– Это все чудесно, друг мой, только как вы догадались, что под платьем вдовы скрывается сам Горжевский? Голос выдал?
– Нет, голосом он владел отменно.
– Тогда что же? Вы говорили про три ошибки убийцы…
– Именно так, – согласился Ванзаров. – Во-первых, в ее доме идеальный, медицинский порядок.
– И что такого?
– Вдова, отдалившаяся от всего мирского, проводящая дни на кладбище, вдруг тратит столько сил на борьбу с пылью. Зачем? Чтобы следов не оставлять. На всякий случай.
– А еще что? – не унимался Лебедев.
– Дневники. Не могу поверить, что любящая жена ни разу не заглянула в самое ценное, что у нее было: дневники мужа. При этом помнила точное их количество. Только это все косвенное. Главное – в другом. То, что никто не скрывал.
– Что же такое?
– Вы это видели, Аполлон Григорьевич, но тоже не обратили внимания. На памятнике Горжевского стоит дата смерти: 30 марта. А в медицинском заключении на день позже. На памятнике ошибка? Не может быть. Вдова же маниакально привержена точности и чистоте. Значит, она написала верную дату. Откуда она ее взяла? Вероятно, сама участвовала в событиях той ночи. Выходит, она убила мужа? В этом нет смысла. Какой отсюда вывод?
– Да, какой? – согласился Лебедев.
– Под обличьем вдовы находится тот, кто точно знал, что происходило 30 марта 1901 года. Потому, что сам участвовал в этих событиях. Потому, что сам убил свою жену.
– Уверены?
– Готов проставить годовое жалование, – ответил Ванзаров. – Когда вскроем могилу Горжевского, обнаружим там тело Инны Леонидовны.
– Она пошла на такую жертву? Ради любимого мужа?
– Скорее всего, Горжевский предложил супруге маскарад: он переодевается в ее одежду и уезжает, а она побудет в мужском костюме. Какие аргументы были использованы, не знаю. Только Горжевский уехал недалеко. Вернулся ночью, убил жену, положил на пол и намазал щеки салом. Чтобы крысы быстрее покончили.
– Ну, это уже из области предположений.
– Мадам Мамаева неоднократно видела, как из дома Горжевской выходит мужчина. Она решила, что вдову посещает любовник. А это был сам Горжевский. Он мог, не боясь, выходить и в мужском наряде. В городе его почти не знали. Ездил за нужными лекарствами в столицу. Кстати, уехать на две недели в платье своей жены ему тоже нужно было с простой целью.
– Какой же?
– Чтобы провести над собой операцию, результат которой вы обнаружили.
– О как! – выпалил Аполлон Григорьевич.
– Далеко Горжевский не уехал. Наверняка лежал в палате под присмотром Затонского. Главный врач Дубягский уже мало интересовался пациентами…
– А на могилу зачем каждый день ходил?
– Там же тихо и пусто. Удобно переодеваться мужчиной, уезжать по своим делам и возвращаться. Для хранения женской одежды он использовал то место, где я имел честь лежать над телом доктора Юнгера. Заранее подготовленная семейная могила, сухая, отделана досками. Остается только прикрыть полотном с дерном.
– Нет, голосом он владел отменно.
– Тогда что же? Вы говорили про три ошибки убийцы…
– Именно так, – согласился Ванзаров. – Во-первых, в ее доме идеальный, медицинский порядок.
– И что такого?
– Вдова, отдалившаяся от всего мирского, проводящая дни на кладбище, вдруг тратит столько сил на борьбу с пылью. Зачем? Чтобы следов не оставлять. На всякий случай.
– А еще что? – не унимался Лебедев.
– Дневники. Не могу поверить, что любящая жена ни разу не заглянула в самое ценное, что у нее было: дневники мужа. При этом помнила точное их количество. Только это все косвенное. Главное – в другом. То, что никто не скрывал.
– Что же такое?
– Вы это видели, Аполлон Григорьевич, но тоже не обратили внимания. На памятнике Горжевского стоит дата смерти: 30 марта. А в медицинском заключении на день позже. На памятнике ошибка? Не может быть. Вдова же маниакально привержена точности и чистоте. Значит, она написала верную дату. Откуда она ее взяла? Вероятно, сама участвовала в событиях той ночи. Выходит, она убила мужа? В этом нет смысла. Какой отсюда вывод?
– Да, какой? – согласился Лебедев.
– Под обличьем вдовы находится тот, кто точно знал, что происходило 30 марта 1901 года. Потому, что сам участвовал в этих событиях. Потому, что сам убил свою жену.
– Уверены?
– Готов проставить годовое жалование, – ответил Ванзаров. – Когда вскроем могилу Горжевского, обнаружим там тело Инны Леонидовны.
– Она пошла на такую жертву? Ради любимого мужа?
– Скорее всего, Горжевский предложил супруге маскарад: он переодевается в ее одежду и уезжает, а она побудет в мужском костюме. Какие аргументы были использованы, не знаю. Только Горжевский уехал недалеко. Вернулся ночью, убил жену, положил на пол и намазал щеки салом. Чтобы крысы быстрее покончили.
– Ну, это уже из области предположений.
– Мадам Мамаева неоднократно видела, как из дома Горжевской выходит мужчина. Она решила, что вдову посещает любовник. А это был сам Горжевский. Он мог, не боясь, выходить и в мужском наряде. В городе его почти не знали. Ездил за нужными лекарствами в столицу. Кстати, уехать на две недели в платье своей жены ему тоже нужно было с простой целью.
– Какой же?
– Чтобы провести над собой операцию, результат которой вы обнаружили.
– О как! – выпалил Аполлон Григорьевич.
– Далеко Горжевский не уехал. Наверняка лежал в палате под присмотром Затонского. Главный врач Дубягский уже мало интересовался пациентами…
– А на могилу зачем каждый день ходил?
– Там же тихо и пусто. Удобно переодеваться мужчиной, уезжать по своим делам и возвращаться. Для хранения женской одежды он использовал то место, где я имел честь лежать над телом доктора Юнгера. Заранее подготовленная семейная могила, сухая, отделана досками. Остается только прикрыть полотном с дерном.
