазах загорелся огонёк неудержимого интереса.

Сара и Марк переглянулись.

— Патриция, дорогая, — Сара присела рядом. — Нам с Марком не нужно лишний раз говорить о том, сколько таланта заложено в тебе…

— О, Сара, прекрати, — перебив женщину, Патриция смущённо улыбнулась и отвела взгляд.

— Нет, нет, — отмахнулась Сара, а Патриция вновь посмотрела на неё. — Но наша с Марком студия очень бедна, и мы не можем дать тебе шанс подниматься по карьерной лестнице.

Сара замолчала и посмотрела на Марка.

— Патриция, — мужчина сел с другой стороны от девушки. — За эти пять лет ты стала нам с Сарой родной. Нам действительно будет трудно с тобой расстаться, но…

— Вы, что, выгоняете меня из студии? — испуганно поинтересовалась Старки. — Это, что, всё из — за моих опозданий, да? Я исправлюсь, честно!

Сара и Марк вновь переглянулись, а потом громко рассмеялись.

— Нет, Патриция, — всё еще смеясь, успокоил её Марк. — Ты слышала о Клиффе Маккартни?

— Ну, да, кое — что, — девушка непонимающе посмотрела на мужчину. — Ему двадцать три года. Он семикратный чемпион мира по спортивным бальным танцам. Пожалуй, все, что я знаю о нём. Я даже точно не помню, как он выглядит. Я не понимаю, какое отношение Клифф Маккартни, имеет к моим опозданиям?

— Дорогая, — к девушке обратилась Сара. — Трейси — партнёрша Клиффа, вышла замуж и бросила спорт. Клифф ищет партнёршу. Он объехал уже пол Америки, но пока результатов нет. Завтра в девять утра состоится конкурс и в нашем городе. Это твой шанс.

— Что? — усмехнулась Патриция. — Вы, наверное, шутите? Кто я и кто Клифф Маккартни? Нет, это не для меня.

Патриция поднялась со стула.

— Постой, Патриция, — Марк вскочил вслед за ней. — Я и Сара, — он посмотрел на женщину, а потом вновь перевел взгляд на Старки. — Мы хотим, чтобы ты имела то, чего достойна. А, ты, достойна мировых паркетов. Мы очень просим тебя, сходи завтра на конкурс, попробуй.

— Ради нас, — Сара улыбнулась, поднялась со стула и протянула Патриции лист бумаги, на котором был написан адрес.

Патриция недоверчиво посмотрела на своих тренеров.

— Ну, хорошо, уговорили, — она взяла листок и уловила довольные взгляды тренеров. — Шантажисты! Но только ради вас. Вы знаете, что мне не нужны мировые паркеты. Я хочу заниматься тренерской деятельностью.

— Хорошо, хорошо, — засмеялся Марк. Одной рукой он обнял жену, а другой Патрицию. — Пора на тренировку.

— И чемпионами мира становятся, — воскликнул статный мужчина. — Патриция Старки и её партнёр…, — незнакомец сделал паузу и бросил на Патрицию недоумевающий взгляд. — А, где ваш партнёр, мисс Старки?

Патриция стояла в красивом платье на паркете в огромном зале. Повсюду сверкал свет софит. Рядом толпились другие участники соревнования по спортивным бальным танцам.

— Он был здесь, — в панике Патриция огляделась по сторонам.

— Да врёт она всё, — усмехнулась, рядом стоящая танцовщица. — Не было у неё партнёра.

Все окружающие вдруг засмеялись и начали показывать на Старки пальцем.

— Нет, он был, — почти плача, оправдывалась Патриция. — С кем же я тогда танцевала только что?

Танцоры, организаторы и зрители продолжали безудержно смеяться, а к Патриции подошёл тот самый статный мужчина.

— Мисс Старки, — он посмотрел на неё строгим взглядом. — Вы нас всех обманули. За это мы дисквалифицируем вас на один год и, навсегда, лишаем вас права заниматься тренерской деятельностью.

— Что? — Патриция не могла в это поверить. — Нет!

Патриция открыла глаза.

— Всего лишь сон, — с облегчением произнесла она и посмотрела на часы, стрелки показывали 7:30 после полуночи.

— Доброе утро, дорогая, — в комнату тихо вошла мама Патриции, зеленоглазая брюнетка — Саманта Старки.

