Оглавление

1. Жизнь и война генерала Василия Рязанова
2. Предисловие
3. Глава 1. Детство. Байбак
4. Глава 2. Юность. Коммунистический университет
5. Глава 3. Армия. Небо
   1. [3] Оренбургское летное. http://www.testpilot.h14.ru/orenburg/ ovvaul.htm
6. Глава 4. Академия. Арест
7. Глава 5. 1941-й год. На Юго-Западном фронте. Первые военные месяцы. Киевский котел
8. Глава 6. Новые бои и первые победы
9. Глава 7. 1-й ШАК, первый шаг. На Калининском фронте
10. Глава 8. На Северо-Западном фронте
11. Глава 9. Перед Курским сражением. Воронежский фронт
12. Глава 10. На Курской дуге. ПТАБы, штурмовики, исход Курской битвы и мировой войны
13. Глава 11. Белгород, Харьков, левобережная Украина. Степной фронт. Сребряный якорь небес
14. Глава 12. Движение к Днепру
15. Глава 13. Днепр

Предисловие

Я долгое время работал над этой книгой. Под названием «Сребряный якорь небес» в интернете в феврале 2008 года обнародовал предварительный и сокращенный вариант. Но неудовлетворенность остается. Противоречива сама задумка. С одной стороны, хотелось бы дать как можно более объективную картину, опираясь на архивные документы, — это дела Василия Георгиевича. С другой, — жизнь его, которую сухими документами не передать. Старшему брату Георгию, хорошо знавшему отца, публикация в интернете понравилась. Но он сделал важное замечание: не хватает живого отца, его характера, привычек. Но мне сложно написать портрет живого отца, поскольку в момент его смерти я был мал, и практически не помню его. Здесь я использовал фронтовые письма отца Георгию, опубликованные Л. А. Рязановым в книге «Обратный адрес — война», вышедшей в Горьком в 1986 году. Там они в отрыве от контекста. Здесь же они пересекаются с описываемыми событиями. Например, мама мне рассказывала, что в Молдавии у отца было две собаки. И о них же отец пишет Георгию. Но противоречие остается: нельзя в одной книге соединить строгое, желательно почти научное описание военных событий и непосредственную живую жизнь. Хотя очень часто реальные события закручивались покруче любой детективной истории, будучи намного драматичнее выдуманных коллизий. Да и все эти «объективные» события создаются людьми, субъектами. Так что грань здесь весьма условная. Объективность, видимо, следует понимать, как правильное освещение роли субъектов в создании тех или иных событий. Не тянуть на себя одеяло.

Кто такой генерал Рязанов? В Википедии — свободной энциклопедии написано:

Василий Георгиевич Рязанов (25 января 1901 — 8 июля 1951) — Дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, командир 1 гвардейского штурмового корпуса.

Василий Георгиевич Рязанов родился 25 января 1901 в посёлке Большое Козино, ныне Балахнинского района Нижегородской области, в семье крестьянина. Русский. Окончил начальное училище в 1916. Работал в Сормове, Сергаче. После Октябрьской революции преподавал в начальной школе в родном селе, отсюда в 1920 году ушел в армию. С 1920 по 1924 год учился в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова в Москве. Окончил Борисоглебскую военную школу лётчиков в 1926, Военно-воздушную академию в 1935. Командовал звеном, авиаотрядом и эскадрильей. С 1930 в управлении ВВС, был командиром и комиссаром авиационной бригады, затем на преподавательской работе в Военно-воздушной академии. Участвовал в советско-финской войне 1939–1940 годов.

Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 был заместителем командующего ВВС 5-й армии (1941); командиром 76-й авиадивизии (1941—1942); командующим маневровой группой ВВС Юго-Западного фронта и 2-й истребительной авиационной армией (1942). В 1942 году Рязанова назначают командиром 1-го штурмового авиационного корпуса. Этот корпус под командованием Рязанова воевал на Калининском и Воронежском фронтах, на Курской дуге, уничтожал корсунь-шевченковскую группировку противника. Командиру 1-го штурмового авиационного корпуса (5-я воздушная армия, Степной фронт) генерал-лейтенанту авиации Рязанову за высокое мастерство в управлении частями корпуса в боях, умелую организацию взаимодействия с наземными войсками при форсировании Днепра и личный героизм 22 февраля 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза. В 1944 году корпусу было присвоено звание гвардейского, 100 летчиков-штурмовиков были удостоены звания Героя Советского Союза. Командир 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии генерал-лейтенант авиации Рязанов 2 июня 1945 года за отличия в боях на рубеже реки Висла и при разгроме Ченстоховско-Радомской группировки противника в январе 1945 награждён второй медалью «Золотая Звезда». После войны на командных должностях в ВВС, командовал авиационными соединениями, избирался депутатом Верховного Совета УССР, кандидатом в члены ЦК Компартии Украины. Награждён 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 1 степени, Суворова 2 степени, Красной Звезды, медалями, иностранными орденами. Умер 8 июля 1951. Похоронен в Киеве. Бронзовый бюст установлен на родине. В поселке Большое Козине установлен бронзовый бюст В. Г. Рязанова. На старом здании школы — мемориальная доска. Его именем названы улицы в Балахне, Большом Козино.

Сходная информация и в других энциклопедиях и на интернетовских сайтах, хотя на некоторых и более полная.

В Интернет-энциклопедии Кирилла и Мефодия его имя стоит в одном ряду с другими лучшими военачальниками всех времен и народов. Правда, я не знаю, по каким критериям выбирались военачальники в этот список. Рязанов, скорее всего, попал туда как генерал и дважды Герой. Там он недалеко от Сталина. Открывается этот алфавитный список фамилией маршала авиации Ф. А. Агальцова, старого друга и соратника В. Г. Рязанова, так отзывавшегося о нем: «Я понимаю, почему наш корпус стал таким. Рязанов был образованнейшим генералом Советской Армии. Он имел высшее политическое образование, окончил оперативный факультет Академии имени Жуковского. И всю жизнь учился сам, учил других и заставлял это делать нас… В этом — все успехи корпуса». Учеба понималась Рязановым не просто как накопление знаний, а выход за пределы наличной ситуации, необходимость движения, когда надо не проживать среди застывших представлений и прагматических потребностей, а двигаться, нарушая границы, балансируя над пропастью. Он осознавал, что часто конкретное даже детальное понимание вещей и процессов может быть просто предрассудками культурной традиции, и жить следует, рискуя, но не ради риска, а ради жизни, чтобы не омертветь и не упасть, остановившись. Человек, как ядерный реактор, живет в критическом состоянии.

Сейчас уже другие войны. И герои новые. Но хотя бы для истории хочется сохранить. Все конечно, и времена жизни любых систем, в том числе и людей, — тоже. На основе такого рода соображений можно даже построить весьма плодотворную и общую физическую теорию, в чем-то пересекающуюся с причинной механикой Н. А. Козырева, у которого поток времени создает энергию звезд. Печально, что уходит память о замечательных людях и их славных делах, но ничего не поделаешь: все умирает — и память тоже. Страсти, борения, искания, гибель и самопожертвование, — все уходит в прошлое, в стирающуюся историю. Все смывает поток времени, рождая новую жизнь. Все настолько временно, мгновенно… Птицы и звезды, люди и звери… Главное душа и дух!

Я тоже Василий Рязанов, младший сын В. Г. Рязанова, он Георгиевич, а я — Васильевич. Чтобы не путали, а то в Интернете В. Г. Рязанову приписывают авторство книги о нем «Командир гвардейского корпуса Илов», написанной через 30 лет после его смерти нашим дальним родственником, моим четырехюрдным братом и земляком Василия Георгиевича Леонидом Александровичем Рязановым в соавторстве с Н. Чесноковым. Сам Василий Георгиевич тоже писал книги, но не воспоминания, а по технике пилотирования, тактике ВВС. Эти книги не сохранились, видимо, все были уничтожены после ареста Рязанова в 1938 году.

Мне не было и трех лет, когда отец умер, так что я его и не помню. Но мне и братьям адресовано его письмо. Есть еще фотография, где я детской ручонкой с совочком для песка в ней обнимаю шею отца. В июне 1951, 27 числа, Рязанов написал письмо сыновьям и своей теще, их бабушке, бывшей тогда с ними (сам Василий Георгиевич вместе с женой, Ириной Борисовной, был тогда в отпуске в санатории):

«27.6.51. Дорогие мои сыны ребятушки: Васенька, Мишуха, Славик и дорогая Ольга Васильевна,

Здравствуйте! Пишем Вам с мамой с Кислых вод. Сначала мама зажурилась: «Ну зачем переехали, доживали бы в Ессентуках». А как я ей показал кусочек кисловодской красоты, она сразу успокоилась, т. к. Кисловодск много красивее Ессентуков. Ну, а мне Кисловодск нужен, т. к. у меня что-то болит сердце, а здесь как раз сердце и лечат. Времени для лечения осталось мало, ну пусть хоть врачи как следует разберутся: что такое, почему болит сердце и посоветуют, что делать дома, чтобы оно не болело так сильно. Будьте здоровы, мои дорогие, не болейте, живите дружно, весело. Осталось уж немного, скоро все будем дома в нашем родном, дорогом Святошине.

Крепко, крепко всех целую. Ваш папа (подпись)

Адрес: г. Кисловодск, санаторий военно-морских сил, к-та 111, Рязанову В. Г.».

Он и раньше писал детям. Ниже будут приводиться его письма с фронта старшему сыну Георгию. Письма эти вызваны не только свойственной ему педагогической жилкой, — он в 19-летнем возрасте около года проработал учителем в родном селе, и всю дальнейшую жизнь учился сам и учил других, но и желанием в письме сказать что-то важное, передать это детям в предчувствии того, что сам уже сказать не сможешь. Георгию он писал в напряженные моменты войны, когда каждый день мог оказаться последним. В «нашем родном, дорогом Святошине» он уже не побывал. Он умер через десять дней в том же кисловодском санатории, не увидев детей, в ночь перед отлетом домой. Мама не зря волновалась, не хотела ехать в Кисловодск. Женщины чувствуют беду. Что же важного в этом письме. Что он любит детей, желает им здоровья, дружной и веселой жизни, что они ему нужны, — а это очень важная вещь, и нужно успеть сказать ее. Последнее же его письмо с планами возвращения домой адресовано теще:

«3.7.51. Здравствуйте, дорогая Ольга Васильевна! Очень хорошо, что с Мишей так счастливо все закончилось. Большое спасибо Вам, что Вы так энергично и своевременно приняли все меры. Спасибо Артемьевым. Правда, у меня не все благополучно с сердцем, но здесь делать больше нечего. Лучше отдохну дома. Поэтому приедем, как и говорили. Прошу Вас позвонить Владимиру Ивановичу Артемьеву и передать ему, чтобы присылал самолет 8-го, пусть с аэродрома один человек (Шемекеев, а если его не будет — другой) едет в Кисловодск в санаторий военно-морских сил. Перед посадкой в Мин. Водах пусть обязательно заправятся горючим в Ростове, т. к. я думаю ночью, вернее, на рассвете 9-го вылететь, чтобы прилететь в Киев часов в 8—9 утра, а то днем жарко и неспокойно лететь. Рано утром лучше. Крепкий, крепкий поцелуй дорогим ребятушкам. Скоро, скоро все будем вместе. Будьте здоровы. Всего Вам лучшего. Ваш (подпись). Привет тете Паше».

Тетя Паша — домработница, Шемекеев — адъютант, порученец отца. Миша и Вася — его родные дети, Слава, его родной племянник, которого он усыновил после гибели матери Славы и его отца, брата Василия Георгиевича.

Многие люди предчувствуют кончину, и пытаются поделиться чем-то с другими, близкими людьми, дать им то, что никто, кроме него, не даст. Мама, светлая ей память и царство небесное, тоже все пыталась обучить меня премудростям кулинарии и ведения хозяйства, и в чем-то преуспела, хотя не сильно. Еще и мама, и бабушка, Ольга Васильевна, — раньше — незадолго до смерти начинали часто печь пироги, уже не пытаясь обучить их приготовлению. Мой приятель, царство ему небесное, полковник спецназа и мастер рукопашного боя, все упорно пытался научить меня этому бою, а через пару месяцев внезапно умер от тромба.

Заветы отца: живите дружно и весело. Не знаю, жили ли мы так. Но сейчас я молюсь о том, чтобы их души — отца моего Василия и матери моей Ирины — встретились, — они любили друг друга, — чтобы им, их душам было покойно, радостно и весело.

В воспоминаниях Хрущева приводится эпизод при обороне Киева. Тогда в окружении оказался штаб, среди документов которого были очень важные документы, которые не должны были попасть к врагу, но и уничтожать их тоже было нельзя. Например, схемы закладки баз с продовольствием, вещами, оружием для партизанского движения. Рязанов, бывший тогда заместителем командующего ВВС 5-й армии Юго-Западного фронта, полетел на маленьком самолете под пулеметным огнем противника. Взял документы, с ними еще политработника Шуйского, который затем был помощником Хрущева до конца его карьеры. И партизанское движение на Украине было очень эффективным. Такой поступок характерен для Рязанова. Может, вся его жизнь состояла из таких поступков. Хотя это преувеличение. Не может вся жизнь быть экстремальной и героической. В детстве я думал, что героизм, особенно военный, определяется чем-то необычным, нечеловеческой отвагой, силой. Но потом понял, что экстремальное как раз и нежелательно. Такие эпизоды, конечно, были. Но гораздо важнее монотонная последовательная упорная работа. Стратегическое мышление и далеко идущие планы — еще не все. Замыслы необходимо воплотить, а это часто намного сложнее, чем составление таких планов. Для авиационного командира такая работа это подготовка летчиков, борьба с потерями, повышение эффективности вылетов, чтобы часть или соединение действовали как хорошо отлаженный механизм.

Что еще примечательного и даже уникального в жизни Василий Георгиевича? Он, например, обладал сочетанием высшего политического образования — закончил в 1924 году Коммунистический университет им. Свердлова, где учился вместе с Щербаковым, Вознесенским, и военного — военно-воздушную академию им. Жуковского, оперативный факультет, закончил в 1935 году. При этом, при склонности к аналитике, творчеству, критическому восприятию действительности, он был эмоциональным, темпераментным и простодушным, открытым, искренним человеком. Любил музыку, песни, танцы, хорошую литературу, театр, жизнь вообще в ее светлых проявлениях. Может, и жизнь тогда была попроще? Там враг, надо его разбить, «цели ясны, задачи определены». Пригодились ли ему знания, полученные в Коммунистическом университете? С одной стороны, лишних знаний не бывает. Хотя иногда они могут и сильно повредить. В 1989 году я был на конференции в Вене. На приеме в венской ратуше обратил внимание на памятную доску в честь президента Австрии с 1945 до 1950 года Карла Реннера. Отец беседовал с ним в 1945 году на приеме для советских военачальников. Высказывал свое мнение о работах Реннера, написанных им давно. И тогда политические знания, полученные в свердловском университете, помогли отцу, да и отношение президента Австрии к СССР улучшилось.

Мы с вами живем в очень загадочном мире. Начиная с того, как он устроен, основы его, что такое время, пространство? Почему Земля вращается вокруг Солнца, почему работают законы гравитации? Почему человек принимает те или иные решения? Многое можно объяснить обстоятельствами. Но не все. Почему один пилот в воздушном бою сбивает другого, а не наоборот? Почему далеко не все решения приводят к победе? К примеру, маршал Жуков, человек не очень образованный, сходу, мгновенно говорит: делать так и так. И потом оказывается, что иначе нельзя было бы достичь победного результата, что только в этом узком и совсем неочевидном окне возможностей лежит путь хотя бы не поражения.

Еще честолюбие, тщеславие. Капитан хочет стать майором, майор — полковником, полковник — генералом. Один маршал стремится обойти другого, оставить след в истории. Но он, этот след, неизбежно стирается. Василий Георгиевич, наверное, в глубине души это осознавал. Хотя здоровое честолюбие у него было. Он любил фотографироваться, фигурировать в газетных статьях. Но на пространствах души и духа он все-таки был свободен от суеты. Посещала генерала и такая мысль. Он управлял действиями летчика, который управлял самолетом. Такая иерархия. В немалой степени он управлял и судьбой, и летчика, и самолета. Но кто-то управляет им самим, управляющим — еще кто-то. Иерархия управлений и судеб. Множество уровней. И не Сталин стоит во главе пирамиды. Бог? Высший разум? Возвращаемся к загадкам устройства мира.

Отец не был догматиком и начетчиком, воспринимал жизнь творчески, как процесс созидания, в котором не надо держаться за что-то жесткое и нерушимое, а надо создавать правила игры, и играть в нее хорошо. Жизнь он воспринимал как поток, в котором надо плыть в направлении, нужном тебе и родной стране, иногда против течения, а не барахтаться. Георгий Васильевич Рязанов, старший сын Василия Георгиевича, в своей очень интересной книге о новых мирах и новых формах жизни «Путь к новым смыслам» (изд-во Гнозис, Москва, 1993), посвященной мистической физике, где наряду с выводом полной картины физики, квантовой механики, тяготения, теории физических взаимодействий, живой физики, комментируются еврейский, греческий, индийский и китайский каноны, обсуждаются вопросы религии, искусства, строится общий план мира, писал, что «Мои родители были убежденными коммунистами, мать была увлечена этическим идеалом коммунизма, отец просто считал его исторически неизбежным. В итоге я был лишен в детстве каких-либо „чуждых влияний“ и не знал никакого мифа, кроме обычных материалистических представлений нынешней науки». В серии книг «Радость возвращения к богу», размещенной в Интернете, он пишет: «Я родился в 1930 году. Мать — историк, коммунистка-идеалистка, считавшая мораль движущей силой истории (в духе Моисея Гесса и Ханны Аренд), — я с матерью согласен. Отец — военный летчик, считавший жизнь, включая коммунизм, глобальной Игрой, наслаждавшийся этой игрой, — я с ним не согласен. Не изменили отца даже полтора года жесточайших пыток в КГБ — в 36 лет он поседел».

