Очень странные ощущения от книги. Иванов мастерски умеет писать. Это сразу подкупает. Его язык повествования заманчивый с интересными деталями с необычными оборотами, вроде «дождь не осмелился пойти».
Но сюжет книги никакой. А финал вовсе отсутствует. Создалось впечатление, будто Алексей решил составить список прибауток и речёвок советских детей, но оформил это в виде книги.
Обидно после прочтения. Хорошим языком написана плохая история
Не, скорее Очень странные дела )
Как будто обманули меня в конце.
Всегда больно, когда бьют по твоим собственным детским ощущениям. Я помню как мне галстук пионерский повязывали, а парень кто повязывал был наверное семиклассник или что-то в этом духе, так галстук у него самого был прожженный и чернилами разрисованный.
Конечно, можно тут увидеть сатиру и горькие размышления о том, что общество вообще склонно к иерархии и в той или иной степени вампиризму. В том числе и не вполне удавшееся коммунистическое. Так и есть. Просто напомнило еще об отвратительном сорокинском рассказе "Сергей Андреевич" (кто не читал Сорокина - попробуйте этот рассказ чтобы понять совместимость с автором). Не в такой степени "Пищеблок" конечно отвратителен, но в его раскрытую дверь слегка потянуло сорокинским дерьмецом.
Книга с заделом на протяжение, наш Гарри Поттер...
Остался с очень похожими ощущениями.
Как будто обманули меня в конце.
Всегда больно, когда бьют по твоим собственным детским ощущениям. Я помню как мне галстук пионерский повязывали, а парень кто повязывал был наверное семиклассник или что-то в этом духе, так галстук у него самого был прожженный и чернилами разрисованный.
Конечно, можно тут увидеть сатиру и горькие размышления о том, что общество вообще склонно к иерархии и в той или иной степени вампиризму. В том числе и не вполне удавшееся коммунистическое. Так и есть. Просто напомнило еще об отвратительном сорокинском рассказе "Сергей Андреевич" (кто не читал Сорокина - попробуйте этот рассказ чтобы понять совместимость с автором). Не в такой степени "Пищеблок" конечно отвратителен, но в его раскрытую дверь слегка потянуло сорокинским дерьмецом.