Оглавление

Глава 2

Feel, A Life Divided

Harvest, Scream Silence

Глава 3

My distant light, Diary of dreams

Глава 4

Глава 1

1

Август — сентябрь, 2019 год

Вера, еще не успев переодеться в домашнее, рылась в аптечке в поисках таблеток от головной боли, когда в комнату вошел Вова. Муж немного постоял, скользнул взглядом по ее напряженной спине, потом по круглым классическим часам и обреченно спросил:

— Капельницу из кофе? Как обычно?

Шутка давно перестала быть шуткой, но, упорно ее произносив, Вова, кажется, надеялся, что Вера однажды все же рассмеется и глянет на него своими ясными, а не как сейчас потухшими, глазами.

— Сделай, пожалуйста, будь добр. И я помню, что надо заехать к твоей маме, помню, — по-прежнему не оборачиваясь, произнесла Вера. — Только полежу немного и поедем.

— Как можно пить обезболивающее и кофе одновременно? — вздохнул муж, глядя на почти закончившийся блистер в её руках.

Вера не ответила, но глянула на него чуть виновато. Свободная, немного растянутая футболка скрывала его крепкое тело, длинные шорты, наоборот, открывали ноги — обычные мужские ноги обычного трудяги.

Вова хотел добавить что-то ещё. Возможно то, что она опять пришла с работы утром, а не вчера вечером, как все нормальные люди. Возможно, что на ней лица нет, а она упорно делает вид, что все в порядке.

И лишь когда Вера допила кофе и сидела за стеклянным прохладным столом, крепко обхватив голову руками, муж зашел на кухню и абсолютно серьезно поинтересовался:

— Вер, ты понимаешь, что с этим надо что-то делать?

— Потерпи немного, — привычно уже попросила она, не высовываясь из кольца своих рук. — Скоро все уладится, я тебе обещаю.

— Я уже год терплю! — стараясь сдерживать свои эмоции, не успокаивался Вова. — Хотя нет, все шесть лет, сколько мы знакомы, терплю.

Вера, глядя в стол, пыталась найти подходящие слова. Она прекрасно понимала, что трещина в их отношениях из-за нее, что в борьбе со своими тараканами она, как ни крути, проигрывает и тянет за собой мужа, которому нужна обыкновенная женщина, а не нервная дама, которая того и гляди, сгорит на работе. И то, что он «терпит», не должно вызывать в ней обиду, он наверняка чуть преувеличил.

— Слушай, давай я сейчас попытаюсь поспать немного, а вечером мы с тобой поговорим. — Вера выпрямилась, поцеловала мужа, даже не шевельнувшегося в ее сторону, и направилась в спальню. В конце концов, пора уже рассказать ему, что за этим она и начала ходить к психологу. Тридцать пять лет — самое время обратиться к профессионалу, если не справляешься сам.

— Поехали? — спросила Вера мужа, когда выползла через два часа из спальни, немного отдохнувшая. — Только переоденусь.

Вова пробормотал что-то невнятное, продолжая гладить темно-синюю рубашку. Было в его уверенных быстрых движениях что-то успокаивающее. Вера, завороженно глядя на процесс глажки, запустила руку в растрепанные после сна темно-русые волосы. Надо бы как-то постричься сходить.

Когда психолог спросила, в чем выражается ее забота по отношению к мужу, кроме ограничений в неправильной пище и нездоровых привычках, Вера растерялась. Взять эти же рубашки. Она и не помнила, когда в последний раз гладила ему хоть что-то.

— Давай я доглажу, — бросилась она к Вове.

— Иди лучше умойся, — глянув на нее, ухмыльнулся муж. — Ты краску забыла смыть, и теперь похожа на плачущую панду.

Вера чертыхнулась, мысленно поругав себя за такую оплошность, и схватилась за лицо. Вернувшись из ванной через пару минут с баночкой увлажняющего крема, заметила, что муж теперь наглаживал классические брюки, в которых и ходил-то редко, предпочитая джинсы.