— Доброе утро, мама, — Патриция довольно потянулась.

— С тобой всё в порядке? — немного взволновано поинтересовалась Саманта.

— Да, — дочь посмотрела на неё. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты пропустила завтрак, — Саманта присела на край кровати.

— Не понимаю, — Патриция посмотрела на настенные часы. — Завтрак в 9:00, сейчас только 7:32.

— О, нет, — улыбнулась Саманта и тоже взглянула на часы. — Похоже, они отстали.

— То есть, ты хочешь сказать, что сейчас девять часов, — взволновано, поинтересовалась Старки. Саманта утверждающе покачала головой, а Патриция подскочила с кровати. — Боже мой! Я опаздываю на конкурс!

Патриция подбежала к входу довольно большого здания, где должен был проходить конкурс для девушек на роль партнёрши по танцам для Клиффа Маккартни. Прямо перед ней, приятный мужчина пожилого возраста начал закрывать дверь.

— Простите! — крикнула Патриция и остановила мужчину. — Доброе утро! — девушка говорила с придыханием от того, что бежала, но это не помешало ей одарить незнакомца очаровательной улыбкой. — Я на конкурс.

— Доброе утро, — мужчина улыбнулся в ответ мягкой улыбкой. — Мне очень жаль, мисс, но регистрация участниц уже прошла. К сожалению, вы опоздали.

— Боже мой, — девушка скривилась и наклонила голову назад. — Сара и Марк меня не простят. Я их подвела.

— Не зачем так убиваться, мисс, — тихо засмеялся приятный мужчина. — Вы успеваете и на вторую часть конкурса. Ждём вас в семь часов после полудня.

— Правда? — Патриция посмотрела на дворецкого и вновь подарила ему свою улыбку. — Это восхитительная новость.

— Приходите, мисс, — дворецкий подмигнул девушке и закрыл дверь.

— Вы так сильно хотите стать партнершей Клиффа Маккартни? — кто — то заговорил с Патрицией.

Девушка обернулась и увидела перед собой молодого человека двадцати трёх лет. Он был чуть выше самой Старки. Его глаза были небесного цвета, а светло — русые волосы, небрежной копной, блестели на ярком солнце города ангелов. На нём были надеты потёртые джинсы и свободная рубашка. Но эта одежда не помешала подчеркнуть прекрасную фигуру молодого человека. Незнакомец с нежностью в глазах смотрел на Патрицию, улыбался своей милой улыбкой, с долькой грусти, и от него просто веяло духом свободы.

— Нет, я просто пообещала своим тренерам, что попробую пройти конкурс, — что — то заставило Патрицию смутиться при нём. — Они вдруг решили, что я обладаю каким — то неземным танцевальным талантом.

— Тренерам надо верить, — он подошёл ближе и протянул девушке руку. — Карл.

— Патриция, — девушка всё так же смущённо улыбнулась и вложила свою ручку в его ладонь.

— Прекрасное имя, — парень слегка сжал её руку и посмотрел девушке в глаза. — Впрочем, как и его обладательница.

Патриция не произвольно покраснела и опустила глаза.

— Я слышал, вы попадаете лишь на вторую часть конкурса, — продолжил Карл, не отпуская руки Патриции. — Значит, у вас есть свободное время?

— Да, — Патриция посмотрела на парня и забрала свою руку из его ладони.

— Могу ли попросить вас побыть моим гидом, если так можно сказать? — поинтересовался Карл. — Я не знаю Лос–Анджелеса.

— Откуда вы? — в свою очередь задала вопрос Патриция.

— Из Канады, — ответил Карл. — Я работаю в команде Клиффа Маккартни и, иногда, танцую.

— Это я заметила сразу, — улыбнулась Старки и ещё раз окинула парня взглядом. — По вашей фигуре. Она вас выдаёт сразу.

— Да, наверное, — засмеялся Карл. — У вас очень профессиональный взгляд. Как у настоящего тренера.

— Стараюсь, — вновь засмущалась Патриция.

— Идёте в партнёрши к Клиффу, чтобы стать чемпионкой и оставаться ею на протяжении нескольких лет, как и он?

