ГЛАВА 1
Воздух в лесу был густым и сладким, пах влажной землей, хвоей и цветущей сон-травой. Семнадцатилетняя Лира двигалась между деревьями с тихой грацией, не свойственной ее возрасту. Ее пальцы, испачканные землей, безошибочно находили нужные корешки и листья. В корзине из ивовых прутьев уже лежали соцветия белладонны и пучок зверобоя.
«Кровь земли для ума, солнцецвет для души», — бормотала она про себя заклинание-напутствие, которому научила ее бабушка Марго.
Ее мир был соткан из таких тихих шепотов — шепота трав, шепота ветра в кронах, шепота древней силы, что струилась в ее жилах. Но этот шепот всегда был окрашен страхом. Страхом быть узнанной. Страхом той ночи, от которой в памяти остались лишь осколки: оглушительный грохот, крик матери, вспышка ослепительного зеленого света и всепоглощающее чувство ужаса, от которого немело все тело.
Вернувшись в старый, почерневший от времени дом на окраине деревни, Лира застала бабушку за приготовлением отвара. Марго, женщина с лицом, испещренным морщинами, словно картой ее долгой и трудной жизни, молча кивнула на корзину.
— Мандрагора прижилась? — спросила она, не поднимая глаз от котла, где булькала темно-зеленая жидкость.
— Да, бабушка, — тихо ответила Лира. — Но корень… он плакал, когда я его выкапывала.
— Все живое хочет жить, дитя мое, — Марго метнула на внучку пронзительный взгляд. — И мы должны помнить эту цену. Сила — это не дар, это ответственность. И плата за нее бывает высока.
Их разговор был прерван появлением Эмили. Пятнадцатилетняя сестра Лиры ворвалась в дом, как ураган, с румянцем на щеках и охапкой полевых цветов.
— Смотри, Лира! Почти как у тебя получается! — весело крикнула она, протягивая скромный букетик.
Лира улыбнулась, но улыбка вышла напряженной. Она видела тень зависти в глазах сестры, тень, которую Эмили тщательно скрывала под малой восторженности. Лира одним легким движением пальцев коснулась увядающего цветка в букете. Лепестки вздрогнули, расправились, и цветок засиял свежестью, будто только что сорванный.
Эмили ахнула, а Марго сурово нахмурилась.
— Лира! Сколько раз я говорила — не трать силы понапрасну! Стены имеют уши, а деревья — глаза.
Вечером, стоя у окна своей комнаты, Лира смотрела на темнеющий лес. Он манил и пугал одновременно. Он хранил секреты ее семьи, секреты ее силы. И где-то в его глубине, она знала, таилась правда о той ночи, которая навсегда разделила ее жизнь на «до» и «после».
