Ситуация становилась отчаянной. Еще секунда, вождь, потеряв интерес к бесперспективной новинке, повернется к грузовикам, и на «Победе» можно будет ставить крест. Медлить было нельзя — или сейчас, или никогда.
— Товарищ Сталин!
Андрей Александрович произнес это резко, почти требовательно. Все застыли. Сталин вопросительно обернулся к Липгарту.