Детям и подросткам о тоталитаризме

Про то, что в странах «социалистического лагеря» было ненамного лучше. И про то, что слово «лагерь» в этом контексте было очень даже уместно. Как человек, живший в описанной стране за полгода до описанных событий, могу подтвердить лично.

О подростковой жизни в самое прóклятое и глухое время эпохи заката СССР — андроповщину 1983–1984 годов. Когда система не просто скручивала людей в винтики, а ещё и забивала потом эти винтики молотком по самую шляпку.

Жизнь подростков-старшеклассников в СССР, год 1940… что тут ещё скажешь? А ведь можно сказать! При внимательном чтении открываются подробности, ныне старательно умалчиваемые. Например, тот факт, что в СССР при задекларированной бесплатности образования нужно было платить за обучение в старших классах школы и в вузе. Те, кто платить не могли, имели возможность получить среднее образование в ремесленном училище, но при этом считались мобилизованными и покинуть училище не могли, а по его окончании несколько лет не могли покинуть завод, к которому их приписывали в принудительном порядке. И так было с 1940 по 1956 годы… В общем, советский тоталитаризм и его инструменты освещены в этой книге неплохо.

Бывают ситуации, когда грани между тоталитаризмом и демократией стремительно стираются и тоталитаризм оказывается даже более эффективным — ибо в ситуациях чрезвычайных командное управление работает лучше всего. Это тоже нужно понимать. А сама книга — это, по сути, мысленный эксперимент на тему «что было бы, если б аналог Чернобыльской катастрофы случился не в тоталитарном СССР, а в демократической Германии». Причём всё показано с точки зрения девочки-подростка.

Несколько наивная, но всё ещё интересная и романтичная фантастика — чтобы в 1983 году написать этакую «"Аэлиту" наоборот», нужно было быть большим романтиком! А ещё здесь во второй части неплохо показано, до какого маразма и до какой стагнации доходит общество, возомнившее себя вершиной разума и высшим носителем гуманизма. Автор знал о чём писал: он, хоть и писал по-русски, жил в Чехословакии. С которой в 1968 «носители самой передовой идеологии» пытались сделать практически то же самое, чего едва не было сделано со всеми землянами в первой части книги…

Потрясающе откровенная (и потому чрезвычайно неудобная!) книга об Очень Неприличных Вещах. О том, как одних людей в глазах других людей делают оккупантами и идеологическими врагами. О том, как и зачем начинают священные войны во имя национальных идей. О «гуманитарных помогателях». О людях, которые во всё это верят… и о тех, которые не верят, тоже. О том, чего это стоит тем и другим людям.

Подростковое городское фэнтези. Если души мёртвых продолжают существовать и имеют для живых значение, то странно было бы, если бы этим не пользовались для контроля и власти над живыми…

Очень качественное городское фэнтэзи для подростков. Главные герои живут в обществе, в котором никто не смеет умирать, если ему запретили. И никто не будет умирать. Даже если его убили.

О превеликом разнообразии способов, которыми тоталитарное общество может контролировать (и контролирует!) своих граждан-винтиков. Крайне увлекательная книга, главное не относиться к ней как к документальному повествованию.

Многоликий фашизм. Очень многоликий. Бороться с ним в чём-то одном бесполезно — как бесполезно бороться с тараканами, не обеспечив чистоту на кухне.