Но эта оценка, противопоставляющая его матери, возможно, связана с личными мотивами. Любимой песней отца был «Варяг». Вот где выбор: погибнуть, но не сдаться! Это не игра, как писал Георгий об отце, а именно нравственный выбор, высокие самоотверженность и самопожертвование (хотя под Игрой у Георгия понимается более общая вещь). Дальше будут другие примеры подобного выбора.

Его сыновьям достались в наследство, возможно, генетически, вера в чудесное, и в то, что это чудесное достижимо разумом и трудом, вера в «разумное, доброе, вечное». Сайт Георгия открывается его фотографией со словами:

Я лечу — и вместе со мной летит наша прекрасная и обширная планета.

Надо мною — Божественный замысел Мироздания.

Позади меня — эволюция космоса и жизни, великие прорывы в сфере души и духа.

Во мне бьется мотор корабля — радостная игра духа и материи, творящих друг друга по воле Бога. Впереди меня — лавина замечательных открытий.

Бог у меня за плечами, через наши несчастья мы дорастаем до Его Откровений.

Бог ждет нас.

Постоянно используется термин полет, конечно, не в летном смысле, а в мистическом, а одна из книг Георгия называется «Корабль абсолютного полета. Конструкция корабля указана богом». Георгий занимался своими мистическими изысканиями в годы, в общем-то, несвободные. И мог вполне за отвлеченные теории получить конкретный срок (другое дело, что тогда он их не обнародовал). И у Михаила, брата моего, есть стихи о полете. Где теперь летят души отца, Георгия и Михаила?

Георгий, хорошо знавший отца, говорил о нем, как о свободном человеке в несвободной стране. Это удивляло и привлекало к нему людей. Он — по словам Георгия — был очень смелым человеком. Когда все молчали, он не боялся говорить правду. И другие свидетели, например, генерал-полковник А. Н. Пономарев, вспоминали о нем, как о человеке, органически не способном хитрить, кривить душой, что-то выгадывать. «…Со свойственной ему прямотой…», — писал Пономарев о Рязанове. Георгий советовал мне написать о судьбе честного и работящего человека в тяжелых жизненных обстоятельствах. Как жили и что чувствовали такие честно работающие люди в обстановке больших человеческих потерь, что плохо для страны. Отец знал правду, знал изнанку парадной картинки. Сам он был морален, но не считал моральность обязательной для истории и политики. Вряд ли мне это удалось сделать. Это книга больше документальная, о военной истории.

Мне не было и трех лет в момент смерти отца, так что написанное ниже это историческая реставрация. Надо обложиться документами того времени, фотографиями, вещами, хотя вещей-то и не осталось, и попытаться воскресить дух той эпохи. Георгий пишет, что жизнь, язык, мышление существенно зависят от времени, в котором они функционируют. Сейчас популярна скрупулезная точность в реконструкции военных событий. Она, однако, прежде всего, недостижима по принципиальным причинам: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Важнее передать дух времени и событий в этом времени и рождающих это время. Этой цели служат документы. Тогда и люди, пожалуй, были значимее, крупнее, да и время масштабнее. Или это иллюзия? Написанное ниже, конечно, мой субъективный взгляд. Но я старался быть как можно более объективным, максимально используя документы, воспоминания свидетелей и очевидцев событий.

Примечательны насыщенность, напряженность жизни отца. Написал несколько исчезнувших книг (исчезли они потому, что их уничтожили после его ареста в 1938 году, да и арестовали его во многом из-за этих книг, вернее, его соавтора по этим книгам), постоянно учился сам и учил других, воспитал учеников. Так, генерал Каманин называл его своим учителем. А если вспомнить, что Каманин был первым командиром отряда космонавтов (затем эту должность занимал и генерал Одинцов, также воспитанник Рязанова, воевавший у него в корпусе и многое у него почерпнувший), то Рязанова с известной натяжкой можно назвать «дедушкой» Гагарина и других первых космонавтов. Рязанов крестьянствовал, работал в потребкооперации и на почте, был политработником и летчиком, сидел в тюрьме, подвергался пыткам, воевал, командовал армиями, был депутатом Верховного Совета и кандидатом в ЦК. Как он столько успел за небольшой срок? Любопытно, что он был человеком хладнокровным в прямом смысле этого слова: нормальная температура тела у него была пониженной, тридцать шесть градусов — это уже болезненное состояние. Сейчас из болот и озер достают танки и самолеты времен войны. Важна и техника. Но важнее сила духа, воли, разума.

Жизнь отца была сложной, правильной и удивительной. Сама жизнь, ее условия, обстоятельства иногда долгое время могут казаться стабильными. Но все меняется, причем, во время войны ситуация может измениться кардинально за несколько минут, и надо что-то решать, предпринимать. Может быть, гены отца помогали мне преодолевать какие-то невзгоды.

У Василия Георгиевича было три родных сына: старший Георгий от первого брака и Михаил и Василий — от второго. Был приемный сын Вячеслав, к которому отец относился как к родному. Любопытно, что старший — Георгий и младший — Василий независимо стали заниматься физикой, одним ее разделом — статистической физикой и очень близкими проблемами. У Георгия были статьи, связанные с теорией случайных процессов, и у Василия — тоже. Георгий занимался проблемами времени, и Василий — тоже. При этом все происходило независимо. Иначе как генетикой, влиянием отцовских генов, — матери-то у них разные, такое трудно объяснить.

Есть определенное сходство в характере работы командира и ученого, например, физика. Нужны точность и четкость, ясное представление общей картины и ситуации, хладнокровие, отвлеченность, абстрагированность от помех, сосредоточенность на цели и острый разум, рассекающий тьму, проникающий сквозь поверхность явлений, честность, критическое восприятие, как своей деятельности, так и дел других. Вместе с тем крайне желательна и фантазия, расширяющая существующие рамки, нетривиальность мышления и поведения. Воспитать такое сложно. И вообще, это непросто. Да и различий в работе военного командира и ученого можно насчитать гораздо больше. В образе мышления отца было и наследие предков его матери, сказителей.

Судьба бросала его, крестьянского сына, на грань между солдатом, ничего не решающим, и полководцем, принимающим решения. В его жизни объединились и солдатская участь, и ноша командира. Пока есть силы, надо сделать то, что не успел отец: описать его дела. В истории остаются люди, что-то важное для нее сделавшие, творившие не только свои личные дела, но и время, текущее сквозь мир и вместе с ним — мир течет вместе с временем, чем-то изменившие обыденный порядок бытия, выбившиеся из привычной колеи, хотя, возможно, такой цели они себе и не ставили. Что и как сделал В. Г. Рязанов, почему его еще помнят и чтут, — я и постараюсь изложить.

Авиация, которой порядка ста лет, — область творчества. Она была еще более творческой в 20-е — 30-е годы прошлого века. А применение авиации в быстро меняющихся военных условиях требует мгновенной реакции и единственно верных решений. Среди командиров авиационных корпусов было три дважды Героя Советского Союза: истребитель Савицкий, бомбардировщик Полбин и штурмовик Рязанов. Остались в памяти они не благодаря наградам. Награды были результатом тех славных дел, которыми запомнились эти командиры. То, что наработал Рязанов перед войной, пригодилось ему в военные годы. Почти все, что он сделал, продумал, изобрел, использовалось и применялось именно в моменты наибольшей востребованности, именно тогда, когда это было жизненно необходимо.

Да и не за награды сражались, а за Родину. Есть награды — хорошо, нет — что поделаешь. Многие герои этой книги, а еще гораздо больше тех, которые здесь не упомянуты, готовы были отдать все для достижения победы над врагом. И многие отдавали свои жизни. Кто-то написал, что исчезновение культа летчиков, обоготворения повелителей воздуха — симптом загнивания общества.

В книге Максима Калашникова «Сломанный меч Империи» написано: «Вопреки марксизму, проповедовавшему равенство, Сталин создавал строй неравенства, пытаясь выпестовать новую аристократию. Но не из чиновников или торгашей, а из воинов, боевых генералов, энергичных конструкторов, технократов и ученых. Он поднимал над общей массой профессоров и врачей, летчиков и высококвалифицированных рабочих. Гордостью и элитой страны должны были стать те, кто не жалеет себя во имя крепости страны и ее будущего. Не только воины, но и полярники, изобретатели, строители индустриальных гигантов, журналисты и писатели с имперским мышлением. Первопроходцы и люди отчаянной отваги. Именно потому ходят упорные слухи о том, что Сталин вынашивал планы наделения землей боевых генералов. Именно потому он повел борьбу с безродными космополитами, сделавшими карьеры на оплевывании и охаивании всего имперски-русского. Повернулся лицом к церкви».

Жизнь Василия Георгиевича была непростой. Были и очень тяжелые моменты, и светлые, радостные. Но никогда не оставляли его мужество, достоинство, честь.

Великие войны выигрывают духовно сильные народы, наделенные благодарной исторической памятью, глубоко укорененные в родной национальной почве. То, что каждый год мы отмечаем День Победы, — заслуга народа, движимого благородным идеалом, взращенного на традициях человечной культуры.

Где-то я даю ссылки. Но, кажется, не везде. В книге использованы материалы работ В. Перова, О. Растренина, Д. Давтяна, Л. А. Рязанова, Н. И. Чеснокова, Владимирского «На Киевском направлении», Хазанова «От Днепра до Балтики», воспоминания С. А. Донченко, С. Н. Гречко, С. Д. Луганского, И. Г. Драченко, А. А. Девятьярова, В. М. Шевчука, М. И. Коптева, Н. И. Пургина, Ю. Балабина, М. П. Одинцова, С. А. Красовского, И. Б. Рязановой, сайты Вас. В. Харина. Всем им автор выражает глубокую благодарность. Покойным — царствие небесное.

Глава 1. Детство. Байбак

Родился Василий Рязанов 25 января (по новому стилю) 1901 года в селе Большое Козино, недалеко от Сормова, рядом с Нижним Новгородом, северная окраина его почти срослась с Козино, всего два километра между ними. Сейчас туда городские автобусы ходят. Долгое время в прошлом уже двадцатом веке Б. Козино было рабочим поселком, многие его жители работали на заводе «Красное Сормово», на авиационном. Сормово — Соромово в свое время — в веке девятнадцатом — принадлежало большекозинскому уезду. Известно Б. Козино с 16 века. Жило там много старообрядцев. До сих пор ухожено старообрядческое кладбище у церкви Архангела Михаила в псевдорусском стиле, с элементами классицизма, сооружение величественное. Она, как и многие другие, была закрыта в советские годы, но в 1992 году возвращена верующим и отреставрирована. Есть разные версии происхождения названия поселка. И от коз, там водившихся, и от владельцев села братьев Козиных. Одному отошло Большое Козино, второму — Малое. Поселок Большое Козино расположен на невысоком увале в двух верстах от реки Волги. В окрестностях поселка — несколько живописных озер: Пестишное, Гурьяново, Вьюшино.

В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона написано: Козино Большое — село Нижегородской губернии, Балахнинского уезда, при впадении реки Пыры в Волгу. Жителей 2482, дворов 355. В 1608 г. здесь произошло сражение между нижегородцами и приверженцами Лжедимитрия. Делание гвоздей и судостроение. В большой советской энциклопедии: Большое Козино, посёлок гор. типа в Горьковской обл. РСФСР. Ж.-д. ст. (Козино) на ветке Горький — Заволжье. 9,7 тыс. жит. (1967). Население посёлка работает на предприятиях г. Горького и Балахнинского района.

Материал из Википедии — свободной энциклопедии дает справку: Большое Козино — посёлок городского типа в Балахнинском районе Нижегородской области России. Население — 5,7 тыс. жителей (2005). Железнодорожная станция (Козино) на ветке Нижний Новгород — Заволжье. Статус посёлка городского типа — с 1932. Население посёлка занято на предприятиях Нижнего Новгорода и Балахнинского района. Большое Козино — родина дважды Героя Советского Союза генерала В. Г. Рязанова, которому в посёлке в 1953 году установлен памятник. Скульпторы Л. Е. Кербель и В. Е. Цигаль.

Скульпторы хорошие и известные. 8 июля 2001 года, в день пятидесятилетия со дня смерти Василия Георгиевича, у памятника ему отец Алексей отслужил литию по усопшим. Учащиеся нижегородской семинарии спели молитвы. Солдаты возложили к памятнику гирлянду цветов и прошагали строем, равняясь на памятник, отдавая честь герою. В газете «Михайлов день», ноябрь 2003 года, иерей Алексей Червяков писал: «По настоящему государственные проблемы решаются лишь тогда, когда этим занимаются грамотные, а главное, благородные и благочестивые люди, имеющие в сердце своем любовь к ближнему, рожденную Богом. Изменения происходят тогда, когда люди… делают свое дело не ради наживы, а для радости иных, ради славы Божией». Совершая литию по Рязанову, отец Алексей, видимо, предполагал, что у него были эти качества: грамотность, благородство, любовь к ближнему, дела не ради наживы.

Сейчас поселок Большое Козино имеет 77 улиц, около 2500 частных владений, около 6000 жителей. В 16-м веке Козино с близлежащими деревнями было вотчиной Троице-Сергиева монастыря. Еще в 1801 году был построен восстановленный сейчас храм Архангела Михаила. В начале XX века археолог В. И. Каменский проводил раскопки неолитических стоянок у Балахны и Большого Козино. В III — II тысячелетии до нашей эры здесь жили племена балахнинской неолитической культуры. Культура эта получила свое название по типичной стоянке близ города Балахна. «Большекозинская» стоянка первобытного человека» у живописного озера Пестишное. Балахнинцы были охотниками и рыболовами. Во второй половине II тысячелетия до нашей эры они выплавляли металл, знали мотыжное земледелие, животноводство [1]. Василий, видимо, генетически полюбил природу, земледелие, огородничество, металл же золотыми звездами украсил его грудь.

В селе Козино жили монастырские крестьяне, выращивая рожь, пшеницу, лен, овес, просо, картофель, капусту. С 1764 года крестьяне Большого и Малого Козино поступили в ведение учрежденной коллегии экономии и позднее слились с массой государственных крестьян. В начале 19 века Большое Козино стало не просто большим селом, а волостью, в состав которой входили: Ляхово, Костенево, Высоково, Копосово, Починки, Сормово. Когда около 1859 года построили Сормовский завод, жизнь Большекозинской волости изменилась. Крестьяне шли работать на завод котельщиками, клепальщиками.

В храме Архангела Михаила Василия Рязанова крестили, о чем сохранилась запись в книге Нижегородской духовной консистории села Козина Балахнинского уезда. В 2006 году вышел документальный фильм «Пасха 1945-го». Там церковные православные праздники привязаны к знаковым событиям войны, оказывая метафизическое воздействие на исходы событий. С точки зрения теории вероятностей на исход событий влияют все факторы. В русской грамоте 1812 года написано: «Войны только начинают люди, а заканчивает Бог — в пользу правых». Через много лет, во время другой Отечественной войны, «Наше дело правое…», — сказал Сталин. Мнение о том, что Россию спасла только вера, можно оспорить, но то, что помимо военных действий происходила и духовная борьба православия с оккультными учениями нацизма, что вера поддерживала бойцов, пожалуй, неоспоримо. Для православных все иноверцы еретики. Победа была выстрадана, путь к ней оказался жертвенным и мученическим.

Люди в Большом Козино живут замечательные: добрые, душевные, искренние. То ли влияние природы, то ли климата и луны? А, может, из волжских разломов проистекают флюиды доброты? Такая вот гуманистическая география. А песни какие поют: «В городе Горьком, где ясные зорьки…», «Алексей Максимович Горький завещал хранить любовь…».

С самого начала своей многовековой истории Нижегородская земля играла важную роль в жизни русского государства, была колоритным и значимым краем. Ни одно важное историческое событие не прошло без участия нижегородцев. Нижегородский край был оплотом патриотизма, центром торговли, местом рождения и развития известных народных промыслов, колыбелью науки и культуры. Здесь легендарное озеро Светлояр, святая Дивеевская земля, таинственные места старообрядческого Керженца [1]. Летчики В. П. Чкалов, В. Г. Рязанов, П. Н. Нестеров, И. Е. Федоров, П. И. Шавурин, авиаконструктор С. А. Лавочкин жили и трудились в Нижнем, оставив в его летописи немало памятных страниц. В Козино народ боевой. Когда немцы наступали так сильно, что обсуждались возможности их подхода к Большому Козино, один из горячих патриотов родного села заявил почти стихами: херовато немцу будет Козино без боя взять.

Стоит Большое Козино в экологически чистом месте, над лугом. Луг тянется до Волги, где большекозинский затон. Там же на лугу есть и Малое Козино. Слева от поселка сосновый лес со святым источником в нем, справа дубрава, дубовая роща. Леса богаты грибами, ягодами. Пруд, озеро, образованное запруженной речушкой Пыра, протекающей через поселок. Вода в ней торфяная, коричневая. В прошлом речка Пыра играла большую роль в жизни населения. На ее берегах стояло несколько мельниц, находился паточный завод, куда привозили картофель, из которого делали патоку. Если пройти от церкви направо низом и снова правее, там две узкие старицы тянутся перед Волгой. Поздней осенью листья с деревьев давно опали, погода пасмурная, на небе — темные тучи. Но и в этой погоде есть своя прелесть. Над лугом туман — красивое зрелище. Вдоль Волги на многие километры тянутся пойменные луга, почти как нежный зеленый ковер у поселка. Легко и привольно в окрестностях. С незапамятных времен, с 16-го века, бьет в сосновой роще ключик преподобного Пафнутия Балахнинского. Источник известен тем, что именно он был местом совершения молитв святого, основателя Покровского монастыря в Балахне. Вода источника богата серебром и полезна при простудных заболеваниях. В конце 2007 года территория у ключа была обустроена, построена купальня, и 18 января 2008 года состоялось ее открытие. Под образами Спаса и Богородицы в день Святого Духа после Троицы и на крещение собираются у животворной воды верующие, паломники.

