Оглавление

Попал в аварию, очнулся гением

Патрик Гловер был типичным американским дальнобойщиком. Ему было 46 лет, он работал на местных рейсах в штате Огайо, занимался грузоперевозками. В 1962 году он попал в автомобильную аварию и пролежал в коме три недели. После выздоровления Гловер внезапно открыл в себе музыкальные таланты. Его потянуло к скрипке и фортепиано. Ранее он никогда с этими инструментами не был знаком. Вел образ жизни типичного работяги из глубинки: пиво, сигареты, покер, фанат бейсбола. И вот Гловер стал играть на фортепиано и скрипке. Да как играл! Так что ему позавидовали бы гении прошлого: Людвиг ван Бетховен и Никколо Паганини. А ведь этот водитель грузовика из сельской местности никогда в жизни и близко не подходил к фортепиано и скрипке. Сомневаюсь, что он даже знал, как называются эти инструменты. Вся его фигура, словно вырубленная из камня, была полной противоположностью тому, что обычно связано с понятием «музыкант». Это был высокий грузный мужчина с короткими толстыми пальцами, неповоротливый и неуклюжий. Откуда взялись его новые способности? Он ведь ни дня в своей жизни не ходил в музыкальную школу и не брал в руки музыкальных инструментов!

Берта Ковальская была обычной польской школьницей из Кракова, училась в 8 классе. В один из дней 1972 года как обычно сидя на уроке математики и, плохо подготовившись к контрольной работе, она пыталась списывать. Учительница, заметила это, тихо подошла сзади и, напугав Берту, крикнула: «Не подглядывай!». Девочка испытала сильный шок и упала в обморок. Минут через десять она постепенно пришла в себя и начала бормотать что-то невнятное. Никто не мог ее понять. Вскоре нашли опытного лингвиста, который заявил, что девочка говорит на старофранцузском языке XIII века. Ого! Как это возможно? Откуда эти знания взялись в ее голове? Что это за внезапно возникший талант? Никто Ковальскую этому наречию не учил. Это язык далекого прошлого. Она же перед экзаменом в школе не каталась на машине времени из XX века в XIII-й?

Семилетний мальчик-пастушок из Пакистана Карим Калмати летом 1956 года гулял неподалеку от своей деревушки. Он увлекся прогулкой, оторвался от друзей и забрел в лесную чащу. Здесь на него напал леопард, мальчик получил травму руки и сильный стресс. А потом с ним приключилась странная вещь. Он стал описывать географические объекты с поразительной точностью. Столицы стран и заморские острова на других континентах, где ни разу не был. Причем делал это столь подробно и точно, словно уже был туристом в тех местах или прочел всё это в энциклопедии и запомнил. Но никто ему этого не рассказывал, Калмати не покидал своей деревни, не видел эти территории по телевизору и не держал географический атлас в своих руках. Он вырос в бедной отсталой деревушке вдали от цивилизации, был совсем неграмотен, не мог читать и писать. Откуда у мальчика эта информация? Как он мог узнать о природе и особенностях устройства Канады, Австралии и Мадагаскара, расположенных вдали от его дома?

Пятилетний мальчик из Швеции Ларс Юханссон в 1984 году гулял возле дома с собакой и попал в грозу. В него ударила молния. Собака умерла мгновенно, а мальчик выжил. С ним начали происходить странные вещи. После выздоровления он, никогда не имея представления о цифрах, стал с легкостью решать задачи из высшей математики. Еще вчера он разучивал с мамой буквы на детских кубиках, и был обычным 5-летним ребенком. А тут за пару дней вдруг превратился в искусного математика, которому по плечу были дифференциальные уравнения и теория чисел, тригонометрия и теория вероятностей.

Но самое интересное случилось потом. В 6 лет Юханссон гостил у бабушки и едва не погиб на пожаре. Надышавшись дымом и чудом оставшись в живых, он пришел в себя уже другим человеком. Он «забыл» всю высшую математику и стал обычным 6-летним ребенком, какими были его вчерашние приятели. И как говорят его родители, когда он пошел в школу, труднее всего ему давалась именно математика. Откуда взялись его выдающиеся способности? Как они очутились в его голове? Почему они так быстро развились и проявились? Куда они затем делись? Почему он так быстро «забыл» математику?

