Дилан не был поп-исполнителем — он был бардом, как раз осваивавшим в середине 1960-х электрическое рок-звучание. Поэтому артистические соображения подлинности и законченности художественного высказывания интересовали его больше, чем финансовая прибыль; музыкант был готов к тому, что песню просто не поставят в эфир.