Что читать, если любите «Дюну»

Как и «Дюна» Герберта, «Гиперион» с продолжениями — масштабная космоопера Дэна Симмонса с религиозными аллюзиями и четким мессианским мотивом. Действие цикла разворачивается то на десятках планет, колонизированных и терраформированных людьми и связанных порталами, то — в глубоком космосе, вдалеке от освоенных трасс, на борту корабля межзвездных бродяг. Но ключевое звено в этой длинной цепи миров — планета Гиперион. Провинция, глубокое галактическое захолустье: здесь нет ни собственной развитой индустрии, ни продвинутых технологий, ни государственных институтов, играющих важную роль в жизни человечества. Зато есть Гробницы Времени — загадочный древний артефакт, ставший объектом религиозного поклонения и охраняемый непостижимым чудовищным Шрайком.

«Чужак в стране чужой» — книга о том, как возникают мировые религии, каким образом они расшатывают вроде бы непоколебимые основы общества и закладывают фундамент новой культурной и этической парадигмы. И о том, возможно ли это в мире, где не осталось места мифологическому сознанию, а космические полеты и колонизация других планет давно стали частью повседневной рутиной. Иными словами, о том же феномене, о котором размышлял в своем главном романе Фрэнк Герберт. Кстати, и опубликованы эти книги с небольшим перерывом в эпоху рок-н-ролла, «детей цветов», психоделической и сексуальной революции: «Чужак» — в 1961 году, а «Дюна» — в 1965-м.

Давным-давно космические корабли опустились на поверхность дикой неосвоенной планеты и остались там навсегда. Большинство пришельцев исповедовали одну из мировых религий, широко распространенных на Земле, и отныне решили жить согласно догматам своей веры. Столетиями колонисты приспосабливались к новому миру, строили, охотились, воевали, перекладывали старые предания на новый лад в ожидании того, кто неизбежно явится, чтобы покарать грешников и вознаградить праведников. И наконец дождались! Если такая предыстория кажется вам знакомой, не спешите с выводами: это не о предках фременов с планеты Арракис. Так проходила колонизация безымянной планеты в «Князе Света» Роджера Желязны, только место ислама в этой книге заняли индуизм и до некоторой степени буддизм.

Сложный, пестрый, густо населенный странными персонажами, часто нечеловеческого происхождения, этот мир на первый взгляд напоминает вселенную фэнтезийного эпоса. Но все чудеса здесь получают рациональное, естественно-научное (или квазинаучное) объяснение. Как и Фрэнк Герберт, Вулф описывает цивилизацию, которая прошла индустриальный и постиндустриальный этапы развития, и погрузилась в новое Средневековье, однако, несмотря на архаичную форму правления, не отказалась от высоких технологий вплоть до межзвездных перелетов и манипуляций с веществом на субъядерном уровне.

Англо-американская научная фантастика 1930–50-х годов не то чтобы начисто игнорировала инопланетную культуру, религию и фольклор, но не придавала им принципиального значения. Многое изменилось в 1960–70-х, и не только Герберт приложил к этому руку. Не в последнюю очередь перемены начались благодаря усилиям и таланту Урсулы Ле Гуин, дочери четы известных англо-французских культурных антропологов.

События, которые происходят на страницах «Мира Роканнона», «Левой руки тьмы», «Планеты изгнания», повести «Слово для „леса“ и „мира“ одно», влияют не только на жизнь отдельных планет, но и на все «ожерелье миров», по выражению Ле Гуин. И каждый роман — отдельная история в этом ожерелье.