После обеда дон Педро пришел ко мне и пожелал узнать причины, побудившие меня решиться на такой отчаянный поступок. Он уверял меня, что его единственное желание – оказать мне всяческие услуги, какие только в его силах; он говорил так трогательно и убедительно, что мало-помалу я согласился обращаться с ним, как с животным, одаренным некоторыми зачатками разума.