По большому счету Лейле нравилось быть эдаким космополитом, оставаться над всем и вне всего. Для этого часто приходилось выходить из уже привычного, уютного пространства в новое, поначалу необъятное и холодное. Будто любое понимание мира – только мыльный пузырь того или иного размера и прозрачности. И вот ты расширяешься, выходишь за пределы своего мозга, тела, города, культуры. Бросаешься в другие. Один мир, другой, потом третий, четвертый и пятый – остановиться невозможно. Скользишь между реальностями: сегодня тут, завтра там, обыденно и привычно, просто вариантов настоящего много, везде они свои.

Или тяжелой работой души соединяешь их все. Только как возвратить умение видеть мир вокруг через линзу одного только пузыря, когда захочешь вернуться куда-то, чтобы уже остаться. И предстоит еще много таких погружений и открытий: через путешествия, книги, дружбу, любовь. Что угодно усвоишь в оболочке влюбленности в кого-то или что-то, самый тяжелый опыт пройдет легко. И это постоянное расширение, познание, преодоление своих заблуждений – такой величайший на свете кайф, что, наверное, и не замечаешь, как вовсе отрываешься от земли, корней и чего-то настоящего, твердого. Этого Лейла иногда боялась.