Как богата и красива природа, была и духовная жизнь поселка. Мой брат Георгий, объездивший почти весь мир, специалист в вопросах науки, религии, побывавший во многих мировых центрах философской, научной мысли, говорит, что уровень духовной жизни в Большом Козино был намного выше, чем где бы то ни было. Там развивалось множество теорий, как спасти человечество. Один предлагал сажать деревья, у других были иные методы. Недаром — говорил Георгий — из Козина вышло много начальников, сделавших немало добрых дел.

Василий мальчишкой бегал и по сосновому лесу, и по дубраве, купался в Пыре, плавал в Волге, зимой катался на лыжах на ямах — горках рядом с деревней, на коньках на пруду, отгребал снег, скалывал лед во дворе, летом косил сено на лугу. Козинцы знают его любимые места в лесу, горки, с которых он катался. Пруд был его любимым местом летом. Дядя Яков был большой мастак в косьбе, налаживал и племяннику косу. Косьба — и потом считал Василий — самый здоровый вид физического труда. Травы в лугах выше человеческого роста, птицы поют, облака на небе, — божья благодать. И он с детской непосредственностью радовался этому светлому миру, наслаждался его открытостью и огромностью, играл и бегал с детьми, искренне и заливисто смеясь; был счастлив. С друзьями Степаном Салтыковым и Иваном Дворяниновым ловили рыбу, лазили за яблоками. Вася был добрым, отзывчивым, ребята его любили, в играх часто выбирали командиром. Яков был и прекрасным столяром, учил племянника орудовать стамеской и рубанком. Васе очень нравился запах стружки и то, как из куска дерева по твоей воле возникает задуманный предмет. Мой брат Георгий, зная и братьев, и сестер отца и братьев дедушки: Якова и Михаила, рассказывал мне, что дядя (для меня и Горы — двоюродный дедушка) Яков жил впритык с домом отца. Перед революцией он был руководителем местного отдела Союза русского народа, за что его затем посадили. На сколько, — Гора не помнит. Действительно, сразу после Февральской революции 17-го года все организации монархические были запрещены, а против руководителей Союза возбуждены процессы. Затем Октябрьская революция и красный террор привели к гибели многих лидеров Союза русского народа. Но Яков выжил. Из дерева Яков, по словам Горы, вырезал удивительные вещи. Он работал или сторожем, или садовником в парке, или совмещал эти должности. Но время для поделок у него оставалось, и он постоянно что-то мастерил. С внуком Якова, своим ровесником, соседом и троюродным братом, Юрием Александровичем Рязановым, Гора дружил в детстве, во многом под его влиянием начал заниматься физикой. Юрий затем работал в космической области в Подлипках. Удивительно светлая личность, — отзывался Гора о Юрии Рязанове. Его отец умер в возрасте двадцати одного года, когда Юра был младенцем. Сыну отец оставил скрипку, физическую лабораторию и энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Юрий школьником прекрасно играл на скрипке, ставил физические опыты, к которым привлек Гору и еще одного друга, и был энциклопедически образован. Гора о времени, когда он жил в Большом Козино, вспоминал почти с умилением. Там он духовно сформировался, вырос. И наш отец Василий, видимо, — тоже. Я был в Большом Козино несколько раз, недолго. Но какое- то ощущение родины предков, пожалуй, осталось. Основное впечатление — честность жителей. Как Гора говорил об отце: главной его чертой была честность.

Над берегом пруда живописно расположен парк — любимое место отдыха жителей. В парке проводятся различные поселковые мероприятия. Парк разбили в 1919 году. Василий с братьями посадили напротив своего дома пять берез в честь пяти братьев и две липы для двух сестер. После революции улица, к которой относится Большекозинский парк, получила официальное название Рассадницкая, на территории парка стояла теплица капустной рассады. В 1975 г. в честь 30-летия Великой Победы собрание жителей постановило назвать улицу именем генерала В. Г. Рязанова.

Когда Василий Георгиевич уже после войны дважды Героем приезжал в родное село, он так же непосредственно, как и раньше, общался с друзьями детства. Он вообще был лишен зазнайства, высокомерия, показной гордости чем-то внешним. Был простым, непосредственным, внутренне свободным. Хотя брат Георгий говорил, что иногда ему не хватало душевной чуткости. Так, он помешал отношениям Горы с его одноклассницей, чей внешний вид чем-то не понравился отцу. Однако родные места он любил, чувствуя, может быть, свое звено в цепи поколений, живших в стремлении к добру и красоте.

П. И. Мельников в своей дилогии «В лесах» и «На горах» тоже вспоминает о Большом Козино: «А вот село Козино. — Много девок свезено. А вот Нижний Городок. — Ходи, гуляй в погребок. Вот село Великий Враг. — В каждом доме там кабак. А за ним село Безводно. — Живут девушки зазорно. Рядом тут село Работки. Покупай, хозяин, водки». Не вошли в роман строфы: «А в Большое Козино сто воров навезено. Нас прижал под ноготок. В каждом домике кабак. Вот село стоит Безводно, — Пей-гуляй беспереводно. (Девок оченно довольно). А пониже-то Работки. — Подноси всем девкам водки. А в Исаде под горой водят девок под полой. Как у старого Макарья по три денежки Наталья».

Какие пространства пересекались, какие астральные оболочки запутывались, какие вихри и бифуркации образовывались? Хаос перемежался с порядком, сепаратрисы множились и изгибались, ребенок родился, рос, и получил прозвище байбак. Любое прозвище, кличка, погоняло, отличает человека, выделяет его. Правильное ли, неправильное, обидное или лестное, но индивидуализирует названного, дает ему отметину. Мать прозвала, любя? Что такое байбак? Сурок, хорек, сонный и ленивый. Так называют неповоротливого ленивого человека, мешкотного, лентяя и соню. Почему байбак? Может, Василий был погружен в сферы, отдаленные от большекозинских повседневных забот, вращаясь душой в других мирах? Ленивым он, наверное, не был. Но инстинктивная экономия душевных сил, которые так понадобятся вскоре, возможно, была. Может быть, пониженная температура тела вызывала сонливость? Он не погружался в мелкую суету, непрерывные дрязги, игнорировал то, что неосознанно не влекло его, концентрировался на главном. Н. П. Каманин писал, что в 1942 году на фронте он показался ему несколько флегматичным, но скоро Каманин убедился, что это не так. А Гора говорил, что слово байбак означало еще и волк, — отец дрался за правду, как волк. И матери тех ребят, с кем он дрался, прозвали его байбаком–волком. Гора говорил, что, когда он пришел в школу, одноклассники были уверены, что его фамилия Байбаков. Так и рождаются фамилии. Был, помнится, председатель госплана Байбаков.

Василий, Васька-байбак, был первым ребенком в семье отца Егора (Георгия) Васильевича и матери Натальи Алексеевны. Отец матери был народным сказителем. Наталья Алексеевна знала огромное количество народных песен, большей частью, неизвестных. Мой брат Гора как-то пытался их записывать. Традиции сказов сильны на русском Севере, в районе Архангельска, где много выходцев из нижегородских. У Егора было два брата: Михаил и Яков. Михаил был уважаемым человеком в селе, мельником. Несколько лет был Михаил и старостой села. Мельница стояла на Пыре. Подъезжали подводы с зерном, мужики степенно договаривались с Михаилом, затем увозили муку. Мальчишкой Вася любил бывать на мельнице; вдыхать запах муки, смотреть на приезжих. Он вспоминал бабушкины сказки, представляя их героями — кого-то злодеем, другого добрым молодцом, а тот настоящий балда. Михаил затем помог племяннику поступить в Балахнинское четырехклассное высшее начальное училище. Гора рассказывал историю, как, наверное, во времена нэпа Михаил открыл магазин напротив своего дома, посадив туда работать жену. К ней пришли подруги. За разговорами пропустили рюмочку, другую, затем и сам Михаил присоединился. В итоге пропили магазин. Но Гора, наверное, ошибся. Не все истории достоверны. Родные Михаила обиделись, говоря, что Михаил прожил 88 лет, вообще не зная вкуса спиртного. На старом снимке он сидит в центре группового снимка с окладистой бородой, медалями, заложив левую руку за борт сюртука. На снимке, впрочем, все одиннадцать мужчин с бородами, только у одного в пенсне и с аккуратным пробором бородки почти не видно, зато концы усов щегольски закручены кольцами вверх.

Егор стал работать на лошади. Но это чуть позже. А перед своей свадьбой он только вернулся с военной солдатской службы, где был четыре года. Вскоре началась война с Японией. Его снова забрали на Дальний Восток. Отсюда и любимая песня «Варяг» у Василия. И он сам, как герои «Варяга», никогда не сдавался. Пойдет отец с сыном в лес за грибами и ягодами, и рассказывает всю дорогу о военных делах, про злых самураев, о штыковых атаках, о набегах русской конницы, о сражении при Мукдене, Порт-Артуре, Цусиме. Запали в душу Василия рассказы отца. Может, и военным он стал под влиянием этих рассказов С раннего детства воспитывался он на высоких нравственных примерах. С другой, более масштабной войны, 10 января 1945 года Василий пишет сыну Георгию: «Вышла замечательная книга Степанова „Порт-Артур“. Мне ее прислали. Я бегло прочитал, буду еще читать. Сейчас книга ходит по рукам. Постарайтесь достать, так как здесь единственный экземпляр. Ее всю зачитают, и посылать будет нечего». Сейчас передо мной лежит эта книга, объемный том более 700 страниц с автографом Рязанова и неверно поставленной датой: 7.1.44 (надо 45, но год только начался и по инерции, видимо, был поставлен еще прошлый). В приложении карта Порт-Артура военного образца. Книга действительно зачитана, но сохранилась неплохо.

Егор вернулся с русско-японской войны, разделился с братом, с которым до сих пор жил вместе. При разделе ему досталась старая полуразвалившаяся изба и корова. Без лошади нельзя было вести свое хозяйство. Он пытается поступить на сормовский завод, но один глаз после войны у него почти не видит, да и вообще здоровье неважное.

А семья прибавляется, ее надо кормить. Шесть младших братьев и сестер было у Василия, первенца в большой крестьянской семье. Следом за ним родились братья Алексей, Павел, Абрам, Сергей, сестры Полина и Мария. Для сестер и братьев Василий был наставником по огородным работам, на сенокосе, заготовке дров. Егор предпринял еще несколько попыток поступить на сормовский завод и в другие места на постоянную работу, но безуспешно. Тогда он занял тридцать пять рублей (немалые деньги по тем временам), купил на них старую, еле стоявшую на ногах лошадь. Земли было очень мало, все сельское хозяйство сводилось к уборке сена, да немного сажали картошки. Участок этот еще сохранился, дом уже развалился, на его месте выстроен новый. В Козине сажают огороды, с них часто и живут. Основная забота — полив скудной подзолистой почвы. В 1944 году в письме сыну Георгию Василий Георгиевич напишет: «Вообще, самым благоприятным, полезным и приятным из всех видов труда считаю огородничество».

Егор большей частью работал на лошади по извозу. Основной постоянной работой была обязанность возить пиво из города местному трактирщику. Не вылезал из долгов у трактирщика, и вся его работа сводилась к отработке долга. В остальное время пытался найти еще какую-то работу на лошади. Часто никакой работы не было, и приходилось целыми днями сидеть без куска хлеба. Нередко доходило до того, что мать ночью ходила в соседние деревни просить милостыню, скрывая свое имя и лицо, чтобы не узнали: просить милостыню, когда есть мужчина в семье, считалось очень зазорным.

Семья все прибавлялась, к 1914 году уже было семь человек детей. Отец выбивался из сил, но не мог прокормить всю ораву. Зимой дети сидели дома на печке: не во что было одеться, чтобы выйти на улицу. Только весной, с наступлением тепла, выползали наружу. Вид у всех заморенный, ни кровинки на лице. Василий расстилал тряпки на крыше сарая, очищенной ими от снега, чтобы ребята погрелись на весеннем, — как он говорил, — самом полезном солнышке. Так и вырабатывались у него командные и организаторские навыки. И помогал, конечно, Василий нянчить братьев и сестер, в хозяйстве. Был любознательным и жизнерадостным, и очень хотел учиться. Уже в военное время он рассказывал сослуживцам: «Учиться мне очень хотелось, поэтому учился и учусь постоянно».

Василий работал дома по хозяйству чуть ли не с тех пор, как встал на ноги. А с семи лет уже старался как-нибудь хоть немного заработать денег, помочь вечно голодающей семье. Иногда он работал в местной пивной, подавал пиво, а больше ездил в город за пивом на лошади, — отец часто болел. Хорошо, лошадь была смирной. В девять лет он поступил на кирпичный завод, на хозяйской лошади подвозил глину к заводу. Работа была тяжелая, в летнее время от восхода до захода солнца. Зато платили по сорок копеек в день. И заработок сына стал больше, чем у отца. Кормильцем семьи становился старший сын. Похожее детство было у конструктора Ильюшина, у многих будущих военачальников и у других миллионов деревенских детей во всей огромной России.

Зимой Василий учился. В 12 лет окончил пять классов местной сельской школы, точнее, двухклассное земское училище с пятилетним сроком обучения. В 2005 году школе, уже новой, на старом здании была мемориальная доска, присвоено имя В. Г. Рязанова. Школа стоит на месте, где Рязанов сажал свой самолет, прилетая по несколько раз в год перед войной к землякам и родителям. Сразу переодевался в штатское и шел на Волгу, в лес, в луга. Учитель Василия Начинский В. Н. вспоминал: «За уроками он был активен, задавал много вопросов. Особенно любил арифметику и историю». Он стал одним из лучших учеников класса. С 1901 по 1919 год Рязанов Василий жил в поселке Большое Козино, почти сорок процентов своей недолгой жизни там прожил. Здесь формировались его характер, его воля и дух. В редкие свободные деньки тянуло Рязанова на речку, где вместе со сверстниками играл он в казаков-разбойников, плавал, удил рыбу.

Он очень хотел учиться дальше, но не было денег на учебу, и надо было поступать куда-либо на казенный счет. Удалось поступить в училище в уездном городе Балахна. В 1912–1917 гг. оно называлось Балахнинское высшее начальное училище. Тут важно отметить самопожертвование отца. Хотя Василий денег из дома не брал, — их не было, но семья лишалась работника, а Василий уносил из дома хлеб и картошку для пропитания. Помог племяннику и дядя Михаил. Добирался Василий до Балахны часто пешком за 12 верст, зимой, в метель и стужу, нередко в драных ботинках и расползающихся штанах. Через Малое Козино и Рогожино, по суходолу — дубовой роще, она тянулась вдоль Волги до самой Балахны. Когда было тепло, весной, он по дороге купался в Волге, с удовольствием плавал. Будучи учеником Балахнинского училища, Рязанову приходилось подрабатывать почтальоном (в 1914 году на станции Рузаевка, затем в Сормово), работать на кирпичном заводе. Высшее начальное училище давало и профессию учителя, чем Василий вскоре и воспользовался.

Ходила пословица: «Стоит Балахна, полы распахня». Еще тогда говорили: «Балахна смотрит на юру». Здесь жили его родные по матери. И зимой он иногда по несколько месяцев жил у них. Здание школы, рядом с церковью, двухэтажное, добротной постройки, с высоким крыльцом, высокими потолками, широкими коридорами и высокими и широкими окнами. Просторные комнаты — классы тогда — залиты светом. В 2001 году, когда я там был, здание пустовало. Мне показалось, что аура у дома какая-то светлая, добрая. В земстве Василий выпросил стипендию, сначала 15 рублей, а потом дали и 30 рублей в год. Учился он отлично. В 1916 году училище Василий окончил. В Балахне помнят Василия Георгиевича, земляка, ученика их школы, гордятся его делами, любят его. Наравне с Кузьмой Мининым стал сегодня Рязанов для балахнинцев символом героической истории края.

В 1915 году отца, несмотря на проблемы со здоровьем, снова забрали в армию, на первую мировую войну. Василию едва удалось окончить училище, хотя и был он в числе лучших учеников. Но пришлось стать старшим мужчиной в семье, все хозяйство перешло на него. Не удавалось заготавливать сено, нечем было кормить корову, и Василий ее продал. Источником заработка оставалась лошадь, и все заботы сосредоточились на том, чтобы ее удержать. В конце 1916 года отец вернулся из армии уже совсем инвалидом. Больше года прослужил, и только тогда увидели, что к службе-то он не годен. Но на лошади, хоть и с трудом, работать он мог. Умер отец в 1934 году. Василию приходилось брать на себя самую тяжелую работу: сенокос, погрузку, ремонт телеги.

Потом Василий, чтобы заработать для семьи, поступил в местное потребительское общество. Сначала перетаскивал тяжести, затем на него, как на парня грамотного, возложили работу по счетоводству и всю канцелярскую часть. Оттуда он перешел работать в открывшееся почтовое отделение. На почте работал и в Сормово. Был он и рабочим на кирпичном заводе. Рано пришлось Василию нести ответственность за себя и за других, повзрослеть. Потом эти ответственность и взрослость только росли. И лишь в снах иногда ощущал он себя беззаботным ребенком, вспоминая утром с сожалением эти сны, приходившие очень, очень редко. Наступил февраль 17-го года. Василий пытался разобраться в событиях. Тогда он в Балахне был учеником телеграфиста на почте.

1 марта революция пришла и в Нижний Новгород. Иерей Алексей Червяков в упомянутой выше газете писал: «В различных революциях мы много найдем схожего с бунтом Сатаны. …но ни одна из них не породила ничего, кроме хаоса, не решила социальных вопросов, тем более не удовлетворила духовных исканий». 2 марта революционные солдаты и рабочие сбросили с фасада губернаторского дворца императорскую корону, арестовали губернатора А. Ф. Гирса, вице-губернатора и других представителей царской власти. Тут же возникли советы рабочих, а также солдатских депутатов, объединившиеся в начале апреля в общий Совет рабочих и солдатских депутатов. В апреле-мае по всем уездам губернии создаются советы крестьянских депутатов, хотя оставались здесь уездные и городские земские управы.