— А что, твоя мама принимает нас не дома? Или твои планы изменились? Тебе куда-то надо? — удивилась она тому, что Вова не предупредил ее, что собирается по каким-то делам.

— Мы вместе идем, — словно маленькому ребенку пояснил муж. — Подбери себе платье, пока я утюг не убрал.

Вера несколько секунд соображала, про какое событие она забыла, но ничего не придумала.

— И куда же? — игриво спросила она, подходя ближе. — Или твоя мама все же устала готовить для нас пироги и решила пригласить в кафе?

Вова рассмеялся. Вере даже показалось, что к нему вернулось хорошее расположение духа.

— Ну, маму я предупредил, что мы на пять минут, так что пирогов, действительно, не будет.

— И?

— Потом мы идем в модный ресторан, я заказал нам столик. Мы с ребятами там работали не так давно, почему бы не сходить, тем более хозяин уже два раза приглашал.

— Ух ты, — пробормотала Вера. — Идея хорошая, мы давно никуда не ходили с тобой. Только можно было хоть заранее предупредить.

— И что бы это дало? — серьезно спросил муж, хмуро смотря ей прямо в глаза. На его лице отразилась явная обреченность. — Ты бы бросила свое родное отделение и прибежала домой сразу после смены?

— Это моя работа! — несдержанно выдохнула Вера, и это было ответом на все его незаданные вопросы.

— А это, блин, моя жизнь! И она у меня одна! — Глаза Вовы потемнели, а на лице заиграли желваки. — Cобирайся, пока мы не поссорились.

Вера глотала слезы, выбирая платье. Ну как же он не может понять, какая у нее ответственная должность? Он же знал, где она работает. И характер за два года до свадьбы вполне изучил. В чем же ее вина? В том, что она не отсиживается там, как некоторые? Не пытается делать все, спустя рукава?

Зазвонил телефон. Рабочий номер. Вера судорожно вздохнула и ответила почти спокойным голосом.

— Здравствуйте, Вера Михайловна.

— Добрый день. Кто это?

— Елена Викторовна из терапии.

«Новенькая», вспомнила Вера.

— Да, я слушаю.

— Мне сказали вам позвонить, как опытной медсестре. Я закрываю табель, и у меня никак не сходятся часы. Я уже не знаю, что еще проверить.

— Я поняла, — Вера определилась с платьем — простой прямой фасон, простая однотонная расцветка. Одной рукой аккуратно сняла его с вешалки. — Завтра днем подойдите после пятиминутки, посмотрим.

Всю дорогу к свекрови молчали. Там, в чужой квартире, Вера даже не стала притворяться, что у нее все хорошо. Только терла виски, как будто к ней снова вернулась головная боль. Муж хмуро поглядывал на нее, но при матери улыбался, видимо, чтобы она не лезла с вопросами. Иногда Вера ловила себя на мысли, что эти боли у нее возможно фантомные. Иногда подозревала у себя какую-нибудь опухоль, отчего голова раскалывалась еще больше.

Свекровь, Дарья Дмитриевна, поджав губы, глядела недобро. Всем видом она показывала свое отношение к невестке, которая вместо того, чтобы охранять семейный очаг традиционными женскими способами, «возомнила себя незаменимым человеком». Когда Вера услышала эту фразу, сказанную Вовиной бабушке, она опешила. В двадцать первом веке ни одного мужика не удержишь едой и постелью, даже странно на это рассчитывать. Но обиднее всего оказалось даже не это, а примерить на себя неприятное слово — «возомнила». Никогда Вера не считала себя кем-то особенным, она просто делала свою работу так, чтобы не было за нее стыдно. Но прямо поговорить со свекровью, что она не заслуживает такого мнения о себе, Вера все же не решалась. Как не решилась и рассказать об этом эпизоде Вове, испугавшись, что тот примет сторону матери.

