Г. Б. — Напоследок: есть ли у тебя мысль, которую це нишь намного больше других, соответственно, и любишь?

Ю. А. — Конечно, есть! Извини, но люблю не одну, а две свои мысли, причем вторая — «Береги ближнего как самого себя!» — могла бы быть мыслью действенной, основанной на природном инстинкте, в отличие, как мне кажется, от великой, но, увы, практически редко когда выполнимой религиозной максимы «Люби другого, как самого себя». В мысли же первой душа по-наитию ценит абсолютную невозможность понимания смыслов и значений: «В истинно Божественном Предложении наличествуют лишь Неподлежащее и Несказуемое — без каких либо обстоятельств времени, места и действия».