Василий вступил в Союз молодежи, в котором и работал, совмещая с работой на почте, там он был контролером в сберкассе, — работа ответственная, не дай бог ошибиться или просчитаться. Октябрь застал его в Сормово. К осени 1917 года политическую и военную инициативу в Нижнем Новгороде перехватили большевики. В конце октября власть практически оказалась в руках большевистского Военно-революционного комитета. 2 ноября 1917 года только что обновленный состав Нижегородского Совета рабочих и солдатских депутатов провозгласил полновластие Советов в городе и губернии.

В октябре Василий принимает участие в организации Революционного Совета почтово-телеграфных работников, и избирается секретарем этого Совета, хотя был еще 16-летним юнцом. На пожелтевшем листочке выписан мандат №2, датированный 11 (29/III) апреля 1918 года (даты нового стиля еще не устоялись): Предъявитель сего есть действительно секретарь Сормовского Революцiонного Совдепотелъ (странное слово, с ятем, по старой орфографии, но так в документе, видимо, совет дел почтово-телеграфных) Василий Георгиевич Рязанов, что подписью с приложением печати и удостоверяется. Подписан мандат председателем местного революционного совдепотелъ и его членами. Стоят печать и штамп Сормовского местного комитета всероссийского почтово-телеграфного союза. Весной 1918 года Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов уже управлялась губерния, а земское самоуправление ликвидировали. В апреле 1918 г. началась национализация крупных заводов и фабрик. Одним из первых был национализирован Сормовский завод.

В Большом Козино сейчас есть улица генерала Рязанова, на которой родился, жил и рос Василий, и просто улица Рязанова (Николая Рязанова), двоюродного брата Василия, сына его дяди Михаила, мельника. Николай активно участвовал в революции. Оказавшись в Архангельске, когда его оккупировали англичане, боролся с ними. У него была кличка «гармонист», потому что во время подпольных совещаний он наигрывал на гармошке, имитируя обычную вечеринку на случай внезапного обыска. Но это не спасло его от ареста и расстрела. Когда их выводили на расстрел, он заиграл на гармошке и запел «Интернационал». Ему стали подпевать товарищи, падая под пулями. Сейчас, когда выясняется, что интервенция Антанты была направлена на уничтожение России, а не на поддержку белой армии, его борьба и гибель представляются патриотическим подвигом.

Козино родное, ты стоишь на Волге,

Красотой своею привлекаешь ты,

Мы в тебя влюбились, кажется, надолго,

И тебе доверили лучшие мечты.

Над дубравой всходит солнце золотое,

Тень дубов высоких пляшет на пруду,

Костерок игривый, пламя озорное,

Огоньком поманит взрослых, детвору.

— пишет современный поэт, патриот родного села.

Василий Георгиевич был рожден под этим небом, ходил по этой земле, дышал этим воздухом. Его здесь помнят. Во всех народах воины почитались, как защитники, закрывающие собой своих соплеменников от набегов. И он всегда помнил о родных местах, о людях, давших ему жизнь и силы для свершений. Здесь в военные годы жил его старший сын Георгий, Гора. Отец писал ему письма, находя для этого время среди самых напряженных боев, вспоминая о косьбе и огородничестве, купании, лыжах и других детских козинских занятиях. Эти воспоминания подпитывали генерала, в них он черпал силы, хотя бы в мыслях, как сказочный богатырь, припадая к родной земле.

Земляки же ответили долгой своей памятью о Василии, гордостью за него, любовью к нему за его подвиги. В 2011 году отмечался 110-летний юбилей генерала. Утренний митинг у памятника ему собрал, несмотря на мороз, почти полную площадь. Люди ловили каждое слово выступавших. Поселок был засыпан снегом. Но открыли мемориальную доску на доме, построенном на месте, где стоял родной дом Василия. Школьники школы имени Рязанова издали книгу своих стихов о нем, дарили самодельные подарки ветеранам его корпуса. Полный зал был и в Балахне, где показали фильм о военачальнике, выступали ветераны, пели песни. Встречи состоялись и в Чкаловске, в доме-музее В. П. Чкалова, и в Балахне у мемориала Советским воинам, — ветераны отдали дань памяти погибшим. В Сормовском сквере имени Рязанова, открытом в 2010 году, возложили цветы к памятному камню, как и в Нижегородском кремле, где посту №1 у Вечного огня присвоено имя Рязанова, а еще стоит небольшой обелиск с именами дважды Героев Советского Союза В. Г. Рязанова и А. В. Ворожейкина, — к нему тоже возложили цветы. Истребитель Ворожейкин прикрывал штурмовиков Рязанова на Калининском фронте. Похожие встречи были и в 2016 году, когда Василию Георгиевичу исполнилось бы 115 лет. В Большом Козино отмечали день рождения своего прославленного земляка. Каждый год в день рождения генерала в школе №20 имени Рязанова проводят уроки его памяти.

[1] История Нижегородской области. http://www.bg-znanie.ru/print.php?nid=10350

Глава 2. Юность. Коммунистический университет

Наступило лето 1919 года. Василий, чтобы помочь семье, перебрался из Сормово в Большое Козино. Здесь он оказался в гуще общественной жизни села: работал в союзе молодежи, был председателем общества «Народный дом». Правлением Бол. Козинского общества 15 октября 1919 года выдано удостоверение в том, что предъявитель сего есть действительно председатель правления Б. — Козинского общества «Народный дом» Василий Георгиевич Рязанов. Во дворе ли, в подворотне, в любом коллективе, — такой закон самоорганизации, — люди сбиваются в стаи, компании, выбирают вожака, он затем тянет за собой своих. Закон синергетики: всегда существует управляющий параметр, человек, в данном случае, подчиняющий себе окружение. Но Василий не хотел быть вожаком. Он хотел учиться. Его знаний еще не хватало ему. Но пришлось учить других.

Сельская школа в Козине была одной из лучших в уезде. Но она разваливалась тогда, не хватало учителей. Местные жители упросили Василия поработать учителем. А ему надо было помогать младшим братьям и сестрам, быть рядом с ними. Отдел народного образования назначил его учителем в эту школу. Деревянное здание школы сохранилось до сих пор. Теперь рядом с ним памятник Рязанову, а на стене здания была мемориальная доска о том, что он там работал. В 1981 году бывшая ученица Василия Георгиевича вспоминала, как он приходил на уроки всегда подтянутым, чисто одетым, со всеми, даже самыми маленькими, был вежлив, объяснял материал увлеченно, доходчиво. Августом 1919 года датировано удостоверение о том, что он учитель Б. — Козинской едино-трудовой советской школы №1 1-й ступени. 6 декабря 1919 года выдано такое же удостоверение большекозинским волостным исполкомом. Гора рассказывал мне, что отец, прилетая в Козино, катал его на самолете, делая фигуры высшего пилотажа, «мертвую петлю». Козинцы с восхищением наблюдали. Еще Гора говорил, что чердак дома Василия был во время войны, когда Гора там жил, завален множеством книг, оставленными уже братьями Василия Георгиевича. Гора прочитал там много интереснейших книг.

Е. Сорокин, ставший директором Б-Козинской средней школы в 40-х годах, вспоминал, как он сам учился у Рязанова: «С великим благоговением вспоминаю то время, когда я учился в начальной школе у Василия Георгиевича Рязанова. Помню: скромно одетый, худощавый на лицо, спокойный в движениях, жизнерадостный приходил он в класс и учил нас письму и чтению». Всю жизнь Василий учился сам и учил других.

Учить ведь тоже способ учебы, причем, не худший. Работал в школе он до конца 1919 года, когда отдел народного образования назначил его внешкольным инструктором. Балахнинским уездным исполкомом советов рабочих и крестьянских депутатов 19 апреля 1920 года выдано удостоверение, о том, что Рязанов В. Г. состоит инструктором внешкольного п/отдела. Он ездил по уезду, инструктировал в школах. Некоторым учителям, особенно, со стажем, солидным, не нравилось, что присылают учить их мальчишку. Но, когда выяснялось, что Василий, несмотря на молодость, сам поработал учителем, что парень он свой, местный, но уже образованный, отношение менялось. Да и Василий был вежливым, обходительным, не кричал, не ругался, как некоторые нервные проверяющие. Ни в чем особо не старался убедить. Спокойно, обстоятельно, Василий рассказывал об обстановке в стране, в волости, уезде, о новостях, о своих делах, о других школах, расспрашивал о заботах местных, может, чем помочь надо. Детально вникал во все вопросы, подробно их разбирая. И все так же спокойно, но в то же время веско и емко, подходил к проблемам с новой, неожиданной стороны. Мягко, ненавязчиво, тактично, строго и по-деловому, давал какие-то советы, делал предложения. Советы и предложения оказывались очень дельными. Это нравилось. Кто-то даже предлагал Василию остаться у них поработать. Чувствовались в этом парне ум и характер. Другой бы на его месте был бы упоен тем, что старика может унизить, свое самолюбие потешить. Василию такое даже в голову не приходило.

К концу гражданской войны экономика Нижегородского края оказалась в очень тяжелом положении. В Балахне возникли проблемы с продуктами и прочими товарами. Решили отправить Василия в Нижний за помощью. Выписали ему бумагу. Штамп: РСФСР. Балахнинский уездный исполком советов рабочих и крестьянских депутатов. Апрель 19 дня 1920 г. №2168. Гор. Балахна, Нижег. губ. Мандат. Предъявитель сего тов. Рязанов Василий Георгиевич инструктор внешкольного потдела балахнинского уотнароба уполномочен отделом на ведение всякого рода переговоров с нижегородскими губернскими учреждениями, а равно и на получение материала и продуктов. Подписи председателя отдела и секретаря. Странное слово уотнароб, видимо, расшифровывается как уездный отдел народного образования. Василий с этим мандатом отправился в Нижний, ходил по губернским учреждениям, вел всякого рода переговоры, но ничего не получил: ни материала, ни продуктов.

Уком (уездный комитет) партии иногда давал ему поручения инструктировать и сельские ячейки РКП. Тут выяснилось, что он не член партии. И позднее в его жизни с этим вопросом складывалась неоднозначная ситуация. В 1938 году перед арестом его исключили из партии. Только в 1950 году, когда его выдвинули кандидатом в ЦК Украины, оказалось, что формально он исключен из партии. Срочно восстановили.

И в 1919 году, когда Василий работал в комсомольской ячейке Б. Козино, в селе все его называли большевиком. Он сам думал, что он большевик, поскольку был комсомольцем. Такое неформальное отношение ко многим вещам было в его характере. Сохранился членский билет №157 социалистического союза рабочей молодежи Сормовского района, выданный тов. Рязанову В. Г. с 1-го января 1918 г. по 1-е января 1919 г. В Б. Козино была сильная организация эсеров. Так что у него был выбор. Сделал он его, не задумываясь, видимо, о партийных спорах, а подчиняясь логике необходимости непосредственной повседневной работы. Он написал заявление, и до мая 1920 года был кандидатом, а в мае уже стал членом РКП.

Сохранилась личная карточка №411 члена 1-й роты, от 29 мая 1920 г., где на основании секретного приказа Рев. Воен. Совета Республики тов. Рязанов Василий Георгиевич имеет право на хранение и ношение при себе в пределах гор. Н. Новгорода одной винтовки системы «Витерле» №8589 и определенного количества патронов к ней, и членский билет №23 Российской Коммунистической Партии (большевиков) нижегородской организации. Оружие, возможно, требовалось для самообороны, иногда в Н. Новгороде было тогда небезопасно. Личная карточка удостоверяла состояние товарища, на имя которого она выдана, в коммунистическом отряде района, что являлось обязанностью коммуниста. Примечание: личная карточка не может служить видом на жительство. Товарищи, зачисленные в отряд особого назначения, не считались состоящими на военной службе, и никакими отсрочками и преимуществами по призыву на военную службу не пользовались. В том же 1920 году он был откомандирован в губсовпартшколу. В удостоверении, выданном Нижегородским губернским комитетом РКП (б) 14 июля 1920 г. за №51 говорится: Предъявитель сего курсант Высшей Политической Школы при губкоме РКП тов. Рязанов командируется в Балахнинский уезд для проведения очередных компаний (недели детей рабочего и крестьянина, и недели крестьянина) сроком до 29 июля сего года, по истечении которого без всяких задержек и опозданий должен явиться обратно в распоряжение Высшей Политической Школы. Все советские учреждения и лица обязываются оказывать тов. Рязанову всякое содействие в выполнении возложенных на него обязанностей и своевременной явки в школу. 24 ноября 1920 года он получил удостоверение, что действительно прослушал 4,5-месячный курс лекций в ВПШ РКП Нижегородской губернии.

Потом Василия мобилизовали в армию. Он хотел на фронт, но его не пустили и направили работать лектором-агитатором политического отдела губвоенкомата (погуб). Повезло, наверное, что не участвовал в братоубийственной гражданской войне. После слияния погуба с губполитпросветом его послали работать руководом (была такая, несколько странно звучащая сейчас должность, руководитель политкружка) в губсовпартшколе. В ВПШ Нижегородского Губкома РКП (б) 2 декабря 1920 года выдано удостоверение, что Рязанов В. Г. является руководителем кружковых занятий при губернской Советской Партийной школе, действительное по 1 января 1921 года.

В 1921 году его послали на 2-х годичный курс Свердловского Коммунистического университета в Москву. Тогда продолжительность курса менялась. Если в момент откомандирования она составляла 2 года, то за время его учебы выросла до 3—4 лет. Нижегородский Совет рабочих и крестьянских депутатов выдал удостоверение, что тов. Рязанов действительно откомандировывается в г. Москву в ком. университет имени Свердлова. 14 марта 1921 г. политуправление реввоенсовета республики (Москва, Сретенский бульвар 6) выдало удостоверение №966а: дано сие тов. Рязанову В. Г. в том, что действительно демобилизован на основании отношения центрального комитета РКП за №627, что подписями с приложением печати удостоверяется. От руки написано: справка: приказ Р. В. С. №2804 от 17.12.20. На обороте выцветшими чернилами и карандашом написано: по квитанции №153 от 14.6 выданы сапоги, гимнастерка, брюки, белье, носовой платок, фуражка. По квитанции №247 от 21.6: шинель, носки, ремень. Одновременно со Свердловским университетом в Москве он посещал рабфак и окончил его в течение года. В бумаге, выданной рабфаком 16 марта 1922 г., президиум рабочего факультета ПСХА (Петровской сельскохозяйственной академии) сообщает, что переведенный на рабфак 1-го государственного университета тов. В. Рязанов числился за рабфаком ПСХА с 29.04.1921 г. в группе 3-го года обучения. Местной комиссией по проверке состава студентов оставлен на рабочем факультете.

Рабфак Петровской сельскохозяйственной академии (будущей Тимирязевской сельскохозяйственной академии) занимал главный дом усадьбы Грачёвка, по фамилии М. С. Грачёва, купца и последнего владельца усадьбы, в селе Ховрино. С главным домом галереей связан кухонный флигель. Здание красивое. Со стороны парка фасад украшен скульптурами, вазами, каменными львами, ажурная башенка. В доме огромный зал для танцев с большим камином. Прототипом дома послужило казино в Монте-Карло, где, по преданию, М. С. Грачёв нажил своё состояние. Рабфаковцам было где разгуляться.

Они же упорно учились. Им читали политэкономию и литературу, иногда совмещая: тему иллюстрировали выдержками из книги «Джунгли» Синклера, водили в музеи и читали лекции по искусству. Работал литературный рабфаковский кружок. Были экскурсии в банк, очень интересные: директор банка говорил о роли банка в хозяйственной жизни вообще и о его роли в жизни республики (банк — сердце, деньги — кровь!). Василий ходил на заседания методологического и политико-экономического кружков, участвовал в оживленных прениях. Остальные два года пребывания в свердловском университете Василий свою учебу совмещал с работой. Преподавал на вечерних общеобразовательных курсах, вел пропагандистскую работу в красноармейских частях, был руководом на курсах уездных партработников при ЦК ВКП. Последние месяцы с февраля по июнь 1924 года работал инструктором Сокольнического райкома РКП. Сокольнический райком РКП (б) 13.03.24 г. выдал удостоверение, что его предъявитель тов. Рязанов В. Г. действительно состоит на службе в райкоме в должности инструктора агитотдела и удовлетворяется жалованьем в размере (графа не заполнена). Удостоверение действительно до 1.04.24 г. (на 17 дней). Стоит факсимильная подпись секретаря райкома В. Котова. Котов Василий Афанасьевич, партийный деятель, был внешне похож на В. И. Чапаева. В 1915 году вступил в РСДРП, большевик. Неоднократно арестовывался. В 1917 году работал в Москве. В 1919—1925 годы секретарь Сокольнического райкома РКП (б) (Москва). В 1925—1928 годы секретарь Московского комитета ВКП (б). В 1925—1930 годы член ЦК ВКП (б). В 1936 году арестован. 25.5.1937 года приговорён к смертной казни. Расстрелян.

Работой Василия довольна Татьяна Федоровна Людвинская, активный участник революционного движения, член Коммунистической партии с 1903, также работавшая в райкоме. 19 мая 1924 года Сокольнический райком РКП (б), Москва, ул. Красносельская, 5, выдал справку №1273: Агитотдел Райкома удостоверяет, что тов. Рязанов В. Е. студент лекторского курса Коммун. Ун-та им. Свердлова работает с февраля 1924 г. в качестве инструктора пропагандистского п/отдела Райкома. Т. Рязанов проявил себя как хороший организатор, добросовестно выполняющий возложенную на него работу. Он руководил и сокращенной школой политграмоты (ленинского призыва). На пропагандистской работе тов. Рязанов проявил умелый подход к рабочей аудитории. Брат Георгий рассказывал мне, что студенты жили в общежитии, там все крепко сдружились. Когда же отец работал инструктором Сокольнического райкома, ему дали квартиру в Сокольниках. Однако жить там ему пришлось недолго.