Таких удивительных и парадоксальных историй сотни. Периодически в разных уголках мира происходит нечто подобное, а маститые ученые лишь разводят руками, не в силах объяснить эти загадочные явления. Несмотря на все усилия науки, вопросы, остаются без ответов. Одни догадки и предположения. Интересно, каким образом знания и умения оказались в голове этих людей. Не из воздуха же?

Всё это очень странно. Мы привыкли к несколько другой картине мира, в которой ты сначала рождаешься беспомощным существом, учишься ползать, ходить, говорить, готовить еду, играть ни гитаре. Затем узнаешь основы наук, прилагаешь усилия, совершенствуешься и готовишься жить в этом сложном мире. Детский сад, школа, университет делают его чуть более понятным, предсказуемым и безопасным для тебя. Потом уже мы сами, обладая знаниями и умениями, обучаем премудростям жизни своих детей, они своих детей и так далее.

Это традиционная линейная модель получения знаний и умений. Она понятная и предсказуемая, но вряд ли сможет объяснить странные случаи, о которых говорилось выше. Как все эти люди вдруг обрели новые способности, причем без долгой подготовки и сразу на мастерском уровне? Ведь наши герои не тратили полжизни на развитие музыкальных и математических умений. В чем тут дело? Давайте разбираться.

Часть 1. Мозг и окружающий мир: путешествие по Вселенной

Как работает наш мозг?

Человеческий мозг это удивительный механизм. Он состоит примерно из 100 миллиардов клеток, которые управляют всей нашей жизнью: как мы разговариваем, едим, дышим и двигаемся. В мозгу обычного человека больше нейронных связей, чем атомов во Вселенной. Это около одного квадриллиона связей. Квадриллион это число с пятнадцатью нулями. Представляете как много!

Мозг работает в тысячу раз быстрее, чем самый мощный суперкомпьютер в мире. Перед таким компьютером однажды поставили житейскую задачу: надо было рассчитать, как птице правильно сесть на ветку в ветреную погоду? И знаете что? Такому компьютеру на вычисление этой задачи потребовалась неделя! А мозг маленькой птички делает это каждый день за доли секунды. Мозг маленькой птички принимает решения намного быстрее новейшего суперкомпьютера. Что уж говорить о возможностях человеческого разума? Наш мозг еще более совершенен, чем мозг маленькой птички.

Неважно бодрствует человек или спит, миллиарды нервных клеток мозга непрерывно обмениваются сигналами друг с другом. На это нужно немало энергии. Наш мозг интересно устроен. При массе всего 2 процента от общей массы тела он потребляет примерно 20 процентов энергии нашего тела. Этот «микропроцессор» весьма прожорлив!

Он всё держит под контролем, как и процесс познания. Обычно мы извлекаем знания извне с помощью органов чувств: зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса. Затем всё это преобразуется в электрохимические сигналы, понятные мозгу. Каждую секунду 400 миллиардов бит информации обрушиваются на наш мозг. По большей части с помехами и ненужными деталями. Например, когда мы смотрим ужастик в кинотеатре, то не замечаем мягкость кресла, на котором сидим, температуру воздуха и уровень кислорода в зале, гул работающего кондиционера и хруст чипсов. Мы не осознаем всего этого, потому что сосредоточенно смотрим фильм.

Чтобы «не перегреться» мозг вынужден постоянно отсеивать эти лишние данные. Поэтому до сознания доходит не более 2 тысяч бит в секунду. Это ничтожно малая часть! Всё остальное отсеивается за ненадобностью. Иначе мозг просто бы взорвался от бесконечного количества мелких внешних раздражителей.

Наш мозг воспринимается как единая структура, но в действительности он разделен на две половины, каждая из которых имеет свое предназначение. Левое полушарие занимается анализом и логикой, отличается точностью и следит за временем. Оно рассматривает мир в деталях, контролирует речь, чтение, письмо и счет. Правое полушарие отвечает за целостное восприятие мира, воображение, творчество и распознавание цветов. Оно помогает ориентироваться в пространстве, развивает интуицию и управляет эмоциями.

Исходя из этого противопоставления, многим кажется, что мозг работает по принципу двухпозиционного двигателя: когда одно полушарие бодрствует, другое дремлет. Но это неверно. Ученые доказали, что обе половины участвуют практически синхронно во всем, что мы делаем. Мозг работает как единое целое, и значительную часть жизни скоординировано задействует оба полушария.