В ресторане, который Вера даже не рассмотрела толком, ей не понравился предложенный им столик. Они с мужем сидели немного на проходе, и возле них постоянно сновали официанты. Это напрягало, о чем тут же было высказано Вове.

— Перестань привередничать. Хорошо, что вообще что-то свободно.

Абсолютно на всех пустых столиках и, правда, стояли таблички. Видимо, ресторан был популярен. И все же хотелось домой на свой удобный диван, где можно бездумно щелкать пультом. А еще лучше — поспать.

Вера вздохнула и открыла меню. Она не была гурманом, поэтому старалась выбирать что-то из привычных продуктов. Хорошо еще, что после красивых, но абсолютно непонятных названий, было написано простым языком, что представляет собой блюдо.

— Ты хоть помнишь, когда мы в последний раз куда-то выходили вдвоем? — поинтересовался Вова, пока она мысленно металась между жульеном с грибами и запеченной форелью с овощами. Головная боль до конца не прошла, и Веру немного подташнивало даже от картинок в меню.

— Конечно, — не очень уверенно ответила Вера. — Полгода назад ходили в бар, в этот… как его?

Судя по тому, как муж поднял глаза к потолку, Вера все-таки немного ошиблась. Возможно, даже много.

— Тебе скучно со мной, — не то спросил, не то констатировал Вова. И посмотрел долгим — долгим взглядом. — Я друзей чаще вижу, чем тебя. Но выйти куда-нибудь «в свет» мне все-таки хочется с тобой, а не с ними. Даже спустя столько лет. А тебе разве нет?

Вера попробовала было обидеться, но быстро поняла, что смысла от этого совершенно нет. Вся романтика за последний год и правда сводилась к редким посиделкам перед телевизором, походам в гости или кино. Они даже летом так и не смогли никуда съездить, хотя вроде бы и деньги были, и отпуск Вова мог взять в любой момент. Но… не сложилось.

— Ты все время в работе, — продолжал Вова больно резать словами, пока Вера, не поднимая глаз, гоняла по тарелке квадратик сыра. — Ты вообще замечаешь, что мы начинаем с тобой жить отдельно друг от друга? Или для тебя это в порядке вещей?

Вера бросила вилку и отвернулась, пытаясь остановить слезы. Она практически не видела ничего вокруг себя. Было больно. Очень больно. И еще больнее было от мысли, что ее психолог уже на втором сеансе очень аккуратно подвела ее ровно к таким же выводам.

«Попробуй абстрагироваться от той испуганной девочки и посмотри со стороны, что происходит с тобой взрослой. Какова сейчас твоя жизнь? Нравится ли она тебе? В гармонии ли ты находишься с окружающими людьми, и особенно с мужем, который из сотен женщин остановил свой выбор именно на тебе?»

Веру в тот день сковало каким-то холодом, ей показалось, что ее спрашивают о каких-то странных и нелепых вещах. Но когда она дома, в тишине, попробовала задать себе эти вопросы, то реальность обрушилась на нее с такой силой, что Вера не смогла сдержать рыданий. Она плакала довольно долго, понимая, что не так все просто, как ей думалось. И проблем в действительности у нее гораздо больше, чем просто внезапно проснувшаяся несколько лет назад психотравма.

— Я понимаю тебя, Вов. И… просто поверь, что важнее тебя у меня никого нет. — Голос Веры дрогнул. — Я знаю, что у нас с тобой все очень непросто сейчас, но я обещаю…, мне очень нужна твоя поддержка, столько всего свалилось на меня сейчас, и я не могу так быстро все решить. Мне нужно время.

— И как же ты собираешься решать свои проблемы? — с сомнением смотрел на нее муж. — С должности своей уйдешь? Или решишь развестись со мной?

Вера вскинула голову и с ужасом уставилась на Вову. Он что, серьезно?

