Чуковская высоко ценила прозу Житкова за экономность, ритм и скорость. В пять страниц он вминает бешеное количество событий и показывает с четырех разных точек страшное – скорое возгорание парохода, идущего в открытом море.
Дерзкий, жуткий рассказ. Житков - советский Хэмингуэй, конечно.