Take a breath

Секс после революции, за железным занавесом, в оттепель. История интима в СССР
Советские рабочие 1920‑х рассуждают о поллюциях. Шахтеры 1960‑х интересуются петтингом. Архангельских девушек судят за романы с иностранцами в 1940‑е. Московский фестиваль молодежи и студентов становится локальной сексуальной революцией. На основе архивных материалов, воспоминаний и врачебных записей историк Рустам Александер создал объемную картину сексуальной жизни СССР. Объединяет все истории общий сюжет о том, как запреты абортов, отсутствие просвещения и навязывание ханжеского пуританства приводят к росту невежества, насилия и смертности. И как при этом люди находят в себе смелость внутри тоталитарной системы призывать к либерализации законов, секспросвету и открытым разговорам о сексуальности

Третий том «Записок» Лидии Чуковской охватывает три года: с января 1963 — до 5 марта 1966-го, дня смерти Анны Ахматовой. Это годы, когда кончалась и кончилась хрущевская оттепель, годы контрнаступления сталинистов. Не удаются попытки Анны Ахматовой напечатать «Реквием» и «Поэму без героя». Терпит неудачу Лидия Чуковская, пытаясь опубликовать свою повесть «Софья Петровна». Арестовывают, судят и ссылают поэта Иосифа Бродского… Хлопотам о нем посвящены многие страницы этой книги. Чуковская помогает Ахматовой составить ее сборник «Бег времени», записывает ее рассказы о триумфальных последних поездках в Италию и Англию. В приложении печатаются документы из архива Лидии Чуковской, ее дневник «После конца», её статья об Ахматовой «Голая арифметика» и др

Впервые отдельным изданием печатается автобиографическая повесть Лидии Чуковской «Прочерк». События повести разворачиваются в 1920–1930-е годы: студенческие годы Лидии Чуковской, ее арест и ссылка в Саратов, работа в маршаковской редакции ленинградского «Детиздата»… Многие страницы касаются личных обстоятельств. Второй муж Лидии Чуковской — астрофизик М.П. Бронштейн был арестован в 1937 году и расстрелян в феврале 1938-го. В качестве приложения в книге помещены стихи, которые ему посвятила Лидия Чуковская

В своем последнем завершенном романе «Взгляни на арлекинов!» (1974) великий художник обращается к теме таинственного влияния любви на искусство. С небывалым азартом и остроумием в этих «зеркальных мемуарах» Набоков совершает то, на что еще не отваживался ни один писатель: превращает собственную биографию в вымысел, бурлеск, арлекинаду, заставляя своего героя Вадима Вадимовича N. проделать нелегкий путь длиною в жизнь, чтобы на вершине ее обрести истинную любовь, реальность, искусство.

Зимой 1927–1928 года в Советском Союзе побывали двое молодых американских искусствоведов — Альфред Барр и Джери Эбботт. Вскоре по возвращении из поездки Барр стал директором новообразованного Музея современного искусства в Нью-Йорке, а Эбботт — его заместителем. Путешествуя по СССР, они вели дневники, где запечатлели культурную ситуацию накануне начала форсированного социалистического строительства и конца эпохи русского авангарда. Барр и Эбботт фиксировали свои впечатления от новинок театрального и кинематографического репертуара, осмотра музейных коллекций, национализованных новой властью, и встреч с крупными деятелями советской культуры: Сергеем Эйзенштейном и Всеволодом Мейерхольдом, Моисеем Гинзбургом и Сергеем Третьяковым, Александром Родченко и Варварой Степановой

Перевод пьесы знаменитого израильского драматурга Ханоха Левина. Эта горькая, смешная и беспощадная по откровенности комедия - лучшее произведение Левина, получившее мировую известность. Три персонажа пьесы безуспешно пытаются сбыть друг другу партию из «десяти тысяч презервативов высшего австралийского качества». Спектакль по этой пьесе под названием «Потерянные в звездах») получил высшие призы на фестивале «Золотая маска»

Идти своей тропой: эссе о внутренней свободе и противодействии внешнему миру
Эссе «Уход в Лес» Эрнста Юнгера (1895–1998) — манифест, посвященный попытке уберечь свободу от политического давления. Юнгер исследует саму возможность сопротивления: как независимый мыслитель может противостоять силе вездесущего государства. Независимо от того, насколько обширными становятся технологии наблюдения, лес защищает мятежника, который, в свою очередь, способен нанести тирании ответный удар

Одна из самых прославленных книг XX века. Книга, в которой реализм традиционной для южной прозы "семейной драмы" обрамляет бесконечные стилистически новаторские находки автора,…
Название романа восходит к библейскому преданию о царе Давиде и его сыновьях Авессаломе и Амнове. Авессалом убил своего брата за то, что он обесчестил их сестру Фамарь. Прощенный отцом, он поднял бунт против него, но был убит рабами Давида, когда в сражении он «запутался волосами своими в ветвях дуба и повис между небом и землей». Узнав о смерти сына, царь Давид «пошел в горницу над воротами и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!... И обратилась победа того дня в плач для всего народа; ибо народ услышал в тот день и говорил, что царь скорбит о своем сыне.... А царь закрыл лицо свое и громко взывал: сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!»