Лекторский курс был повышенным курсом Свердловского университета, аналог нынешней аспирантуры, в которую он затем и преобразовался. Рязанов, как и другие студенты лекторского курса, мог продолжать учебу в институте красной профессуры. Практически всю свою сознательную жизнь Рязанов учился и учил других, закрепляя и применяя при этом полученные знания. Часто он оказывался лучшим и в учебе, и в работе, но никогда не зазнавался, — вот эта черта была ему совершенно не свойственна. И у других он не любил напыщенности, гордости своим положением, своими успехами. 1 июня 1921 г. Рязанов избран членом бюро комячейки Петровской сельскохозяйственной академии. 1 июля 1922 г. ему, слушателю рабочего факультета имени М. Н. Покровского, выдано удостоверение, что президиумом рабфака предоставлен отпуск с 1.07 по 1.09. По окончанию указанного срока названный тов. Рязанов В. Г. обязан вернуться на факультет.

Важно представить обстановку, в которой в Москве после села и провинциального Нижнего оказался 20-летний Василий. Впрочем, он не был провинциалом и никогда не боялся попасть впросак, повсюду чувствовал себя уверенно, вел себя активно, иногда вступая в конфликты. Было такое время: слома устоев и утверждения новых порядков и новых традиций. Кипящий переходной слой революционного перехода перемешивал общество. Невиданные эксперименты, а — главное, — надежда и вера у молодежи в то, что все подвластно человеческой воле и разуму. И не только в России. Процветала антропософия, летали первые пилоты. Антропософией он не занимался, а летчиком стал.

В БСЭ написано: Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова, первое в СССР высшее партийное учебное заведение, готовившее кадры партийных и советских работников. Образовался из созданных в июле 1918 в Москве по инициативе Я. М. Свердлова курсов агитаторов и инструкторов при ВЦИК… Курс обучения в университете вначале составлял 6—8 месяцев, затем был увеличен до 2, 3, 4 лет. …. В программу коммунистических университетов входили циклы общественно-политических (истории, философия, политэкономия), естественнонаучных (математика, физика, химия, география, биология) дисциплин, а также изучение русского и иностранных языков. Наряду с администрацией существовали, пользуясь большим влиянием, правления; в них входили представители руководства, преподаватели и слушатели [1]. А в газете «Черная сотня» №11 написано: «После захвата власти сионистами в 1917 году стали создаваться учреждения для подготовки масонских кадров. Первым из них стал коммунистический университет им. Свердлова».

Коммунистический университет размещался в здании бывшего Московского купеческого собрания на Малой Дмитровке, построенном в 1907–08 гг. известным архитектором И. А. Ивановым-Шица в стиле модерн. Московские купцы были людьми богатыми и культурными. После революции дом захватили анархисты, разграбив всю обстановку. Большевикам пришлось расстреливать артиллерией дом анархии. Тут разместилась Совпартшкола, позже и преобразованная в Коммунистический университет имени Свердлова. Маяковский использовал новую рифму: «Здесь раньше купцы веселились ловко, теперь Университет трудящихся Свердловка». Здесь осенью 1920 года на 3-м съезде комсомола Ленин призывал «Учиться, учиться и учиться». В 1921-м свердловцы открыли в здании коммерческий кинотеатр «Малая Дмитровка». Сюда приходили Эйзенштейн, Юткевич, Ромм, здесь проводились диспуты, кинотеатр работал как дом кино [2]. Здесь позже со своим джазом выступал Александр Цфасман. Мама еще позже слушала его в кинотеатре «Художественный». Не знаю, слушал ли его Василий.

Потом в здании был театр рабочей молодежи, ТРАМ. Его консультантом был М. А. Булгаков, работали Илья Судаков, Рубен Симонов, Мейерхольд. Потом театру присвоили звание Ленинского Комсомола. Ленком до сих пор занимает это здание. Рядом церковь Рождества Богородицы в Путинках. Чуть дальше Страстной монастырь, в стенах которого вместе с последними монахинями уже разместился военный комиссариат. Рядом с монастырем стоял знаменитый «дом Фамусова», принадлежавший М. И. Римской-Корсаковой. Здесь не раз бывали Пушкин и Грибоедов. По легенде Грибоедов написал «Горе от ума» после инцидента, происшедшего здесь.

Немного дальше по Малой Дмитровке, на другой стороне улицы жил тогда Алексей Толстой, вернувшийся из эмиграции и писавший роман «Петр Первый». Соковиков, однокурсник Василия, как-то показал ему на представительного мужчину, входившего с компанией в пивную на Страстной площади, сказав, что это Алексей Толстой. Возможно, среди спутников Толстого был и М. Булгаков. Василий только что увлеченно прочитал «Аэлиту» в «Красной Нови», и с интересом смотрел на рослого, плотного, холеного писателя. Хотел даже подойти к нему, высказать свои впечатления, но Толстой оживленно беседовал со своими спутниками, прерывать было неловко, а они с приятелем спешили, да и вид у Толстого был какой-то высокомерно-барственный, хотя это, конечно, не испугало бы Василия при всем его почтении к писателям.

Университет готовил теоретически подкованные кадры для советской и партийной администрации: Троцкий называл «Свердловию» «поставщицей партийного молодняка» [3]. Многие руководители большевиков преподавали там, а некоторые, в том числе Сталин, Бухарин, Троцкий, выступали перед слушателями, лекции читали Луначарский, Горький, Калинин. Ленин читал лекцию «О государстве», текст второй его лекции, прочитанной здесь, до сих пор не найден. После смерти Ленина Сталин прочитал ряд лекций, вошедших в его работу «Об основах ленинизма».

Василий быстро привык к суматошной и обаятельной московской жизни, полюбил Страстной монастырь и Кремль, напоминавший ему нижегородский, но гораздо более величественный. Если у Страстного Василий бывал почти каждый день, смотрел на надвратную церковь с шатром и часами, то к Кремлю стремился подойти, так строя свои маршруты по городу, чтобы хотя бы издали полюбоваться башнями и зубчатыми стенами. Осенью 1923 года на Неглинной раздался мощный взрыв. Взлетел на воздух охотничий магазин, взорвался порох. В дом Неринзее по Большому Гнездиковскому переулку, который тогда был самым высоким зданием Москвы, возвышаясь над Тверской, и перекликаясь с колокольней Страстного монастыря, Рязанов после войны, когда вертикали изменились, не стало уже ни колокольни, ни монастыря, поселил сына Георгия.

Университет имени Свердлова стал в какой-то мере наследником Московского университета Шанявского, где работали видные русские ученые: языковед Реформатский, химик Лебедев, историки Гернет и Готье, биолог Кольцов. В 1918-м году университет Шанявского закрылся, научно-популярное отделение слили с рабфаком свердловского университета [4], который Василий закончил в 1922 г. О том времени вспоминала Анастасия Цветаева: «Москва тех лет! Полусытые люди, рвущиеся слушать стихи, бегущие на концерты, ломящиеся на доклады, диспуты, лекции — чудесный русский народ!». А журнал «Смена вех» писал: «Чрезвычайно интересно просматривать афиши в Москве. Что преобладает? Афиши о лекциях на научные и общественно-литературные темы и концертах. Страну охватила огромная жажда положительных знаний; не десятками, не сотнями, а тысячами насчитывается количество общедоступных лекций в месяц. …на многих из этих лекций зал не может вместить всех желающих».

В одно время с Рязановым здесь учились Михаил Кошкин, будущий конструктор танка Т-34, Николай Вознесенский, председатель Госплана СССР, зам. председателя Совета Министров СССР, расстрелянный в 1950 г., А. С. Щербаков, 1-й секретарь МГК, Сабуров Максим Захарович, зам. пред. Совета министров СССР, будущий писатель Александр Бек, Владимир Михайлович Киршон, поэт и драматург, один из руководителей РАПП и ВОАПП, башкирский поэт и прозаик Тухват Янаби, Яков Исаакович Серебрянский, агент ОГПУ в разных странах, Капалкин Василий Михайлович, один из руководителей советской военной разведки, будущий генерал, болгарин Иван Винаров, сын генерала Чан Кайши, и еще много других людей, известных и не очень знаменитых, расстрелянных в 30-е годы, погибших на фронте, и умерших персональными пенсионерами. Заочно учился Николай Островский. Как и Рязанов, летчиком после университета стал Ефимов. Горин (Коляда) стал президентом Белорусской академии наук. Было много будущих наркомов и секретарей обкомов. Все они тогда были веселыми, голодными, полными планов, надежд, идей, задумок, юного азарта и задора. Жизнь казалась бесконечной, светлой и радостной. Среди преподавателей были Н. И. Бухарин, А. В. Чаянов, экономист-аграрник, выдающиеся философы — Л. Аксельрод и А. Деборин, Д.И Сахаров, отец академика А. Д. Сахарова, с 1922 года по 1925 преподавал будущий нобелевский лауреат по физике И. Е. Тамм, работали брат Ленина Д. И. Ульянов, академик Б. М. Завадовский, организовавший научно-исследовательскую лабораторию экспериментальной биологии и начавший работы по созданию биологического музея, Баранский, российский экономгеограф, член-корреспондент Академии наук, способствовавший становлению географии населения как науки, в которой население рассматривалось как главное звено во взаимодействии между природой и экономикой.

Была ранняя специализация в области общественных наук — философии, политической экономии, истории всеобщей и русской. Наряду с основным и сокращенным курсами в состав Университета входил с 1920 г. лекторский курс, в который затем и вошел Василий, теоретическое отделение которого стало кадровым резервуаром Института красной профессуры, — там училась затем жена Василия. В Коммунистическом университете издавали «Записки Комм. университета им. Свердлова» и «Свердловец» [5].

Именитыми учеными стали знакомые Василия Ф. А. Горохов, Б. М. Кедров, М. Б. Митин, И. П. Подволоцкий, В. Н. Ральцевич. Лекции по философии читал польский социал-демократ, эмигрант С. Я. Бобинский. Наука, учил Бобинский, должна быть мозгом революции. «Какая тут ждет еще науку революция!» — предвещал Бобинский. Философские темы, вспоминал Кедров, затрагивались многими преподавателями — Волгиным, Невским, Покровским, Рязановым, (Д. Рязанов — псевдоним старого революционера-меньшевика), Тимирязевым. «Величайшие философские вопросы, — писал Кедров, — волновали нас не меньше, чем вопросы о любви и браке». А. К. Тимирязев прочитал лекции «Внутриатомная энергия» и «Принцип относительности».

Корпуса академии в то время почти не отапливались, студенты и преподаватели сидели в аудиториях в зимней одежде. Обед состоял в основном из хлеба да чая, которые нагревались в тоненьких колбах на газовых горелках. Домой Василий возвращался уже поздно вечером, усталый, озябший, голодный. Но был доволен прожитым днем, заполненным занятиями, общением с интересными людьми, новыми волнующими известиями. Была эйфория не от еды или алкоголя, а от духовного подъема.

23 января 1923 г. И. В. Сталин читает в Коммунистическом университете лекцию «О стратегии и тактике партии». В апреле 1924 г. И. В. Сталин читает здесь курс лекций «Основы ленинизма»: «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции…». 9 июня 1924 г. И. В. Сталин выступает в Московском Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова с ответами на вопросы слушателей этого учебного заведения. 13 июня 1925 г. ко дню второго выпуска основного и профессионального курсов Сталин шлет приветствие университету, где пишет: «Свердловский университет является одним из наиболее мощных орудий в деле выработки командного состава партии по руководству массами». Л. Д. Троцкий на пятилетнем юбилее Коммунистического Университета 18 июня 1923 г. произносит речь «Задачи коммунистического воспитания»: «Так вот в этом сложном историческом переплете среды и активно действующего человека мы-то сейчас и создаем, в том числе и через Свердловию, не отвлеченного гармонического и совершенного гражданина коммуны — о, нет, мы формируем конкретного человека нашей эпохи, который должен еще только бороться за создание условий, из которых вырастет гармонический гражданин коммуны. Такая задача была бы жалкой ребяческой утопией. Мы хотим создавать борцов, революционеров, которые явились бы восприемниками и продолжателями еще исторически незавершенной революционной традиции». Рязанов слушал и Сталина, и Троцкого, по подозрению в троцкизме впоследствии был арестован, но, конечно, не за слушание той лекции. Когда в январе 1924 года в газетах опубликовали бюллетень о состоянии здоровья Троцкого и его отставке, студенты, уже искушенные в политике, сразу поняли, что двухмесячным сроком, который был указан в газете, отстранение Льва Давидовича «от всяких обязанностей» не ограничится.

По бульварному кольцу, оглушительно звеня, ходила «Аннушка» — трамвай, обвешанный гроздьями пассажиров. Василий грыз сухие, сморщенные груши из полученного пайка, ухитряясь при этом читать книгу и выдерживать полученные от толпы толчки и пинки. По булыжникам мостовой дребезжали пролетки извозчиков. Окутываясь зловонным дымком и рыча клаксонами, проносились черные обшарпанные автомобили. Василий ехал на Кудринскую площадь, ставшую затем площадью Восстания. У него была назначена встреча со знакомым, земляком, работавшим в библиотеке Румянцевского музея и обещавшим ему дать почитать несколько книг оттуда. Через несколько лет на Центральном аэродроме он услышит, что эту площадь прозвали «Тарелочка» за совершенно круглую форму, отлично приметную с воздуха. Поднимаясь над Москвой в южном направлении, летчики всегда замечали этот характерный ориентир [6].

«Университет имени Свердлова» был главной партийной школой, главным партийным университетом, где готовили руководителей высшего разряда. Были ещё различные партийные школы, которые готовили уже кадры для отдельных губерний, регионов. Эти учреждения уже играли роль и в политической борьбе, и в сложных околовластных интригах. Троцкий потерял былое влияние в армии, хотя поклонников и сторонников у него оставалось немало. Вдобавок ко всему в состав Реввоенсовета республики ввели несколько новых членов, которые были не в ладах с Троцким, а заместителем Троцкого назначили М. В. Фрунзе.

Алексей Брусилов, герой первой мировой войны, образовал «Русский национальный союз». И хотя Брусилов умер в 1926 году, созданная им организация просуществовала до 1930 года. Входили в него и нижегородцы, в частности, Владимир Романович Захаров-Антонов, 1883 года рождения, исключенный из ВКП (б) за попытку нелегально прорваться за границу. Он имел два высших образования: медицинское и педагогическое. Работал в Лаборатории экспериментальной биологии при Коммунистическом университете имени Свердлова. Был осужден как один из руководителей РНС и приговорен к высшей мере — расстрелу. Василий, к его счастью, не поддерживал с ним никаких отношений, хотя биологией интересовался и с земляками общался.

Новыми были живопись, литература, балет, музыка, кино. Василий в свободное время ходил по театрам. Ему нравится конструирование жизни драматургами. Часто фальшиво, искусственно, но очень занятно. Он сравнивает игру актеров, отмечая вдохновение, иногда сопутствующее артисту. А затем он к театру внезапно охладел без всякой внешней причины. Да и времени не было: параллельные учеба и работа не позволяли ходить даже на концерты, — а он любил послушать хороших певцов. Очень понравился ему Головин, баритон из Большого театра. Говорили, что он был дьяконом в Ставрополе, пришел в оперу и вскоре пел сольные партии. У Василия тоже был баритон, и он любил петь. Его зачаровывало, когда гармония мира выливалась в мелодию, а ты сам своим собственным голосом несешь эту мелодию обратно в мир, усиливая его мелодичность. Но надо было прорабатывать очень много литературы.

Вечерами он сидит в читальне новых книг в библиотеке Коммунистического университета, просматривает «Печать и революцию», «Книгу и революцию» и «Красную новь». Достает много нужных книг. Начал читать 1-й том сочинений К. Кавелина и делать заметки. Ту же работу выполняет над К. С. Аксаковым «Сочинения исторические» (в ПСС, т. 1. М., 1861) и С. Аксаковым «Славянофильство и западничество». Читает «Садовника» Р. Тагора. Читает В. И. Пичета «Введение в русскую историю (источники и историография)», М., 1923. Читал-просматривал П. Милюкова «Из истории русской интеллигенции», СПб, 1902. Читает В. И. Несмелова «Наука о человеке». На философском марксистском кружке слушает доклад о неокантианцах. Читает Г. В. Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1919, М.), «Титанджали» Р. Тагора, пер. Н. Пушешникова, под редакцией И. Бунина, изд. 4-е, М., 1918, А. Деборина «Введение в философию диалектического материализма» с предисловием Г. Плеханова, книгу Л. Троцкого «1905», Рибо «Эволюцию общих идей», «Ключ веры» М. О. Гершензона, «Историю сословий» Ключевского, В. И. Вернадского «Начало и вечность жизни», «Иное царство и его искатели в русской народной сказке» Евгения Трубецкого, Карла Пирсона «Грамматика науки» и множество других книг. Возможно, под влиянием чтения у Василия вырабатывается свой слог. Что-то в нем было эпическо-афористическое. А что-то было былинным. И шло такое сказочно-загадочное от бабушки-сказительницы.

