– Вы мне лгали, – сказала я тихо. Сил на крик не было, да и вообще я редко повышала голос.
– Ни единым словом, – качнул головой собеседник.
– Но вы не поправили меня, приняли чужое имя, заставили всех думать, что вы – виер АльТерни.
– А вы бы хотели, чтобы ваш кузен знал правду? – спокойно, если не сказать сурово, уточнил Эрияр, вглядываясь в мое лицо.
Меня передернуло от перспективы. Да знай кузен, кто нам благоволит… Мне даже думать не хотелось, на что бы Мариус готов был пойти. Теперь – зная его представления о женском благе – я не готова была доверять свою судьбу кузену. Да и не только кузену – вообще никому.
– Я бы хотела сама ее знать.
Я отвернулась, избегая смотреть на собеседника. Я не могла разобраться, как должна себя вести, что чувствовать и говорить.
– Перед вами я виноват, – тихо проговорил Эрияр, накрывая мою и так плененную ладонь своей и бережно сжимая.
И этот простой жест заставил меня вздрогнуть и посмотреть ему в глаза, увидеть в них грусть и сожаление.
– Я не знаю, что должна сказать… – Попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
– Все, что хотите. Мои обещания не были пустой бравадой. Вы вольны говорить обо мне все, что думаете, не опасаясь вызвать мой гнев или навсегда покинуть Марголин.
– Вы просто не позволите мне уехать? – горько вздохнула я, начиная осознавать, насколько действительно глубоки мои проблемы.
– Если это – единственное ваше желание, я буду вынужден согласиться, – враз похолодевшим голосом отозвался мужчина и попросил: – Придумайте другое желание. Любое.
– И вы его исполните? – Я грустно улыбнулась. – О чем бы я ни попросила?
– Кроме вашего отъезда.
– Я хочу знать правду. О том, что между нами произошло. И не отговаривайтесь свадьбой – я ведь верно понимаю, предстоящая церемония – пустая формальность?
– Для Марголина – да, для Балиара – нет.
– А разве для вас это важно? Что подумают на моей родине?
– Это важно для вас и вашей семьи, а значит, имеет значение и для меня.
– Если бы для вас мое мнение имело значение, вы бы объяснили мне все прежде, чем жениться!