Take a breath

Ten Days That Shook the World (1919) is a book by American journalist and socialist John Reed about the October Revolution in Russia in 1917, which Reed experienced firsthand. Reed followed many of the prominent Bolshevik leaders, especially Grigory Zinoviev and Karl Radek, closely during his time in Russia. John Reed died in 1920, shortly after the book was finished, and he is one of the few Americans buried at the Kremlin Wall Necropolis in Moscow, a site normally reserved only for the most prominent Soviet leaders

Венгрия, 80-е годы. Социалистический строй медленно, но неуклонно разваливается. Маленький поселок, затерянный бог знает где, готовится к осенним ливням, которые на несколько месяцев полностью отрежут его от ближайшего города. Поселок постепенно вымирает. Кто-то уже уехал, кто-то копит деньги, чтобы уехать, кто-то смирился со своей участью и просто катится вниз по наклонной. Большинство деревню уже покинули, а те, кто остались, в основном проводят свои дни, выпивая в корчме и жалуясь друг другу на жизнь. Но тут в городе появляется Иримиаш, которого считали мертвым. Обаятельный, активный и предприимчивый, он убеждает жителей в том, что у него есть план, как наладить жизнь. Впервые за долгое время у людей появилась надежда. Но действительно ли Иримиаш — тот самый спаситель, в котором так нуждаются жители деревни, или он просто ловкий авантюрист?

Блистательный роман, основанный на реальной биографии художницы. Фелиса Бурштын — колумбийский скульптор с мировым именем, участница артистической жизни Колумбии, подруга писателя Габриэля Гарсиа Маркеса. Её биография полна ярких и драматических событий. Она рано вышла замуж, родила троих дочерей, но после внезапного развода муж забрал их у неё. Творчество приносило ей огромную радость, однако взамен потребовало от неё высокую цену. Фелиса всегда любила Колумбию, но из-за политического преследования была вынуждена бежать из страны и умерла в Париже в возрасте сорока восьми лет. Кажется, жизнь Фелисы вся на поверхности, тем не менее Васкес написал настоящий роман-расследование, реконструируя, а местами и достраивая тайную жизнь женщины, неистово отстаивающую право оставаться свободной и заниматься творчеством

V век до нашей эры. Сиракузы. Идет Пелопонесская война, и сотни афинян после неудачного наступления на Сиракузы оказываются в плену. Их держат в карьере, они гибнут от голода, жажды, болезней. Два сиракузянина, безработные гончары Гелон и Лампон, решают поставить силами пленных афинян спектакль — “Медею” Еврипида. Но в актеры, которых обещают кормить и поить, берут только тех, кто может по памяти рассказать хоть несколько строк из великой трагедии. Нужно найти деньги и на питание, и на костюмы, и на декорации. А еще уговорить сицилийцев, которые ненавидят афинян, прийти на представление

Сюжет романа — двойная временная спираль. Первое действие разворачивается в Москве 1936 года, второе — спустя более чем сто лет. Истории драматического прошлого и тоталитарного будущего сплетаются в высказывание о необходимости совершать невозможные выборы. Но в центре сюжета не приметы трагической эпохи и мрачное предостережение, а люди, их судьбы, их готовность сделать трудный выбор в пользу спасения чьей-то жизни

Премия Edinburgh First Book Award

Перед бурей всё замирает: природа, домашние животные, люди — воздух наполняет только тишина, таящая внутреннее напряжение, которое вот-вот должно чем-то разрешиться.

В своём романе Сельва Альмада всматривается во все её грани, двигаясь от невнятного, но тревожного предчувствия бури до разнузданного торжества стихии. Её герои — проповедник, путешествующий на машине по сельской местности Аргентины с дочерью-подростком, и брутальный владелец автомастерской, чей помощник, мальчик-сирота, столь вдохновлён речами проповедника, — тоже подчиняются законам природы. Их отношения идут к неминуемой развязке. Ветер сметает многое, но Альмада не обещает очищения после бури. В её книге остаются горы, солнце, приземистые деревья, давно поломанные машины, залитые потом рубашки и одинокие жизни

