Христос подлинный, евангельский «был с разбойником» — раскаявшимся; с этими, нераскаявшимися, окаянными, должен быть Другой — вот что ясно поэту. А вид у этого имеющего быть Другим, сколько Блок в него ни «вглядывался», опять оказывается тот же, Христа. «И не удивительно, — говорит апостол Павел, — потому что сам сатана принимает вид Ангела света. А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды». Или еще определеннее: «принимают вид Апостолов Христовых». Не это ли для Блока страшно? И не об этом ли поэма «Двенадцать»?