Какая гадость эта ваша шведская рыба

Огромный минус для восприятия книги - это казенный, солдатский стиль. Даже примитизированный, я бы сказала. Читаешь историю, которая по идее должна волновать сердце и ум, как сухой бухгалтерский отчет. Уж не знаю, в чем дело, то ли в переводе, то ли в авторе.

Но и помимо этого хватает отталкивающих моментов. Главная героиня - еврейская девочка Штеффи, - и ее младшая сестра Нелли попадают из Австрии, где бесчинствуют нацисты, на отдаленный шведский остров. И их, несмотря на первоначальные обещания, разъединяют и помещают в разные семьи, хотя обещали другое. Дальше больше. Милые шведские фру, на чьем попечении находятся девочки, не спрашивая, как здрасьте, крестят их, таскают в церковь и заставляют молиться. Ну, это так-то нет никаких слов. Просто подлость какая-то, по-другому не скажешь.

Но! Но ладно Нелли. Ей, судя по всему, лет шесть или семь. Однако, как двенадцатилетняя девочка, считай подросток, молча съела фактически насильственное крещение? И не надо говорить о бедной девочке, которая вся такая беженка. Эта беженка вполне себе качает права, когда обижает младшую сестру из банальной зависти, что той больше повезло с семьей, и буквально требует у приемных родителей - совсем небогатых, - чтобы ее отослали учиться в Гетеборг, ибо она такая вся талантливая. И ей как-то наплевать, что она вообще-то живет за счет чужих людей и пожертвования от благотворительного фонда. Так что там насчет сохранения веры своих предков, если ты такая решительная?

Очень интересная девочка, которая уже столкнулась в Вене с произволом в отношении евреев, но продолжает жить в своем придуманном мирке, где ей должны обеспечить то, что ей хочется, потому что вот. Причем, ее отец уже побывал в концлагере. Должна понимать что к чему, казалось бы. Но, видимо, в ее голове никак не укладывается, что она не просто в гостях, ей вообще-то спасли жизнь, приняв в другой стране, и поят, кормят, одевают ее за свой счет. Помимо всего прочего, Штеффи еще и конченная белоручка, которую мать в изменившихся обстоятельствах, все равно решила не приучать к труду. Поэтому в первый вечер, исплевавшись шведским ужином, надо же, рыба нам не по вкусу, а где-то твоих ровесников нацисты уже сваливают в братские могилы и слегка присыпают сырой землицей, она героически моет посуду. И вот, значит, пара тарелок, пара вилок, пара стаканов и БЕДА.

"После мытья посуды руки Штеффи покраснели и распухли."

А следующей осенью так вообще светит ходить в школьную столовую и учиться вести домашнее хозяйство. Кошмар-кошмар. Но тут появляются очередные благотворители - летние жильцы, которые снимают дом у ее приемных родителей, и предлагают ей комнату в своем доме, пока она будет учиться в Гетеборге. И кое-как дело идет на лад, то есть вперед к мечте.

И в школе бедную Штеффи обижают. Не потому что она еврейка, с этим она тоже столкнется, но летом от приезжих мальчишек. А в школе у нее не срослось с элитой класса. Причем, что самое удивительное, у Нелли все отлично. В семье любят ее, подружек - куча, никто не обижает, кроме родной сестры. В чем секрет? Ну, просто она ласковая девочка, без громких требований и завышенных ожиданий, что перед ней кто-то должен расстилаться.

Впрочем, несмотря на не понравившийся авторский стиль, все же почитаю продолжение. Интересно, какие еще претензии к жизни и окружающим предъявит Штеффи. Относительно высокую оценку книге поставила за то, что героиня все-таки переживает за родителей, оказавшихся в полной беде в Вене, и старается по мере сил как-то вытащить их оттуда, хотя что в этом случае может сделать ребенок. Да, многое, наверное. Главное действовать, а добрые люди всегда найдутся.

Четверка! Пошто такая подлая четверка?!!