Он глотает книгу за книгой, но жажда знаний не убывает. Уже потом, с возрастом, после войны и других испытаний, он станет спокойнее относиться и к книгам, и к знаниям, поняв, что нельзя знать все, что многое и не следует знать, что среди книг мусора не меньше, чем на городских улицах. А пока он не может оторваться от книг. Прочитанное в одной книге сравнивается с содержанием других, рождаются ассоциации, ткутся вязи догадок и мыслей. Эта вовлеченность, ввинчивающаяся в бытие, пробивала его к новым горизонтам. Срывались оболочки, он прорывался к еще неоткрытым мирам, к яркому и нестандартному пониманию тривиальных, вроде бы, вещей. Однажды на улице он видел, как мужик плакал, потому что милиционер застрелил его лошадь. Ему, хорошо знавшему, что такое для мужика лошадь, были понятны эти слезы. Он сам чуть не заплакал, глядя на убитую лошадь и безутешного, теперь уже бывшего ее владельца

Изучает три новые книги по экономическому материализму — Бухарина, Сарабьянова и Деборина, участвует в прениях. Был на заседании кружка по изучению Фрейда. Был на лекции о Луи Пастере, на лекции о внутренней секреции. Много читает Бухарина, Куно Фишера «Гегель. Его жизнь, сочинения и учение», полутома I и II, в его «Истории новой философии», СПб., 1903, перевод Н. О. Лосского. Читает «Красную новь», №4, за 1922 год, главным образом Всеволода Иванова «Голубые пески» и Ник. Никитина «Рвотный форт», изучает «Капитал». На заседании марксистского кружка слушает доклад о гносеологии марксизма. Прочел весь том 1-й Лили Браун «Роман моей жизни. Мемуары социалистки», Густава Шпета «Очерк развития русской философии», ч. 1, 1922, Пб, М. О. Кояловича «Историю русского самосознания», «Геометрия и опыт» Альберта Эйнштейна. В №5 «Красной нови» прочел отрывок Вересаева «В тупике». Был на диспуте на тему «Пролетариат и его философия».

Ленин учил решительно бороться со всякого рода доктринерством и начетничеством. Н. К. Крупская в своих воспоминаниях пишет о разговоре с В. И. Лениным по поводу изучения марксизма в Коммунистическом университете имени Свердлова. В отчете университета сообщалось, с каким увлечением студенты изучали теорию стоимости, и приводился пример, как один из студентов, проспорив всю ночь, как надо определять, что такое стоимость, был настолько возбужден этими спорами, что утром выскочил на улицу, схватил какого-то прохожего и стал спрашивать, как он определит, что такое стоимость. Выслушав этот рассказ, В. И. Ленин заявил, что это не марксизм, что при изучении произведений Маркса гнаться за отдельными формулировками не следует. Главное при изучении марксизма — это понимание духа марксизма, понимание его основных идей, умение приложить марксизм к действительности. Василий был того же мнения.

Осень двадцать третьего, листопад на Тверском бульваре. В эстрадной «раковине» духовой оркестр играет вальс «Дунайские волны». Скамейки заняты самой пестрой публикой. Прогуливаются девушки, молодые люди. В конце бульвара кинотеатр «Великий немой». Его администратор выдавал студентам бесплатные контрамарки. Василий с приятелем, не спеша расхаживают по бульвару. Его спутник — очень красивый юноша, статный, высокий, с иконописным лицом. При виде его встречные девушки так и тают. Ребята довольны, веселы и чуть озорно настроены. Но девушкам, чем они занимаются, не рассказывают. Рядом ресторанчик на Тверской. Там марочные вина — шато-лафит, шато-марго, водкой тогда еще не торговали. На небольшой эстраде струнный ансамбль играет танго, поет солистка [6]. Ребята же все это полностью и сознательно игнорируют. Да и надо уже идти готовиться к занятиям. К Страстной площади шла группа милиционеров с оркестром впереди. Ребята пошли за ними.

Как-то Василий разговорился со своим однокурсником Григоряном. Тот говорит: «Слушай, Вася, коммунизм, это, конечно, очень хорошо. Но я вот что думаю. Если каждый что-то сделает для себя, то получится то же самое, если каждый и все сделают для всех. Результат то будет один и тот же. Чистая арифметика». Василий ответил: «Но я или ты, или кто-то еще сможет дать всем что-то новое, то, что не даст никто другой. Да и коллектив может выступать как единое целое, как один организм. Просто что-то качественно новое, как, например, пчелиный рой. Помнишь, в „Диалектике природы“ у Энгельса: количество переходит в качество».

Жизнь текла своим чередом. 9 мая 1920 года, еще до приезда Рязанова, загорелся склад снарядов на Ходынке. Основная тяжесть легла на пожарных. На Ходынке собралось целых семь московских команд. Им помогали двести студентов Коммунистического университета имени Свердлова, — передовой отряд молодежи, курсанты пехотных и кавалерийских курсов, караульные части московского гарнизона, несколько отрядов чекистов — практически все организованные силы, которыми располагали тогда московские власти. Горевшие амбары гасить и не пытались — их только охлаждали.

Ректор Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова М. Н. Лядов в начале 20-х годов говорил: «Крупная фабрика и завод уничтожают дух индивидуального творчества, индивидуальной психологии… В будущем обществе даже интеллигентный труд будет коллективным… Коллективное творчество гораздо продуктивнее индивидуального во всех видах человеческой деятельности…».

Но в начале 20-х еще сохранялись остатки того цветущего многообразия русской культуры, которая стала известна по балетам Дягилева и картинам мираискусстников, стихам серебряного века и трудам профессоров старой школы. Василий наслаждался и прозой Тургенева, и стихами Пушкина и Лермонтова, запоем читал Гоголя и сборники акмеистов. Он не призывал сбросить классиков с корабля современности. На поэтическом вечере имажинистов ему понравилась свежесть рифм, острота восприятия мира. На рабфаке ценили поэзию Брюсова, а Василию она казалась суховатой. Мама рассказывала, что отец в 1947 году купил только что вышедший из печати том Брюсова, но отозвался о нем весьма критично. Он читал Флоренского, Бердяева, Вернадского наряду с Лениным, Каутским и Марксом. Рязанов, конечно, должен был соблюдать правила игры, что он и делал. Но существовали различные творческие возможности, как от этих правил отступить, так и изменить их, чем Василий также постоянно пользовался. Уже в 20-х в обществе все, связанное с человеком, как личностью, часто теряло ценность. С этим Василий не мог смириться. В анкете всероссийской переписи членов РКП (б), заполненной Рязановым 2.02.22, в пункте 10: а) имеете ли какие-либо религиозные верования (убеждения?), — стоит ответ: нет; б) если Вы неверующий, то с какого возраста: с 15 лет. «Стыдно мне, что я в бога верил. Горько мне, что не верю теперь», — писал Есенин в это же время. Писать тогда в анкете о своих верованиях, конечно, было нельзя. И сейчас трудно сказать, насколько Василий был искренен в своих ответах. По свидетельствам очевидцев, генералы Чуйков и Родимцев были верующими. А Родимцев дружил с Рязановым.

На вопрос об образовательном цензе следует ответ: а) 2-х классное земское училище, учился 5 лет, окончил; б) 4-х классное городское училище, учился 3 года, окончил; в) губернская партшкола, учился 0,5 года, окончил; учусь в ун-те им. Свердлова, 3 месяца. На вопрос пункта 16: если имеете желание учиться, то чему именно (грамоте, наукам, искусству, ремеслам — каким именно), — следует ответ: общественным наукам.

Социальное и национальное происхождение: 1) дед (с отцовской стороны). Основная профессия — землепашец. Положение в обществе — хозяин-одиночка. Национальность: русский. 2) отец. Основная профессия — землепашец. Положение в обществе — хозяин-одиночка. Национальность: русский. 3) мать. Основная профессия — домашняя хозяйка. Положение в обществе — домашняя хозяйка. Национальность: русская. С какого времени живете своим трудом: с 7 лет в своем хозяйстве. П.22. а) основная профессия и специальность до 1917 года: землепашество; б) сколько лет работали по этой профессии: 12 лет. П.23. Основные источники средств к существованию до 14 г.: средства родителей; в 14—17 гг. — заработок.

Таблица работа и служба с 17 г. до настоящего опроса: Почтово-телеграфное отделение, Нижегородская губерния, зав. отделением, по найму с 05.17 по 3.19; школа 1-й ступени, Нижегородская губерния, учитель, по найму с 03.19 по 12.19; уонаробраз, Нижегородская губерния, инструктор, по найму с 12.19 по 04.20. П.33. Последний месячный заработок: нет; основная ставка: 30000 руб; весь заработок: 30000 руб+паек.

Таблица 4: партийный стаж: РКП, рядовой член. Таблица 5: революционный стаж: 1. Участие в стачках экономических: нет. В стачках политических, в уличных политических демонстрациях, в студенческих движениях, в подпольных кружках, в нелегальных массовках и митингах, в маевках, в вооруженных восстаниях и партизанских выступлениях, в партийных конференциях, в партийных съездах — везде нет.

П.42. Тюремный стаж: в тюрьме, в административной ссылке, на поселении, в политической эмиграции, число совершенных побегов — везде нет. Этот стаж у него затем появится, но в анкетах не будет отмечен. П.43. Какие газеты и журналы читали в 1921 г.: «Правда», «Известия», читал случайно, нет времени, читал в читальне. П.44. Член профсоюза с 19 г., в профработе в настоящее время участие не принимаю. В царской армии, в белой, зеленой не служил, в красной армии — пехотинец, рядовой, с 04.20 по 03.21. В таком же бланке, заполненном 5.02.22, через 3 дня (может, какие-то ответы посоветовали подправить?), отец и дед указаны не землепашцами, а крестьянами, мать — работницей, национальность — великоросс. В революционном стаже указано участие в 3-х конференциях. Среди читаемых газет добавлен «Коммунистический интернационал». Наряду с желанием учиться общественным наукам появилось и желание учиться технике.

Рязанов, как и его ровесники, выросли и сформировались до 17-го года. Государство создано для соблюдения законов общежития. Но основа самоорганизации общества не во внешнем насилии, а в человеке, в его морали, философии, чувстве долга и способности им следовать. Все студенты, оканчивающие Свердловский университет, включались в номенклатуру. Все, что имело отношение к руководящим кадрам, к решению «кадровых вопросов», носило секретный характер. Скорее всего, основной причиной, побудившей Рязанова уйти из политики в авиацию, и была нетерпимость к непрерывному идеологическому давлению, стремление уйти из-под жесткого контроля, может быть, укрыться в другой нише, где больше настоящего, меньше фальши; как говорил уже сегодняшний классик: жить не по лжи. Иногда прозреваешь будущее, в каком-то сумеречном состоянии, видишь то, что сбудется, и будет важным для мира и для тебя. Я, например, лет в 14—15, когда социализм в СССР был могуч и непоколебим, как бы увидел его будущее разрушение и почему-то не обрадовался, хотя давление системы на личность, особенно в таком юном возрасте, воспринималось очень болезненно. Не так давно умер мой друг студенческих лет. Мы давно поссорились из-за пустяков, много лет не виделись и не общались. Но именно в ночь его смерти какой-то голос очень явственно и четко шепнул мне: Гена умер. Были ли у Василия такие предвидения?

Многое, как и всегда, было неоднозначно. Кипение перемешивающегося переходного слоя давало и обильную пену. Александра Коллонтай в 1923 году призывала «Не сдерживать своих сексуальных устремлений, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям!». Университетом имени Я. Свердлова в 1924 году была выпущена книга профессора А. Залкинда «Революция и молодежь», в которой он пытался фундаментально обосновать воззрения пролетарской этики на библейские заповеди. Порой автор заходил столь далеко, что в предисловии к книге ректор Коммунистической академии М. Лядов (он же был и одним из первых историков партии) отмечал ее «спорный» характер. В частности, предлагалось «диалектически подойти к убийству», заповедь «не укради» подменялась «этической формулой товарища Ленина» «грабь награбленное». Автор пытался регламентировать половые отношения, предлагая свои «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» [8].

Одно короткое время некоторые мужчины и женщины ходили по городу и даже ездили в трамваях голыми, только с повязками через плечо «Долой стыд». Первый серьезный сексологический опрос был проведен в 1923 году среди студентов Коммунистического университета. «Революционная» мораль столкнулась с таким, считавшимся буржуазным, явлением, как венерические болезни. В 1922 г. в Московском коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова 40% студентов болели гонореей, а 21% имели по два-три венерических заболевания.

Рязанов относился к проценту здоровых студентов. Он во время учебы, в 1923 году, женился (хотя официально они и не были женаты) на своей однокурснице, красивой и скромной девушке Клавдии Беленькой, еще в университете занимавшейся проблемами морали, и в дальнейшем посвятившей себя исследованию этих задач. Работала она учительницей, как и ее сестра, а еще одна сестра была библиотекарем. У них в 1930 г. родился сын, названный в честь деда Георгием (Гора, — от имени Егор, — называл его отец). Своего второго сына от второй уже жены Василий Георгиевич назвал Михаилом в честь дяди Михаила, бывшего мельника. Третьего сына он хотел в честь второго дяди назвать Яковом, но тут воспротивилась жена, назвав его Василием. Как мама передавала слова отца незадолго до смерти (ее и, видимо, его — тоже): меня на жизнь детей хватит. Удивительна здесь интуиция, предвидение, как видение будущего: ровно на жизнь каждому сыну и хватило.

Отношения Рязанова и женщин, в общем-то, были нормальными и здоровыми. Он был красивый человек, увлекался ими, как и они — им. После его ареста в 38 г. в числе компромата нквдистами были собраны свидетельства о его связях с различными женщинами. Но моя мама незадолго до смерти сказала: я хотела бы быть там вместе с твоим отцом: неважно, в раю ли, в аду, но вместе…

По окончании Свердловского университета в 1924 году ЦК РКП вместе с другими товарищами, родившимися в 1901 и 1902 гг., направил его для работы в армию. Сохранился приказ №8.44211 отдела Учраспред. ЦК РКП (б) от 16 апреля 1924 г.: В Коммунистический Университет имени Я. М. Свердлова. На Ваш запрос за №1703, о выпуске студентов 1901 года рождения, ЦК РКП предлагает: тт. Соковикова А., Силонова А. Н., Туманьян Г. Л., Царевского Н. С., Григорьяна А. Д., Ваньянца А. А., Червова Н. Д., Шахгельдяна В. П., Иногамова А. А., Прощицкого П. С., Дербаносова М. Г., Максимова А. Л., Левитина С. С., Фрайберга С. И., Баранова А. Н., Рязанова В. Г., Королева А. К., Левитануса И. М., Арнольдова М. О., после выпуска направить в ПУР тт. Фролова Д. Д., Эльвова Н. И., Полонского В. Д., Жилова Г. З., Виноградова С. Ф., Духовного М. М. и Туровлина З. И., как прослуживших в Красной Армии 1,5 года и больше, направить после выпуска в ЦК. Секретарь ЦК Молотов, зам. зав. учраспредом ЦК М. Лукоянов.

Отдельная и интересная тема — жизненные пути выпускников Свердловки. Вот две судьбы из этого списка. Гай Лазаревич Туманян. Брат жены Анастаса Микояна. Дивизионный комиссар, с 6.12.42 г. — генерал-майор танковых войск, с 19.04.45 г. — генерал-лейтенант танковых войск. Кандидат исторических наук. После Коммунистического университета им. Свердлова в Москве (1924) окончил восточный факультет Военной академии им. Фрунзе (1929). В РККА с 1924 г. — помощник военкома, военком Горской национальной кавалерийской школы, помощник по политчасти командира 61-го кавалерийского полка, командир батальона 3-го полка Тихоокеанской дивизии. В распоряжении Разведывательного управления Штаба РККА с 02.30 г. Был секретарем парткома управления. Первый секретарь консульства СССР в Харбине, сотрудник для особых поручений (с 1935 г.), начальник спецотделения «А» (с 02.36 г.) РУ РККА. Участник гражданской войны в Испании. Заместитель по политической части начальника Военно-инженерной академии (с июня 1938 г.). Командир 4-го Ленинградского партизанского полка (1941). Представитель Северо-Западного направления по руководству партизанским движением. Военный комиссар 2-го гвардейского стрелкового корпуса (до 12.04.42 г.). Военный комиссар 2-го танкового корпуса (12.04.42—26.05.42). Член военного совета 5-й танковой армии (19.06.42—20.04.43). Член военного совета 6-й танковой армии (с 24.01.44). Умер в 1971 году.

Внес большой вклад в создание партизанских отрядов. Он иногда рассказывал племянникам о своей работе до войны в Китае, о встречах с легендарным Рихардом Зорге [9]. Рязанов, много взаимодействующий с танкистами во время войны, возможно, встречался c ним, и они вспоминали совместную учебу. Хотя членом военного совета 5-й танковой армии, с которой работал Рязанов, Туманян был до апреля 1943-го, а Рязанов сотрудничал с 5-й танковой где-то с июля 1943-го. Но и с 6-й танковой Рязанов работал.

Михаил Осипович Арнольдов — участник гражданской войны, в 1927 году окончил школу лётчиков, первым в СССР начал осваивать «слепые полёты». С Рязановым они наверняка были знакомы не только по Свердловскому университету. В начале 30-х годов окончил военно-воздушную академию им. Н. Е. Жуковского, а в 1935 году возглавил советскую дирекцию Дерулюфта, совместного русско-германского общества воздушных сообщений. В связи с прибытием в столицу Восточной Пруссии экипажа В. П. Чкалова, его встречу и размещение в гостинице производил директор Дерулюфта, для которого Кенигсберг был базовым аэродромом общества. Сохранилась фотография М. О. Арнольдова в Кенигсберге у самолёта АНТ-25 рядом с В. П. Чкаловым. Может быть, они тогда искали общих знакомых, и нашли Рязанова. В 1938 году М. О. Арнольдов как «враг народа» был расстрелян по надуманному обвинению [10].

Как и Арнольдов, Рязанов стал летчиком, тоже закончил военно-воздушную академию им. Н. Е. Жуковского, тоже был арестован в 1938-м. Как Туманян, стал генерал-лейтенантом. Но в разведке не служил и в совместных обществах не работал. Из тюрьмы вышел в 39-м, не погиб там. Но умер на двадцать лет раньше Туманяна.

