«Иллюзия – высшее наслаждение»
Позволь себе просто жить и быть счастливой.
Я прилежный ученик. А потому мой обидчик не просто поймет, кто явился по его гнилую душу. Он успеет прочувствовать на собственной никчемной шкуре все круги ада, на которые обрек меня много лет назад. Окунется в пучину отчаяния, где я встречу его с распростертыми объятиями и, сжав пальцы на горле, заставлю лицезреть падение всех, кто ему дорог. С каждой жертвой, с каждым новым витком скорби кольцо моих пальцев на его шее будет становиться теснее. Пока не сожмется до предела, навеки перекрыв кислород.
Как завещал старик Артур Конан Дойл устами одного из своих героев: от мести не получишь никакого удовольствия, если твой обидчик не успеет понять, кто нанес ему удар и за какие прегрешения.
Не могу поверить, что место, ставшее моим сокровенным раем, сейчас умирает. А у меня не хватает сил даже для того, чтобы последовать за ним.
Я кивнула, и он приник к моим губам. Этот поцелуй кардинально отличался от предыдущего. В нем не было спешки, опаляющей страсти, жадности. Казалось, Дэни вкладывал в него всю свою нежность, осторожно изучая меня. Или же пытался запомнить. Момент был настолько чувственным, что хотелось остановить время и остаться в нем.
И Дэниел сдался. Не знаю, что именно его убедило, но уже в следующий миг он сам решительно накрыл мои губы своими. Я тут же позволила нашим языкам сплестись, углубив поцелуй. Дэни с такой отчаянной силой сжимал меня в объятиях, словно опасался, что я оттолкну его или вдруг вовсе неожиданно растворюсь в воздухе, оказавшись лишь плодом его воображения. Я обвила руками его шею и сократила последнее расстояние между нами, вжимаясь в него грудью. Давала понять, что никуда не денусь. Я здесь. С ним. Он чуть заметно расслабился и тотчас опустил левую ладонь мне на колено. По телу будто пустили электрический разряд. Повел вверх, забрался под край халата, остановив горячие пальцы на бедре и ощутимо сжав его. В тех местах, где Дэни касался моей кожи, приятно покалывало. Желание и страсть накрыли меня волной, сметающей любые сомнения на своем пути. Все, чего я сейчас хотела, – забыться в этих крепких обжигающих объятиях, утопить свою боль и отчаяние в поцелуе, который никто из нас не торопился прерывать. Кажется, я стала забывать, насколько хорошо может быть в объятиях мужчины. Долгое отсутствие интимной близости давало о себе знать: сейчас мне сносило крышу от эйфории. Дэни продолжал терзать мои губы так, будто и сам давно жаждал их. А в моей голове невольно возник только один вопрос: почему? Почему не Дэниел? С ним все могло сложиться иначе. Уверена, влюбись я тогда в него, уже давно обрела бы счастье. Вместо этого я выбрала бездушное чудовище и теперь пожинаю плоды своей глупости. К черту. Заставляя себя вытеснить из головы ненужные мысли, я потянулась к вороту рубашки Дэни и начала расстегивать пуговицы. Одну за другой.
Не знаю, говорил ли во мне алкоголь, окончательно затуманивший разум, или часть меня, изголодавшаяся по нежности, ласке и прикосновениям, но я позволила себе поддаться моменту. Проведя ладонью по шее Дэни, зарылась пальцами в его волосы. Он замер, будто статуя. Воспользовавшись его замешательством, я очертила языком влажную дорожку на его шее и оставила легкий поцелуй. Дэниел шумно вдохнул, и я заметила, как в нем напряглись буквально все мышцы. Чуть отстранившись, села так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. В его глазах читался немой вопрос, но мне не хотелось ничего объяснять. Не сейчас, когда я не в состоянии проанализировать, что мною двигало. Нас разделяла буквально пара дюймов. Я опустила взгляд на губы Дэни и чуть подалась вперед, намереваясь коснуться их своими, но он перехватил меня за плечи. Не отстранил, однако держал твердо, не давая приблизиться.
Правда – судья, палач и спаситель в одном лице. Правда способна уничтожить – разбить привычную жизнь на острые осколки и бросить их тебе в лицо, рассекая кожу сотнями порезов, оставляя за собой рубцы и шрамы. Они останутся с тобой навечно, неустанно напоминая о той прекрасной, но иллюзорной реальности, в которой ты когда-то жил.
Правда – судья, палач и спаситель в одном лице. Правда способна уничтожить – разбить привычную жизнь на острые осколки и бросить их тебе в лицо, рассекая кожу сотнями порезов, оставляя за собой рубцы и шрамы.