Ну, и штеффи продолжает предъявлять. Новые люди - новые требования. Первым делом напрочь вынесла девичья печаль о том, что доктор и его жена не приняли ее как родную, заставили кормиться на кухне, в уста сахарные не расцеловали. Эка ты загнула, милая, сразу подумалось мне. За такими штуками не в шведские семьи едут, а в русские, к примеру. Вообще, странное впечатление, неужели в австриях принято с полпинка принимать постороннего человека в семью, как в россиях? Особенно, если его пустили из милости. Точно знаю, что нет. У западных европейцев совсем другой менталитет. Это, значит, штеффи у нас такая вся царевна. Нуну.

Затем начались беды в школе. Некая училка типа фройлян грубо так и резко сказанула штеффи, что нечего тут разговаривать по-немецки с австрийским акцентом. За это получай целую четверку в году по языку. Четверку. Четверку. ЧЕТВЕРКУ. Какое зверство, нет слов. Дада, штеффи предупредили, что в местной системе образования водятся в классных комнатах страшные монстры, поддерживающие новый немецкий порядок. Но лично я только порадовалась, что она не в сссры уехала. Уж лучше подлость и притеснение в виде четверки, чем бабий яр.

Потом, значит, штеффи раскатала губы на соседского сына. Нет, ну а что? Это любовь, то есть. Причем, ее популярные одноклассницы (королевы класса) любят, как слащавые мещанки, постановила она. То ли дело ее чувства! Кстати, к королевам она не испытывает симпатии, они ей ничего плохого не сделали, но все равно. Еще интересная деталь в ее характере. Перед теми, кто с ней груб, обижает, она тушуется. Зато после очень мило срывает злость на других. На докторском сыне, на новой подруге из класса. Нет, а чего они не помчались на помощь, не прочитали ее мысли, не наплевали на свои интересы и семью?

Зато жена доктора сразу просекла, что к чему (что кое-кто раскатал губы на ее сына) и указала штеффи на место, заставив прислуживать на званом обеде. Ужас, какое унижение перенесла бедная девица. Сполна за ее страдания досталось докторскому сыну. При этом унижаемой пансионерке эта самая тетка дает карманные деньги. Карманные деньги. Карманные деньги. КАРМАННЫЕ ДЕНЬГИ. Но все равно она - ЗВЕРЬ!

Еще очень поразил момент, когда штеффи получила очередное письмо от родителей с описаниями, как они там голодают, терпят лишения и болеют, и тут же помчалась к докторскому сыну за утешениями. Он немедленно повел ее в кафе, где она от пуза наелась пирожными, напилась шоколадами с благостными мыслями о том, что ее родителям точно легче при мысли о том, что хоть они с сестрой сытые. И так-то я ни разу не осуждаю ее, хотя она мне и антипатична. И правда же, не голодать же ей. Толку от этого нет. Но странно, очень странно читать о том, как кто-то только что получил письмо, в котором родной человек пишет: "Мы бедствуем, мы голодаем...", и, не отходя от кассы, прется до ресторации, чтобы вкусить кусок чего пожирней и послаще.

Кто-то скажет, что ей всего тринадцать лет. А я скажу, что ей уже тринадцать лет. И хотелки, женилки наросли-выросли и цветут буйным цветом с мечтами о поцелуях и свадьбах. Это такой милый подростковый синдром, когда жить хочется по-взрослому, но при этом ни за не отвечать, как ребенку. И, честно говоря, не вижу ни малейшей причины, почему взрослые должны мириться с инфантильными, эгоистичными хотелками абсолютно здорового во всех смыслах существа, особенно, если милое дитя сидит на их шее. И никакой статус беженца тут точно не индульгенция. Ну, и особый смак - это ее страдания относительно благодарности.

"За последние полтора года Штеффи только и слышала, что должна быть благодарной всем, кто помогал.

Страшное, страшное испытание. Ведь даже родители в каждом письме писали и писали: "Передай добрым добрым людям нашу спасибу!" И я все думаю, как у таких людей выросла вот такая дочерь? Откудова столь высокие запросы? И насколько часто она реально говорила эту спасибу? Может, если бы почаще говорила, то и напоминали бы пореже?

А закончим чем-то положительным. Ведь даже в махровых эгоистах оно есть. Так и штеффи, страдая, все-таки помогает по хозяйству, хорошо учится, волнуется за родителей, как умеет, дружит, как получается, проявляет смекалку, помогая заболевшей сестре своей подруги. Поэтому ставлю книге и ей три с плюсом. Да, я зверствую почище всяких училок типа фройлян, чего скрывать.