— Нет, — засмеялась Патриция. — По просьбе своих тренеров. Я не хочу срывать аплодисменты и хватать звёзды с небес. Выиграть чемпионат было бы не плохо, но одного раза будет достаточно. Чем я действительно хочу заниматься, так это тренерской деятельностью.

— Вы меня просто удивляете, Патриция, — с восхищением улыбнулся Карл. И это было, действительно, так. Патриция привлекла его внимание с первого взгляда. Он был поражён её изумительной внешностью, присущей ей скромностью и взрослыми рассуждениями. — Так, что же вы ответите на моё предложение?

— Хорошо, я покажу вам наш город, — с радостью согласилась Старки.

Патриция и её новый знакомый устроили экскурсию по Лос–Анджелесу: кушали мороженное, кормили птиц, гуляли по парку, побывали на пляже и в разных достопримечательных местах города. После отлично проведённого дня, Карл и Патриция, вновь вернулись к зданию, где проходил конкурс.

— Это самый лучший день в моей жизни, — Карл вновь посмотрел Патриции в глаза, а она засмеялась. — Что ты смеёшься? Я говорю правду.

— Ладно, — усмехнулась Патриция. — Мне пора.

— Патриция, — Карл остановил её. — Если бы ты не прошла конкурс, ты бы танцевала со мной? Я, конечно, не звезда как Маккартни, но кое — что умею.

— Карл, — Патриция подошла к нему. — Я была бы этому очень рада. Но как такое возможно? Ты бросишь команду Клиффа и переберёшься в Лос–Анджелес?

— Да, — улыбнулся Карл.

— Хорошо, — засмеялась Патриция, посчитав, что Карл просто шутит и, подождав пока проедет машина, легко побежала через дорогу, весело размахивая сумкой.

— Я буду держать за тебя кулаки, чтобы ты выиграла конкурс, — крикнул ей вслед парень.

— Ты очень загадочный, Карл, — Патриция уже перебежала дорогу и кричала ему с противоположной стороны. — Ты хочешь танцевать со мной и, тут же, желаешь, победы на конкурсе, но тогда я останусь с Клиффом.

Девушка засмеялась, ещё раз посмотрела на парня и вбежала внутрь здания.

— В этом — то и вся фишка, — улыбнулся он, говоря с собою.

Тем временем Патрицию проводили в женскую раздевалку. Там уже ожидали своего выхода на паркет и другие участницы конкурса.

— Привет, — Патриция улыбнулась им.

Кто — то поздоровался с ней, кто — то просто улыбнулся, а кто — то окинул недружелюбным взглядом и, последних, их было намного больше.

Патриция поставила на столик свою сумку. Девушка вынула из неё потрепанное концертное платьице старого образца, которое ей одолжила Сара Джефф и растоптанные танцевальные туфли. Обычно срок годности таких туфель истекал уже через несколько тренировок, но у родителей Патриции не было финансовой возможности менять дочери танцевальную обувь. Старки пользовалась этими туфлями вот уже на протяжении четырёх лет, и они изрядно износились.

Патриция облачилась в свой сценический образ, но не нанесла должного макияжа, на косметику у девушки тоже не было денег. Другие участницы посмотрели на неё и с разных концов раздевалки стали доноситься смешки. Патриция была одета намного хуже других конкурсанток. Но Старки не позволила себе расстроиться. Она гордо подняла голову и, как бы свысока, посмотрела на девушек — зазнаек.

Наконец объявили её выход. Патриция глубоко вздохнула, подавила немыслимую дрожь в коленях и вышла на паркет. В конце зала стоял стол, за которым сидели члены комиссии. Их было пятеро: два мужчины среднего возраста с добродушными улыбками, блондинка лет тридцати пяти, молодой мужчина с оценивающим взглядом и очень статная женщина сорока пяти лет. Патриция сразу обратила на неё внимание. Она сидела в центре и была божественно красива. Брюнетка с карими глазами и чертами лица греческих богинь. Её длинные волосы были собраны в шишку на затылке, а локоны падали на изящные плечи. Но, не смотря на всю эту неземную красоту, было в ней что — то, что отталкивало. От неё сильнейшим потоком исходила негативная энергетика. Она не улыбалась. Она вела себя так, будто, действительно была, богиней, а простые люди лишь букашки для неё. Именно это Патриция прочитала в её глазах, когда та посмотрела на неё.