До своего распределения Рязанов 5 лет учился в земском училище, 3 года в городском училище в Балахне, полгода в губернской совпартшколе, год на Рабфаке и 3 года в коммунистическом университете им. Свердлова. Оказалось, что ему еще предстоит поучиться уже новому для него делу. Делу, которое станет главным в его жизни.

[1] Коммунистические университеты. http://bse.sci-lib.com/article063460.html.

[2] Почти 100 лет «Ленкома». http://www.teatral-online.ru/ news/371/.

[3] Период мирного сожительства с наукой буржуазной изжит до конца. http://orange.strf.ru/client/news.aspx?ob_no=3348 &print =1.

[4] Университет Шанявского. http://slovari.yandex.ru/~книги/Энциклопедия%20 «Москва»/Университет%20Шанявского/.

[5] Л.А.Коган. На подступах к советской философии (первые «свердловцы», «соц. академики», «икаписты»). http://russcience. chat.ru/papers/kog02vf.htm.

[6] Заборский М. А. Голубые «разговоры». — М.: Московский рабочий, 1979.

[7] Ходынские взрывы. http://www.km.ru/magazin/view.asp?id= 1E383DBB2DAA 4097B815DF781F59F880.

[8] Борис Ланин. Мир без женщин, или целомудренность разврата. http://ecsocman.edu.ru/ data/436/866/1217/016_Lanin. pdf.

[9] Микоян С. А. Мы — дети войны. — М.: Яуза, Эксмо, 2006.

[10] История города. http://www.klgd.ru/city/history/almanac/ a1_6.php? print=Y.

Глава 3. Армия. Небо

Каждое утро надо вставать, совершать поступки, строить свою жизнь и жизнь человечества — все связано очень тесно. Жизнь многообразна и заполнена иногда такими вещами, которые и вообразить сложно. Что движет людьми? Любовь и голод, а также миллионы страстей и прочих эмоций, зависящих от координат и импульсов астрального фазового пространства. Влияют также события в пространствах физическом и духовном, которые все три (вместе с душевным, астральным) пересекаются в живом человеке, по учению антропософа Рудольфа Штейнера. Однако множество поступков, как и прочее в этом мире, бывают спонтанными, их нельзя объяснить конечной совокупностью причин, невозможно проследить нить следствий. Одним из поступков, важных для Василия Рязанова и, в общем-то, и для страны его родной, стало его решение учиться на летчика.

Но сначала его, согласно предписанию, подписанному Молотовым, направили в армию, инструктором подива — политотдела 17-й Нижегородской дивизии. Прибыл он туда 1.07. 1924. С 1.09.24 был еще членом бюро ячейки РКП (б) в управлении дивизией. Служил там до 19.03.1925 г. В красной армии он уже служил, рядовым, пехотинцем, с 04.20 до 03.21. Работа инструктора была ему знакома. Направили его на родину. Возможно, тогда выпускника Коммунистического Университета возвращали туда, откуда он прибыл? Хотя в армии после войны установилось перемешивание, когда из Азии посылали солдат служить на Север, и наоборот. А, может, тогда учитывали пожелания выпускников, которых было еще немного? Недавно мне попалась фотография, где Рязанов сидит среди группы пятнадцати человек под портретом Бубнова, часть в буденовках — шесть человек, остальные в фуражках. Рязанов в новой форме, новые перчатки, лицо строгое, настороженное, но и светлое, некая устремленность в будущее просматривается. Ну, иначе в двадцатитрехлетнем возрасте бывает редко.

Работал Василий Георгиевич в охотку. Выполнял различные поручения. Так, 6.11.1924 г. ему был выписан мандат: дан настоящий инструктору политотдела 17-й стрелковой дивизии тов. Рязанову Василию Егоровичу (в различных документах отчество то Георгиевич, то Егорович (В.Р.)) в том, что ему согласно ст. 50 УПХ и приказа ПУР и Военной Прокуратуры Верхсуда №399/10 от 3.10. 1923 г. предоставляется право выступить 10 ноября 1924 г. в качестве обвинителя в судебном процессе по делу б. комвзвода 51-го стрелкового полка Дмитриева. 20 октября 1924 г. политотдел выдал ему удостоверение под №2: дано сие инструктору по школьной пропаганде Подива тов. Рязанову в том, что он является членом бюро по собиранию материалов и сведений в местных советских, партийных и профессиональных органах, необходимых для изучения политического, географического и культурного региона комплектования дивизии, что и удостоверяется. Ко всем советским, партийным и профессиональным органам просьба оказывать тов. Рязанову всяческое содействие при исполнении им возложенных на него обязанностей. Был он, оказывается, еще инструктором по школьной пропаганде (как бывший учитель, и бывший школьный инструктор, видимо) и краеведом. Может быть, история и культура родного края его интересовали, и он вступил в такое бюро, о чем и была выдана бумага. 15.02.1925 г. Нижегородский губернский комитет РКП (б), базирующийся во дворце свободы в Кремле выдал ему удостоверение: предъявитель сего тов. Рязанов командируется в распоряжение Ветлужского укома для работы по проведению перевыборов Советов на весь период проведения этой компании в деревне. Президиум Ветлужского Уисполкома в свою очередь выдал ему удостоверение: предъявитель сего тов. Рязанов командируется в Одоевскую волость в распоряжение волисполкома. Помимо проведения перевыборов Советов на поименованного товарища возлагается инструктирование и налаживание вновь избранных сельских советов волости. В виду чего Президиум уисполкома приглашает все учреждения и должностных лиц оказывать тов. Рязанову всемерное в этом деле содействие и исполнять все его законные требования. Аналогичное удостоверение выдал и Одоевский волостной избирком, где сказано, что помимо проведения перевыборов Советов на поименованного товарища возлагается инструктирование и налаживание вновь избранных сельских советов волости.

А вот выписка из протокола заседания проверочной комиссии по проверке ячейки РКП (б) управления 17-й стрелковой Нижегородской дивизии от 6—19 декабря 1924 г.: слушали: тов. Рязанова Василия Егоровича, члена РКП (б) с мая 1920 г. Постановили: политически развит хорошо. Как партиец выдержан и дисциплинирован. В политработе принимает активное участие. Идейно устойчив. Оставить в партии. 19 марта 1925 г. датирован отзыв ячейки РКП (б) управления 17-й стрелковой Нижегородской дивизии на члена РКП (б) тов. Рязанова Василия Егоровича: Тов. Рязанов член партии с 1920 г. Политически развит. В обстановке ориентируется быстро. В партийной работе принимал активное участие, являясь членом бюро и руководителем политшколы II ступени. Дисциплинирован, партийно устойчив. Как товарищ — хорош, пользовался авторитетом среди членов партии и беспартийного состава. Характер тов. Рязанова твердый. Под влияние не подпадает. В вопросах разбирается свойственно его политической подготовке. Окончил Свердловский ун-т. Тов. Рязанов, имея хорошую политическую подготовку, может быть хорошим руководителем парторганизации. Тов. Рязанов при ячейке РКП (б) управления дивизией проходил поверку (постановление XIII партсъезда о поверке штабных и управленческих ячеек). Копия решения поверочной комиссии, прилагается к его личному делу.

Познакомился и подружился Рязанов со своим прямым начальником Иваном Степановичем Коневым, назначенным комиссаром и начальником политотдела 17-й стрелковой дивизии в Нижнем Новгороде. Это знакомство и взаимная приязнь оказались полезными лет через 20, в военные годы. Позже Конев командовал полком и этой дивизией, что стало для него, как он сам говорил, большой школой войскового опыта. « — Я с радостью вспоминаю то время, — говорил впоследствии маршал. — Там, в полку, я приобрел все, что так пригодилось мне потом и в дни мира, и в дни войны». В служебной характеристике, данной И. С. Коневу как командиру полка, написано: «Инициативный, энергичный и решительный командир. Требователен и настойчив. Пользуется деловым авторитетом у подчиненных». Взаимная симпатия, душевное притяжение Конева и Рязанова почти неизменными остались и лет через 20, во время Великой Отечественной войны, или в дни боев возросли, и это было важным для оперативного решения многих неотложных вопросов.

Маршала Ивана Степановича Конева нижегородцы тоже считают своим земляком. С ноября 1922 года он проходил службу в 17-й стрелковой дивизии в Нижнем Новгороде. Штаб дивизии сначала находился на территории Нижегородского кремля, а затем размещался на улице Большой Покровской, 30, в бывшем женском Епархиальном училище. Конев с семьей жил на ул. Алексеевской, 37. В 1924 году он принимал парад войск 17-й дивизии на площади Советской (ныне площадь Минина и Пожарского), и с этого же года учился на курсах усовершенствования высшего начальствующего состава. До 1932 года был командиром и комиссаром стрелковой дивизии. Во время Великой Отечественной войны военные дороги Рязанова и Конева пересеклись, с 43-го и до конца войны они сражались вместе. Маршал Конев тепло отозвался о Василии Георгиевиче Рязанове, назвав его «командиром высокой культуры». Конев писал, что тяжело перенес преждевременную смерть Рязанова. В память о Коневе установлена мемориальная доска на Доме офицеров, где он служил. В кремле, где служили Конев и Рязанов, на выставке оружия установлен небольшой гранитный обелиск в память о двух дважды Героях Советского Союза — Василии Рязанове и летчике-истребителе Арсении Ворожейкине, сбившем в годы войны (и перед войной) 52 самолета противника. А пост у вечного огня в кремле носит имя Рязанова.

С 1925 г. Рязанов начальник партучебы и помвоенком 2-й военной школы летчиков в Борисоглебске. Город чем-то похож на Балахну. Здесь с первых же шагов окунаешься в атмосферу самобытного российского городка. Прямо на улицах Борисоглебска растут яблони, усыпанные созревающими плодами, и свисающие через высокие заборы ветки со спелыми, никем не собираемыми вишнями. Город утопает в зелени [1].

Лётное училище являлось предметом особой гордости Борисоглебска. В декабре 1922 года начальником Главного управления Красного Воздушного Флота был издан приказ о формировании в Борисоглебске авиашколы. Школе присваивалось наименование «2-я военная школа летчиков Красного Воздушного Флота». Сокращенно ее стали называть «2-я ВШЛ КВФ». В ней учились В. П. Чкалов, В. К. Коккинаки, Н. П. Каманин, А. Б. Юмашев, В. В. Талалихин. Первым начальником школы был назначен опытный летчик В. М. Ремезюк, окончивший летную школу еще в 1916 году в Севастополе. Начальником 2-ой военной школы летчиков с 1924 г. по 1929 г. был Владимир Владиславович Ягушевский

26 октября 1923 года состоялся первый выпуск курсантов. Среди них был и Валерий Чкалов. Многие выпускники 2-й военной школы летчиков 1923—1925 годов стали впоследствии выдающимися авиаторами, генералами, Героями Советского Союза. В их числе С. К. Горюнов, П. И. Пумпур, Е. С. Птухин, А. Б. Юмашев, Э. Г. Шахт. Крупными авиационными специалистами стали Ф. Арженухин, А. Борман, М. Вахрушев, П. Гроховский, Н. Момот, П. Федрови, а также летчики-испытатели Н. Кастанаев, В. Степанченок, А. Торговкин, Ф. Уваров и другие. Шандор Шимич стал государственным деятелем Венгрии после ее освобождения от фашистской оккупации.

В 1926 году в городе была закрыта церковь. Вскоре началась перестройка ее под клуб для летной школы. Вокруг клуба началось строительство комплекса культурно-спортивных сооружений — стадиона с трибунами для зрителей и бытовыми комнатами для спортсменов, концертной эстрады, танцевальной площадки и т. д. Позднее клуб школы стал Домом офицеров Борисоглебского гарнизона. Весьма популярна была футбольная команда летной школы (организована в 1923 г.), неоднократно завоёвывшая первенство в соревнованиях команд города, военного округа, школ ВВС. Ведущими игроками ее были в разное время И. Журавлев, Ю. Немцевич, А. Петров, В. Хользунов, В. Чкалов, Ш. Шимич и многие другие.

Размещалась школа в кавалерийских казармах, аэродром устроили на учебном поле конницы, а конюшни и манежи переделывались в ангары для хранения самолетов. Впоследствии школа была преобразована в Борисоглебское высшее военное авиационное ордена Ленина Краснознаменное училище лётчиков им. В. П. Чкалова. Среди его выпускников150 генералов, 272 Героя Советского Союза, 14 дважды Героев.

Это сейчас авиация знакома и привычна (хотя и сейчас все намного сложнее). Тогда же область деятельности была совсем новой. Если подумать, действительно, эпохальное достижение, новое пространственное измерение становится доступным. Все неведомое, загадочное, таинственное. Никогда таких летательных аппаратов не было. Соответственно, опыта обращения с ними не было. Как с ними управляться, какие движения должен делать человек, какие действия предпринимать. Все постигалось путем проб и ошибок, нащупывания вслепую чего-то верного. А почему это верно, почему нельзя лучше, — неизвестно. Говорили о гении Жуковского. Но теория всего не опишет. Да и уровень науки в то время был послабее.

Василий подружился с комсомольским секретарем Александром Николаевичем Пономаревым, ставшим затем генерал-полковником авиации. Они встречались потом в академии имени Жуковского, а затем и на фронте, вспоминая Борисоглебск. В своей книге «Конструктор С. В. Ильюшин», уже в 1988 году, Пономарев писал: «Я хорошо знал Василия Георгиевича Рязанова еще по совместной службе в Борисоглебске во 2-й военной школе летчиков. Политработник Рязанов поступил в школу летчиков в 1924 году после окончания Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова (небольшая неточность (В.Р.)). Сын крестьянина, он привык к труду, много читал, всегда учился. Но учился он не для удовлетворения собственного любопытства, он старался применить свои знания на пользу окружающим, на пользу нашей стране и авиации. Внешне суровый, Рязанов был человеком добрым и общительным. В школе он активно работал в партийной организации. Коммунисты избрали его секретарем партийной организации. Мне, как секретарю комсомольской организации, приходилось часто советоваться с Василием Георгиевичем и потом проводить в организации партийные решения.

Вскоре после окончания школы летчиков В. Г. Рязанов поступил на курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной Воздушной Академии РККА им. профессора Н. Е. Жуковского и закончил их в 1931 году. В академии мы часто встречались с Василием Георгиевичем, вспоминали Борисоглебск, строили планы на будущее. Несколько лет Рязанов служил в строевых частях, командовал звеном, эскадрильей, бригадой, а затем опять пошел учиться, на этот раз на оперативный факультет академии. С 1939 года полковник Рязанов работал преподавателем академии. Одним из первых Василий Георгиевич освоил штурмовик Ильюшина, не только летал сам, но и обучал других. За самоотверженную боевую работу, высокое мастерство в управлении боевыми частями на поле боя, отличную выучку личного состава, за правильную организацию взаимодействия с наземными войсками и проявленный личный героизм командиру 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса генерал-лейтенанту авиации В. Г. Рязанову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. За отличия в боях на завершающем этапе войны ему была вручена вторая «Золотая Звезда» Героя Советского Союза…».

Вид у Василия в те годы, судя по немногим сохранившимся фотографиям, действительно был суровым. Есть его фото именно в Борисоглебске, он стоит у самолета среди других авиаторов, рядом с ним мужчина очень похожий на С. К. Горюнова, работавшего тогда там летчиком-инструктором. Рязанов в коротком кожаном пальто, очки на козырьке фуражки. Но здесь его вид мягче, чем на групповом снимке курса Свердловского университета, где он насупился, вихры падают на лоб из-под кепки. Он сидит рядом с несколькими преподавателями, и его сосед даже чуть опасливо отстраняется от него. Крайним в верхнем ряду стоит Вознесенский, небольшого роста, вид мальчишеский. Где-то здесь и Щербаков, и первая жена Василия. Брат Георгий говорил мне, что почти все мужчины с этой фотографии были расстреляны. С Вознесенским это так, а Рязанов тогда избежал смерти, — в следующей главе расскажу, как и почему. Среди фотографий того времени, принадлежавших Василию, есть и фотография экономгеографа Баранского, возможно, подарившего этот снимок Василию. На групповом снимке видно, что-то Василия гнетет. Если это марксистские догмы, по которым придется строить свою деятельность и жизнь — одно неразрывно с другим, то понятным становится его чуть смягченный вид на снимке у самолета, когда он, видимо, уже решил сменить род занятий, счастливо обнаружив любимое дело. Хотя, как говорил мне Гора, у отца в должности политработника было какое-то высокое звание, чуть ли не комбриг, что соответствует нынешнему генерал-майору. Когда он ушел с политработы, пришлось снова расти в званиях, уже не так быстро. Еще больше смягчился он после тюрьмы, осмыслив, возможно, тщету многих усилий и желаний. Но и на фронте внешняя суровость сохранялась. Командир полка А. И. Митрофанов писал о нем в воспоминаниях: «Каманин приехал на аэродром с высоким и на вид суровым генералом».

Есть люди, вызывающие невольное уважение. Не словами и поступками, а некой аурой, окружающей их. Каждому человеку хочется нравиться, — и себе, и другим. Они делают комплименты знакомым и незнакомым, надеясь на ответные, ловят во взглядах одобрение и похвалу. Женщинам, возможно, это больше присуще. Рязанов же, как и люди такого сорта, не искали внешних импульсов, они черпали внутри себя силу и знания, почти всегда твердо знали, что надо делать, как поступать. Словно какие-то загадочные ангелы высших сфер диктовали им. И это чувствовалось, за это уважали без слов. Даже в такой новой области, — не только для Рязанова, а для всех, — как авиация, Рязанов знал, как поступать, что делать и с самолетом, и с коллегами и подчиненными. Безаварийность его немалой летной практики, отсутствие поломок машин, могут служить подтверждением правильности его мышления, решений, действий.

