Гроб на колёсиках и чёрная рука

...Превратилась девочка в гигантскую паучиху с красными горящими глазами, лапы растопырила и зашипела:
— Раз вы столько моих братьев уничтожили, то теперь ваша очередь пришла!
Стала паучиха на ребят надвигаться. Они к окну бросились. А окно маленькое, узкое. Только по одному вылезти можно. Все визжат, толкаются, друг друга отпихивают — никто вылезти не может.
Паучиха увидела это и расхохоталась. Схватила мальчика, который паука в лужу бросил, обвила его паутиной и вниз головой под потолком повесила. Следующей поймала девочку, которая паука в унитазе утопила. И рядом повесила. Всех переловила.

— Вот, например, как-то раз один мальчик захотел побольше лайков собрать, и поэтому поехал в Чернобыль, чтобы по радиоактивным заброшкам полазать. Полазать-то он полазал, конечно. А потом его догнал нервный огурец-мутант. И обслюнявил. И всё!
— Что — «всё»? — вяло спросил кто-то из другой половины класса.
— А то, что мальчик этот вернулся домой и стал овощем! Сначала все даже немножко обрадовались — мол, вон какой большой огурец на диване лежит. По весне рассаду планировали. А он взял и сгнил.

Жил один мальчик. Звали его Филя. И у него была такая манера: подкрадётся тихонечко сзади, схватит за шею и давай душить. И вот ему исполнилось восемь лет. И Филина мама пригласила на день рождения сына свою лучшую подругу — Надежду Сергеевну. Сидят Филина мама и Надежда Сергеевна за столом. Беседуют. А в это время Филя, по своей давней привычке, тихонько подкрался к Надежде Сергеевне, схватил её за шею и стал душить.
Душил‑душил, да и задушил. Надежда Сергеевна и ойкнуть не успела.
Филина мама, конечно, очень расстроилась.
— Филенька, — сказала она, погрозив сыну пальчиком. — Ай‑ай‑ай…

В одном городе, на одной улице жил да был мальчик Ваня Кокошкин. Вот идёт он однажды из школы, видит — у подъезда три старушки сидят на лавочке. Баба Настя, баба Тоня и баба Катя. И вдруг подходит к ним фотоаппарат на тоненьких ножках. Подошёл, нацелился и сфотографировал. И все три старушки сразу умерли!

Всё началось с Лизы Ползунковой. Она осталась дома одна. Родители её на дачу уехали, а Лизу дома оставили, и просили дверь никому не открывать. Лиза открывать никому и не стала. Она как воспитанная девочка пошла руки перед едой помыть. Открыла кран, а из крана вытек Синий Человек.

...Лёг Тоша спать и вдруг слышит: со скрипом противным открывается старый шкаф. Потом вдруг шарк, шарк — тапочки стоптанные сами сами собой по полу зашаркали. А потом стул скрипнул и закачался, словно бы сел кто-то. И тапки друг друга пододвигают, подталкивают, словно спорят между собой. Глобус крутится, крутится — кошмар просто! И бинокль со стола поднялся, летает по комнате, всё что-то высматривает. Того гляди заметит Тошу!

...Вдруг кто-то как начал в дверь стучать. Грохот стоит! Лёвка под кресло спрятался. Вдруг дверь с петель слетела, и входит огромная Красная Нога. Левая, босая, жилистая такая, спортивного вида. А следом Синяя Нога — тоже здоровая, и тоже левая, и тоже жилистая!

Одной девочке задали в школе нарисовать красную звезду для стенгазеты. Девочка рисовала-рисовала, да так устала, что один лучик оставила коротким, недорисованным. Решила, что завтра встанет пораньше и все доделает.
Легла она спать, а ночью просыпается оттого, что кто-то одеяло на себя тянет. Смотрит — а у кровати стоит Красная Звезда, тянет на себя одеяло и коротким недорисованным лучиком девочке грозит. Девочка так испугалась, что сразу поседела. И на следующий день в школу, конечно, не пошла. Кто же пойдет в школу с седыми волосами?

— Истории у вас, детки, сегодня не будет, — говорит директор. — Лию Дмитриевну, историчку нашу, кто-то убил.
— Ура-а! — закричали дети, решив, что Михал Тарасыч шутит.
— Я не шучу, — говорит директор. — Кто не верит, может сходить в учительскую и поглядеть на труп.