Любит? Ни слова про это не сказал, но уже столько раз доказал.
Гораздо легче жить, ничего не зная.
Он никогда не давал обещаний, которые не мог исполнить. Он вообще никогда и ничего никому не обещал. Это было одно из первых правил, которое отец заставил его усвоить. Господарь не может позволить себе не оправдать чьих-то надежд. Если ты пообещал, сдохни, но исполни. Гораздо легче жить, никому ничего не суля. Просто делаешь то, что должен. Молча.
– Мра-а-а-азь… Какая же ты мра-а-а-азь…
– Ну так выпейте за то, что вовремя избежали участи быть моим тестем.
Миклош прикусил язык. Демон вогнал когти в его плечо, развернул спиной к себе и толкнул на пол, заставляя опуститься на колени. В ладони тут же впились мелкие камни. Когтистые лапы накрыли его зад, грубо раздвинули половинки. Миклоша едва не подбросило над полом от омерзения, когда что-то склизкое прошлось по расщелине, смачивая слизеподобной слюной. Неужели отвратительный змееподобный язык гуляет там?
Сам того не осознавая, Миклош как молитву начал твердить: «Лишь бы побыстрее. Лишь бы побыстрее…»
Он не смог сдержать крика, когда огромная дубина ворвалась в него. По бедрам что-то потекло. Тяжело дыша, Миклош опустил голову вниз. По ногам текла кровь.
Рыча и кряхтя, демон начал насиловать его, пользуя, как покорную игрушку. Боль была такой, что темнело перед глазами. Миклош пытался представить, что сзади расположился Вильгельм или что он сам проделывает то же самое с Габором, но отвлечься не получалось.
Демон распиливал его на части, превращая в сгусток боли и крови. Миклош пытался сдерживать крики, чтобы сюда не слетелись все стражники замка, но выходило плохо. Демон не останавливался ни на секунду. Двигался все быстрее и, кажется, увеличивался в размерах. Миклош начал беззвучно рыдать. Внутри все жгло. За что? Почему так больно? Да столько же можно?!
Дыхание перехватило. Руки ослабели. Он упал на пол, утыкаясь лицом в холодный пол.
Сколько времени прошло? Секунды или часы? Внизу стало горячо и опять мокро. Послышался какой-то шорох, и острые когти наконец оставили его раненую кожу в покое.
Миклош так и лежал на полу, ощущая влажный холод там, где секунду назад бушевало жестокое пламя.
разлепив веки, она встретилась
Легкие снежинки танцевали в воздухе, создавая нереальную, почти сказочную, атмосферу праздника.
Если он не сможет спасти Олесю… тогда Дьекельни действительно потонет в крови, которую прольет он сам, начав с портнихи и заканчивая… самим собой.
А вдруг там он забудет о ней?
Не правы говорящие, что непобедимы те, кому нечего терять. Непобедимы те, кому есть за что сражаться. Потому что они познали то, насколько сладкой и желанной может быть жизнь, а значит, будут рвать за свое до конца.