— Патриция Старки. Студия танца «Танцуй», — представилась Патриция.

Затем девушка вышла на середину паркета. Ей предстояло станцевать пять танцев латиноамериканской программы.

Патриция выставила левую ножку вперёд, поставив её на полупальцы, и сильно натянула носок. При этом она выгнула спину, направила правую руку вверх, выводя её в позицию бального танца, а левую руку оставила на левом бедре. Зазвучала ритмичная музыка. Это была музыка для танца ча–ча–ча. Патриция озарила зал своей бесподобной улыбкой и окунулась в другую жизнь под названием «танец». Энергично, легко и кокетливо, что и присуще этому танцу, Патриция пошла по залу, чётко отбивая маленькими ножками ритм ча–ча–ча.

Прошла минута и по залу пронеслась другая мелодия. Она была очень зажигательная и сразу же унесла мысли Патриции в Бразилию на яркий карнавал. Это была самба. Патриция тут же добавила «вкусные» бёдра и ещё больше выгнула спину. Добавив «пружинку» в колени длинными шагами, она стала продвигаться по периметру зала. Приблизившись к столу жюри, девушка подмигнула им. Это растопило сердца всей комиссии, кроме женщины — богини со строгой и отталкивающей красотой. Она даже не улыбнулась. Но Патриция этого не заметила. Отчаянно и прекрасно вращая бедрами, девушка создала в зале атмосферу карнавала — возбуждённую, красочную, живущую в волнующих ритмах самбы.

Следующим номером был «танец любви» — румба. Очень чувственный и изящный. Патриция плавно переносила вес тела с одной ноги на другую. А, благодаря медленному, пульсирующему, с множеством шумовых, ударных инструментов ритму романтической музыки, девушка забрала души жюри в свой плен, а затем небрежно бросила их в неповторимую атмосферу тропиков: шум прибоя, шелест листьев пальм от морского бриза, завораживающий хруст кораллового песка под босыми ногами, которые ласкает ночной прибой.

Вдруг музыка сменилась. В зале зазвучала страстная мелодия. На этот раз это была команда станцевать танец испанских цыган — пасодобль. Жгучей брюнетке, с чертятами в колдовских зелёных глазах, Патриции Старки, безумно шёл этот темпераментный танец. Прямо на глазах: нежная, чувственная девушка стала жёсткой и убедительной. Она окинула своих судей взглядом полным огня. Обычно, в танце, роль матадора исполняет мужчина, а женщина остаётся в роли плаща. Но Патриция танцевала так, будто сама, в эту самую секунду, укрощала свирепого быка, была главной участницей корриды.

Патриция окончила свою волнующую корриду, и в зале зазвучала веселая музыка. Это был самый задорный танец из всей латиноамериканской программы — джайв. Патриция, тут же, превратилась из огненного матадора в весёлую, легкую и беззаботную девчонку. Бунтарские ритмы рок — н — рола и дух свободы унёс строгое жюри туда, где люди просто любят жизнь и свободу души, громкий смех и праздник жизни, ветра свист и пыль дорог. Патриция улыбалась, и казалось, вот прямо сейчас, она влюбляла в себя целый мир. Она с лёгкостью чеканила непростые прыжковые движения джайва. Каждый её шаг был полностью отлажен. Она танцевала со скоростью пульса двести двадцать ударов в минуту, как и требовал этот танец, а на меньшее, она и сама не была согласна.

Патриция окончила своё выступление. Она поклонилась. Четыре человека из жюри аплодировали ей стоя и кричали браво. Они были поражены талантом этой девушки. Такого мастерства они не видели давно. Патриция удивила их своей скоростью и, в то же время, чёткостью движений. Строгостью линий и потрясающей харизмой.

Патриция посмотрела на жюри. Только сейчас она поняла, что отлично танцует. Она добилась признания мировых танцоров и тренеров. Лишь женщина — богиня не дрогнула, напротив, она была очень не довольна и кинула презрительный взгляд на своих коллег. Они заметили это и опустились на свои места.

— Вам не нужно ждать окончания конкурса, чтобы узнать о результате, — произнесла она, строго посмотрев на Патрицию. — Я говорю вам нет.

Оставшиеся члены комиссии недоумённо посмотрели на неё. Не было предела удивлению и у самой Старки.