— Вова! Ну что ты такое говоришь? Кто, кроме тебя сможет меня вынести? — попыталась перевести в шутку дурацкую мысль Вера. И даже улыбнулась. — Дело же не в тебе, ты у меня самый замечательный!

Девушка накрыла ладонь мужа своей. И быстро-быстро заговорила, боясь, что он выскажет еще какое-нибудь неприятное предположение. Не самое лучшее место они нашли, конечно, для выяснения отношений.

— Давай будем делиться своими проблемами. Ты ведь не против? Мне, правда, надо немного выдохнуть, собраться с мыслями и чуть перестроить свою жизнь. Я все прекрасно понимаю. — Вера чуть задержала дыхание, но решилась сказать то, что давно не могла выговорить, хотя знала, что права: — И давай все-таки попробуем проще относиться к особенностям работы друг друга, ты ведь тоже не нормировано работаешь зачастую. И заполночь можешь придти.

Вова дернул шеей, как будто это были разные вещи, но промолчал и кивнул. Вера опустила глаза и взялась за вилку. Какая-то новая, непонятная мысль отчаянно просилась быть услышанной, но Вера никак не могла пока ее зацепить. Что-то засвербело внутри, но понять эти ощущения оказалось сложно. Прямо сейчас посреди огромного ресторанного зала, глядя на хмурого мужа, она вдруг ощутила тревогу.

Продолжали ужинать в тишине. Вера доедала жульен, почти не ощущая вкуса. Непойманная мысль не давала покоя. Что-то она должна сделать или понять. Что-то очень важное. Телефон, предусмотрено поставленный на вибро-режим, бесконечно принимал сообщения, чем отвлекал еще больше. Он хоть и лежал в сумочке, но его вибрации по спинке стула прекрасно до нее доходили.

— Вера, — перебил вдруг Вова ее мысли, — к нам владелец ресторана идет поздороваться. Постарайся хотя бы из вежливости улыбаться.

Вера нехотя оторвала взгляд от почти пустой кокотницы. Муж всматривался куда-то позади нее.

— Добрый вечер, Владимир Алексеевич, — чуть склонив голову, протянул руку мужу подошедший мужчина. — Рад вас видеть у нас в качестве гостя.

— Вам спасибо! — тоже протянул руку Вова, польщенный таким вниманием. — У вас очень уютно, нам с женой все нравится. Да, дорогая?

«Дорогая» постаралась скрыть смущение и лишь согласно кивнула.

— Андрей Петрович, — представился ей мужчина, улыбнувшись краешком губ. Ни одним движением он не выдал, что узнал ее. — Ваш муж нас буквально спас с электрикой.

— Вера, — тоже представилась Вера. — Ваши повара прекрасно готовят, передайте им большое спасибо.

Андрей Петрович кивнул.

— Непременно. В знак благодарности примите от нас эту бутылочку шампанского.

Словно тень из-за его спины появился официант и поставил на стол ведерко с охлажденным шампанским.

— Хорошего вечера, Владимир. Приятно было познакомиться, Вера.

Мужчина еще раз кивнул и ушел. Вера старательно не смотрела в его сторону. Но его быстрый настороженный взгляд на нее заметить успела. Официант протер полотенцем бутылку, эффектно открыл ее и тоже удалился.

Вера подумала о том, что ни за что бы ни догадалась, что встретится с новым знакомым не где-нибудь, а в ресторане. Его ресторане. Он вполне мог быть торговым представителем или консультантом в банке. Стандартные рубашка и чуть свободные джинсы не давали особо разгуляться фантазии.

— Хороший мужик, — отозвался Вова, разливая шампанское. — Сразу видно, что толковый.

— А когда это вы здесь работали? — Вера повертела в руках бокал с ледяной шипящей жидкостью, не понимая, почему они оба промолчали. Хотя с Андреем-то все понятно, учитывая место, где они познакомились, тем более что подчиненный стоял за спиной.

