Любил не женщин он, а храм

Все больше и больше создается впечатление, что я стала заложником авторского жизненного образа. Ибо мне чего-то категорически не хватает в книгах мисимы. Какого-то особого, обнаженного, искрящегося нерва, что ли. И вот сиди - гадай - то ли он сдерживал себя в творчестве, загонял в рамки, то ли а король-то голый на бумаге.

Вот и здесь. И снова мальчик с особенностями. Сильно загадошный по собственному мнению, а все остальные так себе посредственности, мимо пробегавшие. Это, конечно, описана шизофрения, скорее всего. Или что-то вроде нее. Но можно и наворотить и пофантазировать, что сей вьюнош не спал с женщинами по причине латентной гомосексуальности, ибо в самый ответственный момент перед его глазами возникал образ храма и как бы орал через глотку феникса на вершине пагоды о красоте, о пустоте, о всяком там, короче, не спать!

Вот он и не спал. Почти что. Потом все ж таки попробовал и убедился, что птичка-то дело орала. И с тех пор не надо никаких фениксов. Рефлекс закреплен, судя по всему. Ничего особенно интересного и нет в этих женщинах. Видимо. То ли дело целый храм.

Нет, он, конечно, фанател не только по храму. Был у него друг, о котором он вспоминал куда как более поэтично, чем о женщинах, которых предпочитал наделять ликом трагически погибшей односельчанки. То есть, опять ни о каком сексе и речи быть не может. С мертвым идеалом.
Вообще, секс не всем и не всегда идет на пользу как лекарство. Но в случае с этим мальчиком совсем не повредил бы.

Короче, с мужчинами ему явно было интереснее. То прилепится к хромоногому сокурснику и слушает его сальные байки о порочной и глупой женской природе. То выводит из себя настоятеля храма. Такой вот он - загадошный чудак. Храм на все это поглядывал с неодобрением, но феникс, в принципе, не орал.

И тут, значит, мальчика понесло на родину, ибо совсем он запутался чего да как и что к чему. А там внезапно море. Вот отношение мисимы к морю, мне нравится. Чувствуется, что любит он эту буйную стихию. Прямо-таки даже поэтически и явно больше, чем всяких там женщин или мужчин. И я, как совершенно, морской житель, родившаяся на черном море, проведшая детство и юность на японском море, (однако привет, мисима!) и ныне проживающая на балтийском море - очень даже понимаю его.

Поэтому. Ну не знаю. Для меня это очередная книга мисимы, где я очарована его морем. Будем считать, что оно и есть - мой личный золотой храм в этой книге. Причем, эту красоту можно сжечь токмо в стихе чуковского, и никак в реальности, что не может не радовать.