Унижения, боль, насилие, бесправие — такова была судьба темнокожей женщины Глубокого Юга в начале прошлого века. Такова судьба главной героини романа Сили. Ей приходилось играть роль покорной служанки жестокого отца, разлучившего ее с детьми и любимой сестрой, а потом забитой жены-рабыни сурового мужа… Но однажды в жизни Сили появляется наставница и настоящая подруга, которой она небезразлична. Вместе с ней Сили найдет путь к свободе и независимости. Сделав первый шаг и оставив прошлое позади, она поймет свое призвание в этом мире и окружит себя любимыми людьми

Унижения, боль, насилие, бесправие — такова была судьба темнокожей женщины Глубокого Юга в начале прошлого века. Такова судьба главной героини романа Сили. Ей приходилось играть роль покорной служанки жестокого отца, разлучившего ее с детьми и любимой сестрой, а потом забитой жены-рабыни сурового мужа… Но однажды в жизни Сили появляется наставница и настоящая подруга, которой она небезразлична. Вместе с ней Сили найдет путь к свободе и независимости. Сделав первый шаг и оставив прошлое позади, она поймет свое призвание в этом мире и окружит себя любимыми людьми

Можно без всякого преувеличения утверждать, что роман «Мифогенная любовь каст» Сергея Ануфриева и Павла Пепперштейна, вышедший в свет на границе девяностых и нулевых годов, произвел революцию в русскоязычной прозе и сделался культовым (если не сказать «культовейшим») текстом нескольких поколений. Роман вызвал буквально шквал различных рецензий и печатных отзывов, от максимально восторженных и вплоть до крайне гневных и пренебрежительных. Авторов называли и «русскими Толкиенами», и «русскими Берроузами». Одни критики утверждали, что этот роман — массив неконтролируемого бреда, другие — что это величайшее произведение, являющее собой новую «Войну и мир» на границе двух тысячелетий. Роману действительно удалось стать образцом «мифогенности» — не счесть тех слухов и легенд, которые бродят вокруг этого эпоса. О романе написаны сотни текстов от комических скетчей до глубоких философских трактатов. Сейчас, по прошествии более двадцати лет с момента его появления на свет, роман, с одной стороны, давно является классикой, с другой — продолжает провоцировать ожесточенные споры и дискуссии

Этот роман начинается, когда главный герой встает на ступеньку офисного эскалатора, возвращаясь с обеденного перерыва на работу, и заканчивается, когда он сходит с него, поднявшись в бельэтаж своего конторского здания. За короткую поездку мы вместе с ним решаем грандиозные вопросы, на которых покоится вся наша Вселенная: почему шнурки на ботинках изнашиваются с разной скоростью? кто придумал носик на картонных пакетах молока? как следует надевать носки по утрам? почему соломинки всплывают в кока-коле? какие удовольствия ожидают нас от пробивания степлером толстой пачки бумаг? и многое другое

Из предисловия Э. Юнгера к 1-му изданию «В стальных грозах»:«Цель этой книги — дать читателю точную картину тех переживаний, которые пехотинец — стрелок и командир — испытывает, находясь в знаменитом полку, и тех мыслей, которые при этом посещают его. Книга возникла из дневниковых записей, отлитых в форме воспоминаний. Я старался записывать непосредственные впечатления, ибо заметил, как быстро они стираются в памяти, по прошествии нескольких дней, принимая уже совершенно иную окраску. Я потратил немало сил, чтобы исписать пачку записных книжек… и не жалею об этом. Я не военный корреспондент и не предлагаю коллекции героев; мое намерение — не живопись, как это могло быть, но описывать все так, как это было в действительности»

XV век от Рождества Христова, почти семь тысяч лет от Сотворения мира… Московское княжество, укрепляясь, приценивается к богатствам соседей, ближних и дальних. Русь медленно наступает на Урал. А на Урале — не дикие народцы, на Урале — лесные языческие княжества, древний таёжный мир, дивный и жуткий для пришельцев. Здесь не верят в спасение праведной души, здесь молятся суровым богам судьбы. Одолеет ли православный крест чащобную нечисть вечной пармы — хвойного океана? Покорит ли эту сумрачную вселенную чужак Иисус Христос? Станут ли здешние жители русскими? И станут ли русские — здешними? Роман Алексея Иванова «Сердце пармы» о том, как люди и народы, обретая родину, обретают судьбу

Верноподданным российского императора следовало не только почитать своего государя, но и любить его. Император и члены его семьи должны были своими действиями пробуждать народную любовь. Этому служили тщательно продуманные ритуалы царских поездок и церемоний награждения, официальные речи и неформальные встречи, широко распространявшиеся портреты и патриотические стихи. В годы Первой мировой войны пробуждение народной любви стало важнейшим элементом монархически-патриотической мобилизации российского общества. Б.И. Колоницкий изучает, как пытались повысить свою популярность члены императорской семьи — Николай II, императрица Александра Федоровна, верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Автор исследует и восприятие образов Романовых. Среди многочисленных источников, на основе которых написана книга, — петиции, дневники и письма современников, материалы уголовных дел против людей, обвиненных в заочном оскорблении членов царской семьи.