Нормальным обществом я называю то, где многочисленные и неизбежные проблемы, глупости, подлости, ложь называются проблемами, глупостями, подлостями и ложью, и они не становятся объектами национальной гордости и признаками самобытности.
Когда негодяи очень долго и интенсивно морочат головы идиотам, то рано или поздно происходит злокачественная диффузия: безвредные поначалу идиоты постепенно становятся еще и вредоносными негодяями, а негодяи неизбежно впадают в беспокойный идиотизм.
Реагируя на те или иные события или высказывания последнего времени, многие говорят: «Такое ощущение, что мы оказались внутри скабрезного анекдота, внутри басни Крылова, внутри рассказа Зощенко, внутри романа Кафки…»
Да, такое ощущение есть. Но именно потому, что оно у нас есть, можно сделать не совсем все же плачевный вывод о том, что мы не совсем внутри. Что мы и снаружи тоже.
Национализма нет, но он есть и называется он не «национализмом», а «патриотизмом». Патриоты в других странах называются «фашистами», а фашисты в нашей стране называются «патриотами».
Иностранец — хоть в кавычках, хоть без них — всегда, во все времена шизофренически раздваивался в глазах соотечественников. Он всегда был опасно подозрительным и бесконечно привлекательным одновременно.
Эту родину можно любить или не любить, помнить или забывать, скучать по ней или не скучать, менять ее на другую или нет. Но вот предавать… Как ее предашь? Она как была, так и остается на своем месте. С тобой или без тебя.
Что такое в наши дни «родина», кроме того, что это место, где ты родился, вырос и научился ходить, говорить, а если повезло, то и думать? Да, в общем-то, ничего.
Проблема в том, что во всех умственных построениях, ядром которых служат лишь «государственные» или, пуще того, «национальные интересы», отсутствует человек как субъект истории. Человеку там в принципе нет места.