Что может быть общего между одиноким стариком и девочкой-подростком, названной в честь героини романа, если они не родственники и даже не знакомы друг с другом? Лео Гурски последние 50 лет живет в Нью-Йорке, куда ему удалось бежать из захваченной нацистами Польши. Свою единственную ценность — рукопись романа, написанного как признание в любви прекрасной Альме, он перед расставанием доверил другу, о котором с тех пор больше никогда не слышал. Убежденный,
что потерял не только рукопись и друга, но и любимую девушку, он осваивает ремесло слесаря по замкам и живет скромной и незаметной жизнью простого работяги, даже не догадываясь, какой сюрприз готовит ему судьба на закате дней

Сборник включает в себя знаковые произведения Елены Ржевской — писательницы, фронтовой переводчицы и очевидицы Второй мировой войны. Повести «Знаки препинания», «Домашний очаг», «Далекий гул» раскрывают внутренний мир человека на фоне исторических потрясений. Через судьбы героев Ржевская с удивительной чуткостью и точностью передает состояние общества в пред— и послевоенные годы, атмосферу фронта и глубоко личные переживания женщин, оказавшихся в гуще событий. Ее проза — это не просто свидетельство эпохи, но и философское размышление о памяти, долге, любви и цене правды.
Особое место в сборнике занимает интервью «У войны — лицо войны», записанное в 1996 году. В этой глубокой и откровенной беседе Ржевская размышляет о природе войны, памяти и ответственности писателя. Это интервью входит в число ее поздних размышлений и служит своеобразным итогом ее жизненного и творческого пути.
Издание открывается предисловием Любови Сумм — филолога, переводчицы, литературоведа и внучки Елены Ржевской

Апокалиптический роман немецкого писателя Гюнтера Грасса, построенный на диалоге рассказчика с подаренной ему крысой. Он путешествует по опустошенной Земле, а она излагает ему историю гибели человечества и захвата власти на Земле крысами — единственными выжившими в Данциге после применения нейтронных бомб и построившими собственную цивилизацию, основанную на солидарности. Рассказчик спорит с новой картиной мира, выдвигая свои теории, которые становятся возможными сценариями для фильмов медиамагната, героя «Жестяного барабана» Оскара Мацерата: о художнике Лотаре Мальскате и проблеме подлинности, о мертвых лесах, о пяти женщинах, которые отправляются исследовать местную популяцию медуз в Балтийском море и тайно ищут легендарную Винету как место женской утопии.
На русском языке роман издается впервые

Самый популярный роман знаменитого прозаика Арчибальда Крони­на. Многим известна английская пословица «Мой дом — моя крепость». И узнать тайны английского дома, увидеть «невидимые миру слезы» мало кому удается. Однако дом Джеймса Броуди стал не крепостью, для членов его семьи он превратился в настоящую тюрьму. Из нее вырывает­ся старшая дочь Мэри, уезжает сын Мэт, а вот те, кто смиряется с самодурством и деспотизмом Броуди — его жена Маргарет и малышка Несси, — обречены…

Книгу составили выдержки из записных книжек писателя, которые он вел не один десяток лет. По ним можно проследить формирование его личности, отношение к окружающей действительности, современникам, самому себе. Это «не просто хорошая проза, а вкусная и здоровая пища»

Ранним утром в Париж из Марселя прибывает поезд. Пассажиры выходят на перрон и отправляются по своим делам, но в купе одного из вагонов железнодорожный служащий обнаруживает труп молодой женщины. Кому потребовалось свести счеты с мадемуазель Жоржеттой Тома? Какие секреты утаивают от правосудия пассажиры злосчастного купе? И почему все попутчики убитой девушки погибают один за другим, едва успев дать показания в полиции? «Купе смертников» — первый роман признанного мастера психологического детектива Себастьяна Жапризо, именно эта книга в 1962 году открыла миру имя будущего классика жанра

Эту книгу называли «самым жестоким произведением нашего времени». Самое страшное в этой книге то, что на все кошмары войны, читатель смотрит глазами шестилетнего ребенка. Сам Косински (1933 — 1991) получил за нее во Франции престижнейшую премию как лучший иностранный автор. Много лет он, польский эмигрант, возглавлял американский ПЕН-клуб. А когда поднялся скандал и его обвинили в эксплуатации «литературных рабов», Косински покончил с собой способом, который задолго до этого описал в своих жутких книгах

Новый роман Михаила Елизарова “Земля” — первое масштабное осмысление “русского танатоса”.
“Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты — «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника — «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП — «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок — «кустом», а землекопа — «кротом». Этот роман — история Крота” (Михаил Елизаров)