Приблизительно час спустя Варгович наконец-то осознал всю странность своей трансформации. До этого он относился к происходящему с беспечным равнодушием, и только увидев себя в большом ростовом зеркале в углу кабинета, осознал, что пути назад нет.
И даже если он есть, то легким не будет. Врачи Гильгамеша обещали ему, что справятся с работой, но он не очень-то верил. Демарх
бедным. Варгович работал под первым из двух возможных прикрытий: эта ложь объясняла, почему он пользуется одноместным флиттером. Скользящая дорожка бежала все дальше, и к нему присоединялись другие прилетевшие, такие же бизнесмены и просто богатые бездельники. Большинство обходилось без голографии, проецируя энтоптику за пределы
— Я не претендую на роль морального компаса корабля, капитан Бернсдоттир. Если считаете, что избиение пленников послужит нашим целям, это ваше дело.
— Я не избивала ее. Эти синяки и кровоподтеки уже были на ней, когда она попала сюда.
Он внимательно посмотрел на меня:
— Значит, вы ее и пальцем не тронули, ни разу?
Я уже собиралась опровергнуть обвинение, но одумалась, не успев запятнать свою честь откровенной ложью. Вместо ответа
Сколько у тебя осталось топлива?
— Едва ли хватит пингвину причиндалы разогреть.
Наки давно усвоила, что наука представляет собой живой общественный процесс и не сводится к восторгу персональных открытий.
Он все еще называл меня малышом, хотя я состоял в его команде уже двадцать лет по корабельному времени, а родился еще за двадцать лет до этого.
Запоздавший подарок хуже, чем совсем никакого.
Позор — это маска, которая становится лицом».
У корабля то же название, что и у композиции британской рок-группы «Kings Crimson».
что они не несут в себе ничего существенно вредного.
