от лица старого профессора Николая Степановича. Если бы повествование велось от третьего лица, в авторе наверняка угадывался бы молодой человек, решивший показать человека другого поколения, и получилась бы некоторая авторская ирония, усмешка над этим влюбленным стариком. А так — вжившись в Николая Степановича — Чехову удалось создать повесть абсолютно достоверную, печальную, горькую… Тогдашняя