— Но, почему? — поинтересовалась девушка.

— Без комментариев, — ответила женщина — богиня.

— Нет, нет, мадам, — к ней обратился один из трех мужчин с добродушной улыбкой. — Нам тоже очень интересно послушать причину вашего отказа этой талантливейшей танцовщице.

— Хорошо, — незнакомка бросила на него злой взгляд. — Вы посмотрите на её концертное платье. Оно не совпадает с требованиями. Спину, в наше время, уже можно оголять намного больше. А, эта, обувь, — она посмотрела на ноги Патриции и усмехнулась. — Я даже не могу назвать эти тапки туфлями. Выходить в таком на паркет, не уважать наше великое искусство.

— Это не аргумент, — возразил второй мужчина. — Никакая одежда не испортит настоящего таланта.

— Что ж, — разозлилась незнакомка и поднялась со своего места. — Я вам докажу, что она не талант. — Сядьте на продольный шпагат.

Патриция тут же безукоризненно выполнила приказ.

— Положить корпус вперёд, затем назад, — продолжила тренер, и Старки всё выполнила без ошибок. — А как у нас с акробатикой? Колесо?

Патриция сделала «колесо». Ей не помешали даже туфли на каблуках. Незнакомка медленно приближалась к Патриции и пыталась найти в ней хотя бы один изъян. Она внимательно посмотрела на фигуру девушки, но и там всё было идеально. Фигура настоящей танцовщицы спортивных бальных танцев — широкая грудная кость, прекрасная округлая форма бёдер и плоский живот. Тренер подошла к Патриции, почти вплотную, и лёгким броском ноги от колена ударила Старки в бедро. Девушка этого не ожидала. Её мышцы были расслаблены. Она покачнулась, а затем упала на паркет.

— Что это? — незнакомка с презрением посмотрела на неё, ощущая полную победу. — Совершенно не накаченные внешние мышцы бедра. Чем ты занимаешься на тренировках, милочка? — походкой дикой кошки она вновь подошла к столу и заняла своё место. — А, если партнёр не сможет правильно поставить тебя с поддержки, и ты упадёшь на чемпионате, что тогда?

— Знаете, что, — Патриция поднялась с паркета и демонстративно отряхнулась. — С меня достаточно. Это не вы мне отказываете, это я не иду к вам! Зачем мне партнёр, который даже с поддержки меня правильно не сможет снять.

— Вот нахалка! — огрызнулась незнакомка.

— И как он только семь раз стал чемпионом мира? — бормотала себе под нос Патриция, удаляясь из зала.

— Девочка ещё и с характером, — вслед ей с восхищением посмотрел молодой мужчина из комиссии, но уловив на себе взгляд женщины — богини, тут же, уткнулся в блокнот, который лежал перед ним.

— Я ухожу, — взбунтовался один из пожилых мужчин. — Не понимаю, зачем надо было приглашать нас, если вы всё в состоянии решить сами?

— Я тоже ухожу, — со своего места поднялся и второй мужчина в возрасте.

— Ну, и прекрасно! — рявкнула председатель жюри. — Ещё кто — то хочет уйти? — она посмотрела на молодых мужчину и женщину, они отрицательно покачали головой. — Отлично!

— Мадам, приглашать следующую конкурсантку? — поинтересовался вошедший в зал молодой человек.

— Нет, — строго ответила она. — Достаточно.

— Но, мадам, там ещё одиннадцать девушек, — пояснил парень.

— Я сказала, нет, — она повысила голос. — Пора положить конец этому каламбуру.

Женщина, с внешностью греческой богини, вошла в просторный кабинет в здании снятом в аренду для проведения конкурса. Эту прекрасную, статную даму звали Каллисто, что в переводе с греческого языка означало — самая красивая.