— В конце мая. Помнишь, я несколько ночей под утро приходил, вот тогда. У них перед самым открытием нарушения пожарной безопасности нашли, и надо было срочно кое-что переделать. Знаю, что Хмельников тогда хотел управляющего своего уволить за то, что не проконтролировал прошлых рабочих, но вроде как оставил, не знаю точно.

— Так ресторан новый получается?

— Угу, я же говорил. Шампанского еще налить?

2

Пациентка — молодая девушка Мария — еще всхлипывала, ресницы подрагивали, но все же она начала проваливаться в сон. Вера продолжала гладить ее по руке, надеясь, что та проспит хоть пару часов.

— Бедная девочка, — пробормотала ее семидесятилетняя соседка по палате Зинаида и заскрипела кроватью.

Вера встретилась с ней глазами, вздохнула и отвела взгляд. Несмотря на позднее время, в коридоре слышались голоса и неторопливые шаги.

Мария попала в отделение вчера вечером после автомобильной аварии с переломом левого ребра и пневмотораксом в плевральной области. После того, как девушка пришла в себя после срочной операции, у нее случилась настоящая истерика, чуть не стоившая всех усилий оперировавших ее хирургов.

У Веры завибрировал телефон, и она нехотя достала его из кармана. Мария спала уже крепко, и Вера осторожно освободила свою руку.

— Привет, да, я дома, — не моргнув глазом, ответила она тихо, зная, что муж будет дома поздно. Не было никаких сил, чтобы объяснять ему, почему она в тысячный раз не ушла из отделения вовремя.

— Что-то купить тебе? — спросила она после того, как он рассказал ей немного о том, как продвигаются работы в кондитерской. Она слушала вполуха и закрыв глаза. — Мне деньги снять надо, я забыла.

Потом она убрала телефон, повернулась к Зинаиде и попросила ее позвать медсестру, как только Мария проснется. После этого, чувствуя невероятную усталость, вышла из палаты.

По дороге домой она все думала о своей пациентке. В такси, в которое врезалась на перекрестке другая машина, она ехала со своей маленькой дочерью. На удивление девочка отделалась только сильным испугом и царапиной, но до сих пор находилась в детской больнице, потому что оттуда ее по закону могли забрать только родственники. Муж Марии находился в командировке где-то на севере, а больше родных в городе у семьи не было. Вот по этому поводу у Марии и случилась паника, нейтрализовать которую помогла лишь приличная доза успокоительного.

Даже по прошествии многих лет Вера не могла оставаться равнодушной к таким ситуациям со своими пациентами, и помогала скорее по зову сердца, чем в соответствии со своими обязанностями. С помощью Веры Мария вызвала свою мать из другого города, нашла подругу, которая привезла документы и набор сменного белья ребенку.

Видя как молодая девушка, превозмогая собственную боль, беспокоится о своей дочке, Вера несколько раз за день созванивалась с медсестрами детской больницы. В конце концов, ее заверили, что ребенку обеспечат постоянный уход и не оставят без внимания. Лишь после этого Мария немного успокоилась, и ее собственная боль даже как будто, наконец, начала стихать.

Еле передвигая ноги, Вера зашла в магазин у дома, купила немного продуктов и сняла наличные. В квартире она быстро переоделась, освободила волосы, умылась и буквально упала на кровать, закрыв глаза. Через пятнадцать минут, когда тело начало расслабляться, мысли перестали метаться, а в желудке появилось чувство голода, она перевернулась и поняла, что улыбается. Она знала, что в отделении все спокойно, сложные пациенты под пристальным наблюдением, а для девушки Марии сделано все, что в ее силах. И от этого появился такой душевный подъем, который, несмотря на усталость, не мог ни придать новых сил.

Когда она выскочила в коридор навстречу мужу и кинулась его обнимать, Вова заметил:

— Привет. Вот, что значит вовремя приходить