В авиационной среде живут и поддерживаются авиационные традиции, приметы, суеверия, хотя степень их соблюдения авиаторами может быть различна в зависимости от вида авиации, авиационной профессии. Тяжело сказать, откуда берут они начало, — может быть, из понимания непредсказуемости воздушной стихии, но эти традиции уважают и соблюдают. Так, курсант после первого самостоятельного вылета выставляет «вылетные». Тогда обычно это были папиросы «Казбек». По одной пачке дарили своему инструктору, командиру звена, командиру аэродрома, руководителю полётов, проверяющему. И, конечно, угощали всех на «старте». А на одной из пачек друзья оставляют на память об этой знаменательной дате свои подписи, иногда краткие пожелания. И на фронте Рязанов курил «Казбек», который доставал ему начальник тыла.

Кроме этого была традиция за первый самостоятельный дарить инструктору и командиру звена коньяк. Если на следующий день не было полётов, но чаще это было под конец недели в субботу, некоторые инструкторы приглашали виновника торжества «обмывать» событие к себе домой (и это был первый, и единственно допустимый за время учёбы случай совместного употребления курсанта и инструктора). Предупреждённые инструктором дежурный по части и ответственный по аэродрому делали вид, что ничего не знают и ничего не замечают, но строго следили, чтобы вернувшихся курсантов не понесло на дальнейшие подвиги, а в отдельных случаях наиболее «весёлых» мягко, но настойчиво укладывали спать.

При составлении плановой таблицы у каждого замкомэски или комэски (основные планирующие органы) были свои карандаш и резинка, и любой причастный к плановым таблицам человек всегда знал, как выглядят карандаш и резинка того или иного планировщика. На любых авиационных застольях произносится третий тост — за тех, кого с нами нет. Интерпретации тоста разные, но пьют обязательно стоя, и не чокаясь.

Еще приметы: если перед вылетом что-то забыл — не возвращаться. Обычно просили друзей или техсостав принести забытое. Перед полетом не фотографироваться: это фото на памятник. Бриться не утром, а только вечером. Плохая примета — подпускать женщину к кабине самолёта. Многие лётчики всегда брали с собой в полёт личные талисманы. В общении практически не применяется слово «последний», оно заменяется словом «крайний». Многие пилоты верят в чёрную кошку. Во время войны многие при вылете не прощались с товарищами, не вылетали на самолете с тем номером, который был, когда тебя сбили, и прочее, и прочее [1]. Талгат Бегельдинов в своей книге «Пике в бессмертие» писал: «Что же касается амулетов, то, дело прошлое, были они и у нас. В эскадрилье Луганского летчики поочередно брали с собой в воздух небольшую собачонку — общую любимицу, а у нас в полку один летчик-штурмовик все время летал с котенком. Некоторые летчики ни за что не брились перед боевым вылетом, некоторые обязательно садились на землю, прежде чем сесть в кабину самолета. …А вот случай, когда „амулет“ спас жизнь летчика и стрелка. В нашем соединении был летчик-штурмовик Николай Опрышко. На земле он не расставался с гитарой и обязательно брал ее с собой в полеты. Однажды самолет Опрышко получил повреждение и совершил вынужденную посадку на территории врага. Летчик и стрелок стали пробираться к своим. К ночи они подошли к берегу реки, за которой находились наши войска. Гитару Николай нес с собой. Едва экипаж начал спускаться к берегу, как стрелок в темноте разглядел немецкий патруль. Два солдата с автоматами двигались прямо на них. Что делать? Стрелять? Нельзя. Кругом враги, и выстрелы взбудоражат их. И лежать нельзя — сейчас наскочат и убьют. Когда немцы подошли совсем близко, были уже в нескольких шагах, Опрышко вдруг всеми пятью пальцами ударил по струнам. В абсолютной тишине этот аккорд был подобен артиллерийскому залпу. Немцы кинулись в разные стороны. А летчик и стрелок кубарем скатились к реке и поплыли. Когда враги опомнились, пришли в себя, было уже поздно — попробуй попади из автоматов по двум плывущим в темноте. Гитару все же пришлось бросить. Об этом страшно горевал Опрышко. Но вскоре обзавелся новой и не расставался с ней». «У нас в полку был летчик Опрышко. Перед вылетом всегда штаны снимет, присядет и только потом летит. Без этого никак».

И снова Рязанов торопится сделать больше за меньшее время, совмещает работу с учебой. Пошел он учиться на летчика, чтобы лучше вникнуть в специфику их работы, чтобы пилоты не говорили, что он только языком работает. И увлекся, увлекся так сильно, что в мыслях постоянно звучало: летать, летать, летать. Вечерами он не мог заснуть, обдумывая полеты. Проводя политинформации, он думал о самолете. Ему раньше иногда снилось, что он летает. С какой-то горы, как на лыжах, несется, а затем взлетает и парит легко и свободно. А тут, словно сны наяву. Брат Георгий говорил мне, что друг отца, летчик, прокатил его на самолете, — и все, — он уже больше не мог без неба. «Летишь. Летать я люблю и всегда любил. Это особое состояние души — полет», — говорил Г. Г. Черкашин, штурмовик с 240 боевыми вылетами, в книге А. Драбкина «Я дрался на ИЛ-2».

Может быть, авиация и оставила его в армии. Так, отслужив некоторое время, он мог уйти на гражданскую политическую работу, работать, например, в ЦК, как его сокурсники. А став летчиком, он становился военным летчиком. После выхода из тюрьмы в 1939 году он тоже мог бы в армию не возвращаться. Но он подал рапорт, где писал, что он уже не мыслит себя не в армии и не в авиации. Его отец был солдат-бомбардир. Хотя в Коммунистическом университете у него были мысли заняться наукой. В анкете он писал об увлечении техникой. Его привлекали новые тогда электротехника, радио. Недаром радио он занимался потом немало, конечно, с точки зрения потребителя. Да и два его сына стали заниматься физикой.

Что такое полет? Перемещение в трехмерном пространстве с выделенной вертикальной координатой. Но это еще не беда. Главный подвох в том, что среда, в которой происходит это перемещение, — атмосфера, — система очень неустойчивая. Мы придавлены к поверхности Земли силой ее притяжения. И перемещаемся по двухмерной поверхности, по дну атмосферы, дыша ее воздухом, и изредка с трудом подпрыгивая над ней. В поисках высоты люди забираются в горы. На одном из фестивалей современного искусства, проходившем летом на открытом воздухе, мой знакомый выставил обыкновенную стремянку, сопроводив ее цитатой из Канта и названием «Лестница в небо».

Дополнительное измерение дает дополнительную свободу. И ощущение этой свободы сильнее тягот полета, его неудобств и опасностей, ревущего мотора, брызжущего маслом и бензином, строгого выполнения предписаний и правил. Летчик ведь всего лишь дополнительный винтик в самолете, использующийся четко и функционально. Но тяга к полету оказывается сильнее всего этого. Полеты — это ведь еще и творчество. Ни один полет, выполняемый по самым жестким регламентам, не похож на предыдущий. Воздух — ненадежная опора, и летчик должен постоянно изобретать какие-то новые приемы, чтобы удержаться в нем. Самолет, машина, созданная по законам механики, принципиально не учитывает флуктуации, переходы в хаос, состояния, характерные для воздушной среды. В этой ситуации важна интуиция, что-то лишенное логики, прямое видение. Пилот становится посредником между механическим аппаратом самолета и хаотической стихией. Тут он уже не просто винтик, дополнительный механизм, а творец, созидатель, победитель хаоса, покоритель стихии. Тогда и наступают эйфория, чувства всевластия, всесилия иногда, к сожалению, и вседозволенности. Плохо пилот выполнит свои обязанности проводника — медиатора, — сам погибнет, машину и еще кого-то загубит. В упорной учебе движения и навыки доводятся до автоматизма. Хотя движения при пилотировании не являются готовыми штампами. Когда-нибудь люди поймут механизмы гравитации и смогут летать безопасно, но раньше они должны победить свою агрессивность, чтобы не использовать эти новые гигантские возможности для совершения зла. Сам полет иногда экзистенциален, пролегая недалеко от границ нашего бренного бытия, и за обычными действиями пилота, как за обыкновенными звуками хорошей симфонии, чувствуется дыхание вечности. Что-то иррациональное, запредельное, удовлетворяющее извечные желания людей творческих подняться над обыденностью мира, есть в стихии полета и, тем более, воздушного боя.

А красота земли сверху! Меняются краски, освещенность, солнце оказывается то слева, то справа, ветер крутит свои завихрения, восходящие потоки сменяются нисходящими, самолет проваливается в разреженную область — воздушную яму, но летчик уверенно ведет машину, послушную его воле, — ему помогают закон Архимеда и силы Жуковского. Хороший летчик должен обладать противоречащими друг другу качествами: осторожностью и отвагой, удалью и трезвым аналитическим умом, бесшабашностью и железной дисциплиной. И, конечно, верой в себя, в возможности своей воли и своего разума! Чувства и ощущения пилотов того времени описаны у Экзюпери. Восторгу от первого полета у Василия не было границ. Сначала кружилась земля. Инструктор сказал: смотреть на горизонт. Стало видно, что вращается машина. И хотя в небе все показалось Рязанову так просто и ясно, но потом он видел, как самолеты капотируют, переворачиваются, бьются о землю, горят. Простота не легкая, а легкость не простая. Он всегда был внимательным и уважительным с самолетом, напрасно не рисковал. Около четырех тысяч часов налета было у него. Аварий и поломок не было. Я недавно летел на аэробусе А320. Место попалось у иллюминатора возле крыла. И на взлете наблюдал, как крыло дрожит, вибрации усиливаются. Аппарат, как птица, пытается взмахнуть крылом, с обтекателем на конце. Кажется, вот-вот и отломится. Тогда все…

В «Поэме воздуха» Марины Цветаевой, написанной в это же время, в 1927-м году под впечатлением перелета Линдберга над Атлантикой, — сама Цветаева датирует это: дни Линдберга, — есть такие строчки:

Мать! Недаром чаяла:

Цел воздухобор!

Но сплошное аэро —

Сам — зачем прибор?

Твердь, стелись под лодкою

Легкою — утла!

Но — сплошное легкое —

Сам — зачем петля

Мертвая? Полощется…

Плещется… И вот —

Не жалейте летчика!

Тут-то и полет

Не рядите в саваны

Косточки его.

Курс воздухоплаванья

Смерть, и ничего

Нового в ней. (Розысков

Дичь… Щепы?.. Винты?..)

Ахиллесы воздуха

— Все — хотя б и ты,

Не дышите славою,

Воздухом низов.

Курс воздухоплаванья

Смерть, где всё с азов,

Заново…

Человек давно мечтал летать. Авиация — сбывшаяся мечта, новая эра. Человек проникает в тайны мира, углубляет свои отношения с миром, реализовывает свои желания и потенции, очеловечивая мир. «…Нет ничего прекраснее полета, хотя никогда полет вчерашний не бывает похож на полет сегодняшний… каждый полет — это творчество, где слиты воедино желание и долг, эмоции и мысль, расчет и риск, дерзость и уверенность, скорость и спокойствие… В наслаждении небом, в борьбе с небом, в стремлении понять его летчики быстро становятся мудрыми», — писал М. П. Одинцов. Рязанов стал одним из тех, кто, проникая в тайны полетов, стремился уменьшить их опасность. Он вводил управление с земли, на более высоком уровне, управляя летчиком, который управляет самолетом, борясь с хаосом.

К радости Василия, инструктор, сидевший в задней кабине, все реже поправлял его. Инструктор был доволен учеником: он четко выполняет полетное задание, есть ощущение положения аппарата, хорошая ориентация, отточенное внимание, прекрасное старание. Василий управляет рычагами и ручками, следит за приборами, оценивает поведение мотора, влияние ветра, видит ориентиры. Инструктор видит: курсант подчиняет машину своей воле. Уже несколько десятков часов посвящено контрольным, программным упражнениям, и инструктор говорит: пора лететь самостоятельно. Воля, решительность, сообразительность — главное, что нужно летчику. Позже будут перевороты, бочки, иммельманы, виражи, боевые развороты, мертвые петли. Теперь только взлет, набор высоты, полет по кругу над аэродромом, заход на посадку, планирование и посадка у знака «Т», но Василий счастлив: инструктор подписал характеристику Рязанову — летчику. Смеющийся Василий раздает заранее приготовленные пачки «Казбека», угощает всех на «старте». Его хлопают по плечу, жмут руку, обнимают, расписываются на пачке папирос. Один из курсантов, с которым Василий не раз дискутировал на собраниях политкружка, пишет мелкими буквами: «Чтобы, как летчик, Рязанов превзошел начальника партучебы». Это пожелание запомнилось Василию. Оно совпадало с его стремлениями. Хотя в 25 лет, возрасте уже зрелом, кардинально менять сложившуюся жизнь нелегко. — Запомни, мужество и находчивость необходимы военному летчику, — сказал инструктор, похлопав его по плечу.

Остаток учебы Рязанов провел в упорных тренировках, самостоятельных полетах: по кругу, в зону пилотирования, по небольшому маршруту. Летать Василий любил, в воздухе чувствовал себя свободно, легко, уверенно, и в каждом полете находил для себя новое, интересное. В полетах был неутомим, выполняя их с все более растущим летным мастерством. Одним из летчиков-инструкторов был Сергей Кондратьевич Горюнов, будущий командарм 5-й воздушной, с которым Рязанов очень тесно работал военный год. И это сотрудничество с июля 43-го по июль 44-го было очень плодотворным, возможно, и потому, что дружили они с 1925-го года. Надо летать смело, точно, уверенно. Менялись машины. Освоена «Авро», и, наконец, он сел в кабину боевого самолета. Василий любил полеты в зону: ведь там можно было делать виражи — мелкие и глубокие. Можно снижаться спиралью, скользить на левое или правое крыло, делать штопор, разгонять самолет со снижением, или наоборот, резко уходить ввысь… В детстве Василий так не радовался; в какие-то неведомые измерения уходили и самолет, и душа Василия. Хотелось петь от восторга. Он смеялся без всякой причины, только от чувства полета.

Когда он отлично освоил полеты в зону, инструктор показал Василию, как делается «мертвая петля» и переворот через крыло. Здесь нужны согласованные, точные и быстрые действия ручкой управления, педалями и сектором газа. Вскоре он научился выполнять их безукоризненно. Летал много, но хотелось еще больше. Летчик в воздушном океане как лермонтовский парус, но не в тумане моря, в неба голубом… А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой! Военный летчик должен не только искать бурю, но и создавать ее: чем большую бурю создает летчик-штурмовик, тем он успешнее.

Летал Василий много, но хотелось еще больше. Однажды на взлете толчки самолета стали реже и вдруг прекратились. За миг до этого Василий увидел, что допустил левый крен, и исправил его. Самолет оторвался от земли; он быстро перенес взгляд с капот-горизонта на землю и стал отжимать ручку, давление на которую все возрастало. Определяя на глаз расстояние до земли, он выдерживал самолет на одной и той же высоте 0,75 м. Одновременно следил на слух за работой мотора. Вдруг он ощутил резкий запах горелой резины. Потянув носом раз-другой, понял: случилось что-то с мотором. Убрал газ, прекратил взлет и посадил самолет, чтобы выяснить, что случилось.

Кремовые шторы, абажур, — неосуществимые мечты М. Булгакова. Любопытно, Булгаков недолго работал в издательском отделе Военно-Воздушной академии им. Жуковского. Этой своей службой он был очень доволен и гордился ей. И его, и Рязанова судьбы лишились точек опоры, вековых традиций. Поэтому Рязанов так любил семью и сыновей. Должна быть какая-то стационарная точка устойчивости в нестабильном, динамичном, быстро меняющемся мире. Почему у одного человека жизнь ровная и спокойная, а у другого — сплошные гонки с препятствиями? Потоки времени в открытых системах текут неравномерно. Судьба бросала его, крестьянского сына: он был и солдатом, ничего не решающим, и военачальником, принимающим решения, от которых зависят жизни других. Простые, в общем-то, люди действовали как мифические герои, как персонажи легенд, сказок, сказаний. И объясняться Василий часто стал как-то иносказательно.

С августа по декабрь 1926 г. Рязанов командируется в Ленинградскую военную школу летнабов (летчиков — наблюдателей, потом это название сменилось современным термином — штурман), где кроме полетов, в учебном отделе работает начальником партийной учебы, входя также в бюро ВКП (б), руководя Ленинским кружком. Это его последняя политическая работа. С 1927 года он уже не совмещает политическую работу с летной, а работает только летчиком. Это ему нравилось больше всего. До конца дней своих он любил летать. Некоторое время он работает летчиком-инструктором. Затем становится командиром звена — это его первая, но не последняя командирская должность. В воскресные дни ходит по Ленинграду, любуясь набережными, мостами, парками, пропадает в музеях вместе со своими новыми друзьями. Вечерами летчики собирались в ленинской комнате, читали газеты, спорили, беседовали об учебе, об авиации, о жгучих вопросах политической жизни. Время тогда было бурное. На предприятиях и в учреждениях Ленинграда шли горячие политические дискуссии, навязанные троцкистско-зиновьевским блоком. Троцкий и Зиновьев объединились и объединили своих сторонников в рядах так называемой новой оппозиции.

Лето в Ленинграде теплое. Белые ночи, правда, к сентябрю заканчиваются. Иногда шел дождь, с моря налетали шквалы пронизывающего ветра. Но Рязанову некогда было замечать капризы погоды. С утра до вечера — работа, учеба, в классах, на основных и дополнительных занятиях по новым предметам, снова он учится сам и одновременно учит других. Так и сам глубже осваиваешь то, что объясняешь и показываешь другим. Проявляются какие-то раньше не замеченные аспекты материала. Хотя пилотирование самолета предъявляет высокие требования к вниманию. Специально посвященная осмотрительности глава XIV Наставления по производству полетов начинается словами: «Каждый летчик и летчик-наблюдатель обязаны всегда прививать себе навыки в осмотрительности. Основные задачи осмотрительности: а) приучить себя в мирное время своевременно замечать противника, лишив его этим возможности напасть внезапно; б) предотвратить столкновение с препятствиям