Одна из женщин засмеялась: «Ой, бабоньки! Сглазил нас лохматый». Но слова ее были похожи на правду. Верхушки деревьев качались, стволы тряслись мелкой дрожью. Листва с берез осыпалась как осенью, с сосен падали иглы. А с востока, нарастая, надвигался непонятный угрожающий гул…
В поселках, в это время, жители в испуге выбегали из домов. Многие ощущали головокружение и тошноту. Трескались печи и разваливались печные трубы. Звенели стекла, в стаканах колебалась вода.
В реке Муе волны нахлынули на правый берег, лодки и катера получили такой удар, что моторы на них заглохли. Над гольцами поднялось пылевое облако, со склонов сыпались камни, оползала почва.
И, примерно в это же время, за тридевять земель от Муи, на центральной сейсмической станции в Москве, были зафиксированы толчки землетрясения десяти бальной силы.
Ведь если рассматривать работу геологов в целом, то безусловно коротко можно ее определить как поиски полезных руд. Но, вместе с тем под этим общим определением скрывалась масса всяких специализаций. Одни искали руды непосредственно, другие выясняли общие закономерности, условия, с которыми связаны месторождения, третьи составляли геологические прогнозы, служили теоретической основой для поисков, хотя сами и не принимали в них непосредственного участия.
Олень — удивительно стадная скотина. Я еще раньше замечал: стоит одному из них подняться от дымокуров и пойти в лес, как тот час же остальные, один за другим, словно соблюдая какой-то черед, или старшинство, идут за первым. А если первый, искусанный мошкой, кидается к дымокурам, остальные несутся за ним все так же соблюдая непонятный нам черед.
Пройти из Муйской котловины в Чарскую, выяснить природу песков и их связь с оледенением — вот такие задачи стояли перед нами, когда мы вступали на землю безжизненного перешейка.
Нам предстояло пройти свыше 200 км через перемычку из средне-высотных гор, разделяющих Муйскую и Чарскую котловины. Десятки тысяч лет назад на месте перемычки существовал крупный ледоем.
Необходимо было посетить Парамский порог, собрать фауну в террасах Барголино, раскопать и задокументировать высокие террасы в Нелятах… но терраса у ручья Каменистого не шла с ума. Мне казалось, что это самое интересное для меня место в Муйской котловине и просто преступление уехать не посетив ее.
Это глаза волевого, всегда сосредоточенного человека, никогда не теряющего самообладание, с железной выдержкой и с железной хваткой маленьких, но мускулистых рук, с удивительным глазомером и самообладанием, без которых немыслим настоящий летчик.
