В моей жизни было немало случаев, когда литература предавала меня. Я читала графоманов, влюблённых в звук собственных запятых. Я сталкивалась с книгами, в которых смысла было не больше, чем в обёртке от жвачки, найденной на дне рейсового автобуса. Но, признайся, душа моя, когда я открыла «Парадокс Джона», я не ожидала, что столкнусь не просто с плохой прозой — а с тщательно отполированной пустотой, красиво упакованной в целлофан авторского самовосхищения. С первых строк меня охватила тревога. Не та, благородная — когда чувствуешь, что сейчас тебе откроется тайна, а та, липкая, как когда ешь не тот пирожок. Что-то было не так. Синтаксис предательски гладкий. Диалоги — будто из ролевого тренинга по продажам. И всё это — во имя героя, который, как мне казалось поначалу, просто недоработан. Но нет. Он намеренно сделан пустым. Джон — это антигерой без центра. Он не трансформируется. Он не страдает. Он просто существует в мире, где всё подыгрывает ему. Он не человек — он сюжетная жвачка. И автор, увы, не ведёт за собой читателя. Он ведёт Джона от удобной сцены к ещё более удобной сцене, не заботясь о логике, мотивации, или даже элементарной драматургии. Весь роман напоминает мне автомеханика, решившего воссоздать “Анну Каренину” из деталей от стиральной машины. Есть страницы. Есть диалоги. Есть обаяние. Но нет — ни serendipity, ни reverence, ни того, что мы, в профессии, называем “весом текста”.
Я дочитала до конца. Не из интереса — из чести. Ибо критик обязан выслушать весь концерт, прежде чем бросить скрипку в дирижёра. Теперь я говорю: Это – не литература. Это ролевой фанфик, написанный в ночь перед дедлайном, с расчётом, что читатель — либо глуп, либо занят, либо добр. Считайте этот текст не рецензией, а последним словом перед эстетической казнью.
Да, может быть, Джон выжил в книге. Но литература не выжила в нём.