«Мозг это лаборатория. Это архитектор. Он разрабатывает проекты, а затем собирает все воедино», — отмечает современный американский нейропсихолог Джо Диспенза. Наверно не случайно американский биолог XX века Джеймс Уотсон, заметил, что человеческий мозг это самое сложное из всего, что нам известно в нашей Вселенной.

Радость и тягость познания

Вокруг нас сложный мир, который нельзя заранее предсказать. Внешняя среда это не только источник пищи, но и источник многих опасностей, представляющих угрозу для выживания любых живых существ. Биологическое выживание означает, прежде всего, приспособление и размножение. Для эффективного приспособления необходимо контролировать окружающую среду, т.е. обладать как можно более полной информацией о том, что в ней происходит, отмечает современный философ Игорь Меркулов.

Конечно, человеку всегда было интересно понять окружающий мир, чтобы в нем можно было не только выживать, но и процветать. Нашему мозгу то и дело приходится распознавать встречающиеся предметы, чтобы понять, стоит ли к ним приближаться или их следует избегать. Ему нужно учиться срывать плоды с деревьев и не хватать рукой пчелу, чтобы она нас не ужалила. Такое «научение» происходит стихийно, методом проб и ошибок. Рядом с нами нет никого, кто бы мог всегда подсказать, правильно мы что-то делаем или нет.

Человеческое познание означает поиск и приобретение нового знания, которое увеличивало бы шансы на выживание, помогая нам лучше адаптироваться к среде обитания. «Знание это сила», — утверждал английский философ XVII века Френсис Бэкон. Знание может открывать новые границы нашего разума. Оно помогает оценить последствия нашего выбора и справиться с препятствиями на жизненном пути.

Это похоже на ключевые вопросы, которые задавал самому себе немецкий философ XVIII века Иммануил Кант: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Мы не знаем, с чего началась Вселенная, является ли она единственной в своем роде. Мы не понимаем законов мироздания, кто мы и зачем живем, в чем смысл нашего существования.

О таких мучительных догадках говорил и австрийский физик XX века Эрвин Шрёдингер. Мы не знаем, откуда пришли и куда нужно двигаться дальше. Вот почему люди стремятся узнать как можно больше о том, что им может пригодиться на жизненном пути. И по мере того, как мы изучаем этот мир, испытываем к нему неподдельный интерес. «Всё, что видит твой глаз, существовало с небольшими изменениями уже за тысячелетия до тебя. Через минуту, не больше, тебя не станет, а лес, горы и небо будут существовать на этом месте еще много-много лет. Возможно, тысячу лет назад кто-то другой сидел на этом месте, смотрел с благоговением и грустью на эти горы и небо. Он чувствовали удивление и краткую радость, как и ты», — писал Шрёдингер.

Традиционное представление о познании мира выглядит примерно так: вопрос это замок, а ключ это ответ к нему. Нам остается только подбирать ключи к замкам. Мы пробуем, комбинируем, совершая ошибки, выдвигаем предположения, проверяем, насколько они согласуются с наблюдаемыми явлениями, иногда убеждаемся в своих ошибках и продолжаем свой путь. «Я испытываю всю жажду познания, беспокойное стремление влечет меня всё вперед и вперед, и каждый успех на этом поприще дает мне радость», — говорил Иммануил Кант. Его коллега Дэвид Юм записал в дневнике, что неизвестность противна нашему разуму не меньше чем темная комната зрению. Ничто не может доставить нам такого наслаждения, как возможность превратить мрак в свет, каких бы трудов это ни стоило.

Ирландский богослов Майсил Ледвит говорил: суть познания состоит в том, что мы строим предположение об окружающем мире, а затем с помощью молотка и клещей испытываем его на прочность. Как известно, 90 процентов таких «знаний» через несколько лет попадают в мусорную корзину. Иногда это обидно. Потому-то сердца маститых ученых наполнялись тоской. Ведь жизнь слишком коротка, а неразгаданных тайн еще очень много. Незадолго до смерти прославленный английский физик Исаак Ньютон сокрушался: «Не знаю, кем я кажусь миру, но себе я кажусь мальчиком, играющим на морском берегу, который нашел несколько блестящих камешков и привлекательных ракушек, тогда как перед ним лежит неизмеримый океан истины, который никто не исследовал».

Вообще в интеллектуальной традиции человечества всегда чувствовалась какая-то неизбывная грусть, связанная с безграничностью Вселенной и ограниченностью средств ее познания. Практически в