Выбор Яны Вагнер

Натурализма сорокинских текстов при всех их очевидных других достоинствах я, как правило, не выдерживаю. Но «Метель» прекрасна. Без дураков, прекрасна, и все, маленький безупречный подарок читателю. И единственная претензия к книге в том, что она так быстро кончается.

С одной стороны, это вполне кинговская история про последнее лето детства, жутковатый провинциальный город и древнее зло, с которым приходится разбираться без взрослых. С другой — колоритный ростовский истерн про 1990-е, которые мы запомнили так, что не забудешь. Но в первую очередь это, конечно, рассказ о том, как одиноко и страшно на самом деле быть ребенком.

Писатель-расстрига и фотограф в 2000 году приезжают в городок Чагинск писать книжку «Чагинск — город славы и труда», полромана встречаются с мэром, и. о. губернатора, директором библиотеки и краеведческого музея, пьют, как можно только в 30, и весело гонят про Чагинск, гриб чагу и адмирала Чичагина.

Во второй половине романа в лесу пропадают два мальчика, но их никто не ищет. Продолжаются безумные разговоры и гон, и герои больше не смешные, а страшные, и все вокруг них тоже не смешные, а страшные. Нормальный читатель сдуется, конечно, на четвертой примерно главе, а роман при этом — кафкианский кошмар, «Фарго» и «Твин Пикс» в русской провинции. И язык еще у Веркина по-сорокински прямо безупречный.

Представьте детектив, в котором и рассказчик, и жертва, и сыщик, и даже судья — «человек дождя». Шансов на победу у него в этом мире еще меньше, чем у нас, а все же он делает то, что должен. У этой книги немало достоинств: отличная интрига и крепкий сюжет, но сильнее всего меня впечатлила именно главная героиня и точная авторская оптика.

Эта книга — шедевр (написала я в 2010 году в отзывах какого-то онлайн-книжного). Лет через десять, а то и раньше очень многие страшно популярные сейчас имена канут в неизвестность и никому даже в голову не придет их переиздавать. А «Дом…» останется и станет классикой. Даже если автор больше ничего не напишет, одной этой книги достаточно, написала я 14 лет назад, чтобы иметь все основания собой гордиться. Так и вышло.

Сборник рассказов о приморской деревне, где творится всякая чертовщина (и не только), который я перевела бы на все языки и давала читать иностранцам, чтобы объяснить им, как устроена русская жизнь, хотя они все равно не поймут.

Яркая, умная и абсолютно необходимая антиутопия про эмпатию, которую — парадокс! — при этом никакому эмпату, конечно, не вынести. Тяжелый, невыносимый и безжалостный к читателю, потрясающе написанный текст.

Еще один сборник рассказов, в которых автор легко заступает за грань привычной реальности, и пока ты внутри, становится ясно, как мир устроен на самом деле, а ты ведь тоже все время знал об этом, просто почему-то забыл ненадолго.

Вечная, актуальная и горькая (как и многое у Стругацких) история о том, что пытаться остановить будущее бесполезно, как бы прошлое ни сопротивлялось, и это на самом деле правильно, хорошо и, главное, — неизбежно, хотя прошлое иногда по-человечески жалко. А иногда — нет.

В этой книжке (которую никто почему-то не читал) человек ненадолго возвращается из Москвы в Одессу, чтобы продать квартиру своего умершего отца. Конечно, он там застрянет, и дальше начнется классический морок — знакомый город, в котором все теперь по-другому, старые друзья и нерешенные проблемы, обида и вина, ностальгия и дикий свежий разлом, с которым непонятно что делать. И везде больно.