Каллисто Гривас родилась в 1916 году в маленьком, греческом городке, расположенном в юго–восточной части Аттики под названием Лаврион. Это местечко находилось недалеко от Афин, и было очень живописно. Родители Каллисто Алексис и Чара Гривас были среднестатистической семьей. Но когда Каллисто исполнилось восемь лет, они переехали в Канаду и там всё изменилось. Алексис и Чара познакомились с американцем Роджером Деппом. Роджер был очень известным балетмейстером. Он сразу же заметил талант Каллисто. Но было одно «но», девочка не хотела быть балериной, она больше тянулась к бальным танцам. И Роджер решил обучать её именно этому искусству. В пятнадцать лет Каллисто выиграла свой первый чемпионат мира по спортивным бальным танцам. Она была чемпионкой семь лет подряд, пока не случилось непредвиденное. Каллисто познакомилась с Мартином Маккартни, у них завязался роман, а через девять месяцев на свет появился Клифф. Мальчик был очень похож на своего отца, у него были такие же светло — русые волосы, небесного цвета глаза и европейские черты лица. Клифф совершенно не был похож на красавицу Каллисто.

Пока Каллисто заботилась о нежеланном сыне, она пропустила два чемпионата. В те два года чемпионами стали Марк и Сара Джефф. Девушка просто возненавидела Мартина и порвала с ним всяческие отношения. Когда Клифф подрос, Каллисто вновь вернулась на паркет и ей опять не было равных. В тридцать пять лет она перестала участвовать в чемпионатах по спортивным бальным танцам, открыла свою студию и занялась тренерской деятельностью. В том числе она тренировала и Клиффа. Но у мальчика не было особой тяги к танцам, он занимался ими лишь потому, что этого хотела его мать. Но вскоре Каллисто достигла своей непростой цели, и, когда Клиффу исполнилось шестнадцать лет, он впервые стал чемпионом мира по спортивным бальным танцам в классах латины и стандарта. Так Каллисто развила в Канаде свою собственную империю танца. На протяжении тридцати лет ей не было равных в танцевальном бизнесе. Она была самой красивой и успешной танцовщицей, тренером и просто женщиной.

Каллисто налила воды в стакан и поднесла его к безупречно наращенным губам. Дверь в кабинет отворилась, и в помещение ворвался молодой человек, представившийся Патриции Старки, Карлом.

— Мама, — он обратился к Каллисто и присел напротив неё. — Что это всё значит?

— Кажется, я учила тебя стучать, Клифф, — Каллисто отставила стакан в сторону и недовольно посмотрела на сына.

— Почему ты отказала этой девушке? — настойчиво поинтересовался Клифф. — По какой причине она не стала моей партнёршей?

— Ты вновь не был у парикмахера, — Каллисто сделала вид, будто не слышит его. — И сними, наконец, эту ужасную одежду. Ты выглядишь как бездомный.

— Мама, почему ты так поступила с Патрицией? — не успокаивался Клифф.

— С какой, именно? — Каллисто изобразила полное безразличие. — В поисках партнёрши мы объехали пол Америки. Я не могу запомнить каждую девушку с именем Патриция.

— Нет, ты прекрасно знаешь, о ком идёт речь, — Клифф посмотрел на мать. — Девушка, которая последней выступала сегодня.

— Я не увидела в ней какого — то особого таланта, — строго ответила женщина. — И хочу положить конец этому цирку. У тебя есть девушка на роль партнёрши. Я до сих пор не понимаю, зачем ты устроил этот конкурс.

— Эта бездарность? — вскрикнул Клифф. — Патриция танцует в миллион раз лучше неё. Патриция танцует даже лучше меня.

— Похоже, эта Патриция приглянулась тебе не только как партнёрша, правда? — Каллисто окинула сына взглядом полным злости и поднялась со стула.

— Твои люди опять следили за мной, — с грустью усмехнулся Клифф. — Сколько это будет продолжаться, мама? Дай мне немного свободы.

— И, что? — крикнула Каллисто. — И, что я получу взамен? Ты женишься на этой девчонке, вы нарожаете детей и всё, конец твоей карьере!

— Это для тебя, мама, конец карьеры означает конец жизни, — спокойно ответил Клифф. — Но есть и другие счастливые моменты в жизни, и я хочу их испытать. С детства я делаю лишь то, чего хочешь ты. Я хотел остаться с отцом, но ты меня забрала. Хотел стать художником, но ты заставила меня танцевать, теперь я встретил девушку своей мечты…

— Что? — Каллисто громко засмеялась, этим перебив сына. — И когда ты это успел понять? За эти несколько часов?

— Да, мама, представь себе, бывает и такое, но тебе этого, увы, не понять. Ты никогда никого не любила кроме себя. Ненавидела моего отца, а сейчас ненавидишь меня. Ведь я — ошибка в твоей идеальной жизни. Я даже не похож на тебя, на женщину с внешностью богини, — Клифф поднялся со своего места. — Знаешь, что я думаю? Ты увидела молодую, красивую, талантливую Патрицию Старки и испугалась, ведь она с лёгкостью может затмить тебя. Она уже это сегодня сделала.

Каллисто посмотрела на сына взглядом полным ярости. Женщина быстро подошла к нему и наградила его звонкой пощёчиной.

— Значит, я прав, — парень с обидой потёр щёку. — Я ухожу. Ухожу не только из студии, но и из твоей жизни!

— Убирайся, — нервно крикнула Каллисто и толкнула сына. — Только кто ты без меня?

Клифф быстрым шагом покинул её кабинет. Лишь дверь успела закрыться за ним, как Каллисто швырнула в неё стакан с водой. Он разлетелся в дребезги, а содержимое разлилось по полу.

На следующий день Патриция Старки пришла на тренировку в студию «Танцуй». Сара и Марк уже знали, что она не прошла конкурс. Весь прошедший вечер они говорили на эту тему с обиженной девушкой и уже жалели, что настояли на её участие. Они прекрасно знали, что собой представляла Каллисто Гривас, но даже не могли подумать, что с возрастом она стала ещё хуже.

Когда тренировка была окончена, Патриция вышла в коридор и увидела молодого человека, с которым провела вчерашний день.

— Карл? — Патриция улыбнулась и подошла к нему. — Что ты здесь делаешь?

— Привет, — Карл улыбнулся в ответ. — Тебя жду.

— Но, зачем? — не поняла девушка.

— Ты ведь, кажется, вчера дала согласие танцевать со мной, — Карл улыбнулся ещё шире и посмотрел в глаза девушке. — Наш договор ещё в силе?

— Да, — смутилась Патриция.

— Вот и отлично, — обрадовался он. — Но сначала я должен признаться тебе кое в чём. Я…

— Здравствуйте, — к паре подошла Сара Джефф и, внимательно посмотрев на парня, очень удивилась.

— Сара, — к ней обратилась Патриция. — Это…

— Мистер Маккартни, — улыбнулась Сара.

Патриция, ничего не понимая, посмотрела на женщину.

— Что вы, миссис Джефф, — улыбнулся он. — Просто Клифф.

Теперь Патриция бросила непонимающий взгляд на него, но потом, мгновенно, всё поняла.

— Всё ясно, — она вздёрнула брови и пошла прочь.

— Простите, миссис Джефф, — извинился Клифф и кинулся за девушкой.

— Патриция, — он догнал Старки, когда она уже вышла из студии.

— Не прикасайся ко мне, — Патриция отпрянула, когда парень хотел обнять её.

Они стояли посреди улицы и привлекали к себе внимание прохожих.

— Патриция, брось, — улыбнулся Клифф.

— Ты солгал мне, — громко произнесла девушка. — А, я не люблю лгунов. Точнее, не хочу иметь с ними ничего общего.

— Патриция, я не солгал тебе, — улыбнулся Клифф. — Я лишь представился другим именем.

— А как же все эти разговоры о танцах вместе? — не успокаивалась Старки.

— В этом я не лгал тебе, — пояснил Маккартни. — Я, действительно, хочу с тобой танцевать.

— Допустим, — Патриция недоверчиво посмотрела на него. — Но, теперь, я не хочу танцевать в студии твоей матери.

— Я тебе этого и не предлагаю, — Клифф подошёл ближе. — Я хочу танцевать с тобой в студии «Танцуй» под руководством Сары и Марка Джефф.

— Ты сумасшедший, — рассмеялась Патриция. — И, что из этого получится?

— Наша пара, Клифф Маккартни и Патриция Старки, — довольно ответил Клифф. — И мы попытаемся выиграть этот чемпионат мира. Стать чемпионами 1961 года.

— Ты серьёзно? — Патриция поняла, что он не шутит.

— Да, — он подошёл ближе и слегка обнял её. — Даже серьёзнее, чем ты думаешь. Я очень долго искал тебя, Патриция.

Он посмотрел ей в глаза, а она вновь смутилась и покраснела.